Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор) (СИ), стр. 145
— Что… что теперь будет со мной… — Чуть отстранившись от Дэймоса, Миша заглянула в его глаза. — Ты…
— Даже не думай. — Ответил мужчина, увидев решительность в синем взгляде. — Свободу от тебя я не приму.
— Ты сумасшедший? — Прошептала тихо она. — Моя жизнь такова, что я… будем реалистами, я — человек, я могу умереть в любой момент. А что потом? Ты сильный, ты переживешь всех своих господ, но ведь именно в этом заключено проклятье. Время… как долго еще это должно продолжаться? Тебе лучше… Эрион, я готова сделать это сейчас для тебя. Понимаешь?
Сейчас был просто идеальный момент. Самый лучший для той истины, которую он не без боли скрывал от нее. И если она любит его… она ведь поймет? Она поймет, примет и поддержит. Она согласится уйти с ним, несмотря на свое положение, статус. Согласится оставить родные земли, семью, привычный образ жизни ради… него.
— Ты думаешь я тебя оставлю?
— Думаю… это будет логично. — Проговорила она, отводя взгляд в сторону.
В воздухе словно повисло недосказанное «ведь именно так сделала бы на твоем месте я». Она не готова была выбрать его. А он явно не готов был открыть ей правду.
— Мне нравиться эта связь между нами. Такой крепкой зависимостью друг от друга не может похвастаться ни одна пара. Я и ты… жестокие боги связали нас не просто как мужчину и женщину, но как раба и госпожу. Пускай. К тому же мне исключительно нравиться улавливать малейшее изменение твоего настроения… а секс, девочка, если бы ты только знала, что я чувствую когда…
Его голос стал ниже, Дракон развернул девушку на своих коленях, заставляя оседлать свои бедра. Очевидно, он бы развил эту мысль дальше, если бы дверь в комнату не распахнулась, внезапно и бесцеремонно, являя его взгляду Беллу. Ворвавшаяся женщина явно не сразу поняла исключительную интимность ситуации, в отличие от Энгера, который остался стоять за порогом, кидая виноватые взгляды то на Дэймоса, то на обернувшуюся Мишу.
— О… п-прости… те, повелитель. — Промолвила растерянно Белла, останавливаясь в нескольких метрах от пары. Явная необходимость оставить влюбленных наедине и, в то же время, нужда высказать слова раскаяния и благодарности, заставили женщину в нерешительности замереть на месте.
— Все в порядке, Белла. — Проговорила Миша, сползая с колен мужчины, который обреченно закрыл глаза. — Я… слышала, вы ждете ребенка. Поздравляю. Я больше всего на свете хочу, чтобы у вас родился здоровый малыш, и чтобы он был окружен заботой обоих родителей. И я… я понимаю ваше нетерпение, но, может, вы отправитесь домой завтра? Это, конечно, не аргумент, но моя мама… она бы хотела попрощаться с вами и… школа, Энгер, возможно ты… я не в праве у тебя что-то требовать, но…
Ее сбивчивая речь оборвалась, когда женщина заключила Мишу в крепкие объятья.
— Мы никуда не уедем, милая. — Проговорила Изабелла, поглаживая ее спину. — Мы тебя здесь не бросим. Не после того, что ты сделала для нас. Ты спасла нас, Миша, ты нас спасла.
Не веря своим ушам, Миша судорожно вздохнула, обнимая женщину в ответ. Ее растерянный блестящий от слез взгляд нашел Энгера.
— Не прогоняйте меня так скоро, миледи. — Проговорил с улыбкой Ворон, скрещивая руки на груди. — К тому же, если я теперь не твой слуга, я в праве сам выбирать свой путь. И я думаю в суровые зимние дни моя помощь не будет лишней.
— Энгер… — В ее голосе отчетливо слышались слезы благодарности.
И Миша не сказала больше ни слова. Ее признательность, раскаяние в промедлении и собственной слабости, радость за них — все это так очевидно зависло в наступившем трогательном молчании. К тому же, словами не измерить счастье, которое обрели эти двое.
46 глава
— Интересно, почему именно так… — Пробормотал задумчиво Дракон, сидя в кресле. Закинув ногу на ногу, мужчина прищурено наблюдал из темного угла за тем, как Миша и Энгер, склонившись над картой, оговаривают последние поставки лекарств, продовольствия и теплого обмундирования для стрелковой дивизии, что волей императора была переброшена в самое жестокое из мест сегодняшней империи — на Северные границы.
— Что ты имеешь в виду? — Девушка даже не посмотрела на него, попутно слушая отчет Энгера о затратах на зерновые и лекарства, а так же о жертвах, численность которых уже шла на тысячи.
— Странная закономерность. — Беспечно продолжил Дэймос. — Чем темнее и ожесточеннее становиться Зима, тем живее и бодрее становишься ты.
— На тебя она тоже влияет. — Усмехнулась Миша, обозначая красной краской населенные пункты, в которые должны доставить через порталы возы с необходимыми продуктами и лекарствами. — Ты начал больше философствовать.
— Это простое наблюдение. — Дракон взглядом проследил за тем, как в комнату зашла одна из горничных, неся чай.
Сонная, еле живая, укутанная в шерстяную кофту, она неторопливо прошла к журнальному столику, ставя серебряный поднос. Бледные, слабые руки едва подняли чайник, наливая горячий травяной напиток в чашку, которой в итоге не суждено было оказаться в руках Михаэль.
— Простите, моя госпожа! — Вскрикнула служанка, когда чашка выскользнула из ее дрожащих, некрепких пальцев, разбиваясь об пол. — Я немедленно все уберу…
— Не торопись. — Миша не предала этому инциденту никакого значения, самостоятельно наливая себе чай, пока служанка собирала осколки. — Поразительно, как на нас сказывается холод и темнота. С природой не поспоришь…
— Это точно. — Бросил Дэймос, отводя взгляд в сторону. — Люди стали жутко медлительными, мертвая природа тянет их за собой. Депрессия и апатия надежно задержаться в этом доме до следующего лета, однако, к тебе это явно не относится. Создается странное впечатление, словно зима — твоя стихия. Наводит на мысли…
— Я родилась Зимой, она ко мне более благосклонна. — Бросила Миша, не особо задумываясь над словами Дракона, тогда как он сам явно был озадачен этой нелогичной энергичностью своей женщины, все домашние которой большую часть смешавшихся в одну бесконечную ночь суток проводили в натопленных комнатах, предпочитая вялой активности сон.
— Наверное. — Хмыкнул Дэймос, очевидно, имея на этот счет свою теорию.
Уходящая горничная неуклюже споткнулась на пороге, словно в подтверждение его догадок. Обычные люди сейчас по законам природы должны выглядеть именно так — бледными, полуживыми, сонными куклами.
— …хотя эта работа скоро загонит меня в могилу. — Сворачивая карту, бормотала Михаэль. — Надеюсь, в этот раз боги будут благосклоннее, чем в прошлый.
— Верить в их благосклонность — пустая трата времени. — Заявил Энгер, забирая с собой листы с распоряжениями и ключи от генеральской сокровищницы. — Жертвы уже исчисляются тысячами, и это далеко не предел. Кажется, богам нравиться наблюдать за чужой болью…
— Тебе не кажется. — Кинул с ухмылкой Дракