Миры Роберта Хайнлайна. Книга 3, стр. 32
Боб успокаивающе погладил ее по голове. Джимми часто моргал, а Род просто не знал, что сказать от волнения. Кармен обняла одной рукой своего суженого, другой — Джимми, и они двинулись обратно в лагерь. Род и двое девушек шли чуть позади.
— Джимми вам что-нибудь говорил об этом? — прошептал Род.
— Нет, — ответила Жаклин.
— Мне тоже, — подтвердила Каролина. — Я собиралась подарить им свою сковородку, но теперь подожду день-другой.
В той самой «сумке с камнями» оказалось много всякой всячины, и среди прочего дневник с тонкими листами, губная гармошка и маленькая сковородка — весьма странный набор снаряжения для проверки на выживание. Время от времени она удивляла всех, извлекая откуда-то разные другие полезные предметы.
Никто не мог понять, почему Каролина взяла их с собой и как она умудрилась сохранить все это, выбросив сумку, но, как говорил Мастер Мэтсон: «У каждого свои методы. Выживание — не наука, а искусство». Так или иначе, появившись у входа в пещеру, Каролина была здорова, сыта и удивительно опрятна, хотя она целый месяц провела среди дикой природы.
— Они подумают, что это слишком ценный подарок, Кэрол.
— Я все равно не могу ей пользоваться, когда нас так много. И мне очень хочется сделать им подарок.
— А у меня вообще ничего нет, — расстроился Род.
— Ты можешь сделать для них бурдюк, — подсказала Жаклин, бросив на него заботливый взгляд. — Их это сильно обрадует. А чтобы он долго служил, мы истратим немного дубильного препарата из моих запасов.
Род сразу же повеселел.
— Слушай, а ты здорово придумала!
— Мы собрались сегодня, — торжественно произнес Грант Каупер, — чтобы соединить двух этих молодых людей священными узами брака. Я не буду задавать традиционных вопросов, так как все мы прекрасно знаем, что никаких препятствий этому союзу не существует. И вообще, более радостное событие для нашего маленького поселения даже представить себе трудно. Я бы сказал, это радостное знамение грядущих перемен, надежда на будущее, гарантия того, что мы твердо решили сохранить огонь цивилизации, зажженный на этой планете, и передать его следующим поколениям. А это означает…
Дальше Род не слушал. Он стоял справа от жениха в качестве шафера. Обязанности его ничего сложного из себя не представляли, но ему вдруг невыносимо захотелось чихнуть. Он долго морщил нос, яростно тер верхнюю губу и наконец справился с собой. Следя за церемонией, Род тихо вздохнул и впервые почувствовал облегчение от того, что эта работа досталась Гранту Кауперу. Тот, похоже, знал все нужные слова, чего про себя Род сказать не мог.
Слева от невесты стояла Каролина Мшийени. Обе девушки держали в руках букеты алых цветов. Каролина, как обычно, была в шортах и рубашке, а невеста в джинсах и легкой куртке. Кармен причесалась и заплела волосы в косу, отмытое по случаю свадьбы лицо буквально светилось в отблесках костра, и вся она была в этот момент сказочно красива.
— Кто отдает эту женщину?
Джимми Трокстон шагнул вперед и хрипло ответил:
— Я!
— Кольцо, пожалуйста.
Немного замешкавшись, Род стянул кольцо с мизинца и вручил его Кауперу. За неимением другого пришлось взять у Билла Кеннеди на время выпускное кольцо школы «Понс де Леон».
— Кармен Элеонора, согласна ли ты взять в мужья этого мужчину, чтобы любить его и заботиться о нем и быть рядом в горе и радости, пока не разлучит вас смерть?
— Согласна.
— Роберт Эдвард, согласен ли ты взять в жены эту женщину? Будешь ли ты любить ее, заботиться о ней и хранить ей верность, пока не разлучит вас смерть?
— Буду. В смысле, согласен. И то и другое.
— Возьми ее руку в свою, надень ей на палец кольцо, и повторяйте за мной…
На Рода снова напал чих; он боролся изо всех сил и пропустил мимо ушей значительную часть речи.
— …итак, властью, данной мне как законно избранному главе магистрата этого суверенного поселения, я объявляю вас мужем и женой! Теперь поцелуй жену, парень, пока никто тебя не опередил.
Кэрол и Джекки почему-то плакали, а Род никак не мог понять почему. Он пропустил свою очередь целовать молодую жену, но она сама повернулась к нему, обняла за шею и поцеловала. Затем он долго тряс руку Бобу.
— Ну вот, поздравляю. Не забудь, что ты должен внести ее через порог на руках.
— Не забуду.
— Ты просил напомнить… И благослови вас Господь!
10
«Вношу предложение»
Разговора о том, чтобы уйти, больше не возникало. Даже Каролина успокоилась.
Но разговоров на другие темы хватало. Каупер созывал общее собрание каждый вечер. Начинались они с отчетов комитетов: комитет продовольственных ресурсов и заготовок, комитеты инвентаризации, уборки и санитарии, внешней безопасности, трудовых ресурсов и распределения работ, иммиграции, сохранения искусства и науки, конституционный комитет, комитет питания, юридический, по строительству и планированию…
Каупер, похоже, наслаждался всей этой говорильней, и Род признавал, что остальным она тоже вроде бы нравится. К большому своему удивлению, он обнаружил, что и сам с нетерпением ждет вечеров, создававших некое подобие общественной жизни в поселении, а кроме того, служивших, пожалуй, их единственным развлечением. Каждый вечер разгорались настоящие словесные баталии, часто переходили на личности и весьма ядовито критиковали всех подряд — собраниям не хватало порой джентльменской официальности, присущей более зрелым конгрессам, но этот недостаток с лихвой окупался остротой и живостью. Роду просто нравилось растянуться на земле рядом с Джимми и слушать его язвительные комментарии об умственных способностях, мотивах поведения и родословной каждого из выступающих. Не меньшее удовольствие доставляли ему и критические выпады Каролины.
Правда, в последнее время она немного сбавила накал своих критических наскоков. Узнав, что у нее есть дневник и что она владеет стенографией, Каупер сразу назначил ее летописцем.
— Крайне важно, — поведал он ей в присутствии всей колонии, — чтобы мы сохранили для грядущих поколений полный отчет о героических первых днях. Ты делаешь записи каждый день?
— Разумеется. Дневник для этого и предназначен.
— Отлично! Отныне это будет официальный документ. Хотелось бы, чтобы ты записывала все важные события каждого дня.
— Как скажешь. Я и так делаю это каждый день.
— Да, но надо подробнее. И я хочу, чтобы ты фиксировала наши заседания тоже. Это будет неоценимый документ для историков, Кэрол.
— Еще бы!
Каупер на секунду задумался.
— Сколько у тебя осталось чистых листов?
— Сотни две, пожалуй.
— Отлично! Это сразу решает проблему, которая мучила меня уже давно. Нам э-э-э… придется конфисковать половину бумаги на официальные нужды — объявления, протоколы комитетов и тому подобное.
— Это довольно много бумаги, — с деланным удивлением произнесла Каролина. — Ты лучше пошли за ней двоих-троих крепких парней.
— Ты шутишь… — озадаченно сказал Каупер.
— А еще лучше — четверых. С тремя я, пожалуй, справлюсь, и кому-то из них придется несладко.
— Но послушай, Каролина, это только временная мера в интересах всего общества. К тому времени, когда тебе понадобятся эти листки, мы уже научимся делать другие материалы для записей.
— Вот давай учись. А дневник — мой!
Обычно Каролина сидела рядом с Каупером и, пристроив дневник на коленях, делала записи. Каждый вечер она открывала заседание, зачитывая выдержки из протокола предыдущего собрания. Род как-то не удержался и спросил, неужели она и в самом деле записывает эту бесконечную трепотню.
— Боже упаси! Конечно, нет!
— То-то я и думаю. Записывать все подряд — никакой бумаги не хватит. Однако твои «выдержки» всегда точны.
Каролина усмехнулась.
— Родди; хочешь я тебе прочту, что я записываю на самом деле? Только обещай, что никому не скажешь.
— О чем речь!
— Зачитывая «выдержки», я просто вспоминаю, о чем болтали предыдущим вечером — у меня отличная память. А бумагу я трачу вот на что… Сейчас покажу… — Она достала дневник из кармана. — Например, вчерашнее заседание. «Его величество назначил собрание сразу после вечерней отрыжки. Слушали комитет по кошкам и собакам. Выяснилось: нет ни кошек, ни собак. Долго обсуждали острую нехватку и тех и других. Затем закрыли заседание, и те, кто еще не уснул, отправились спать».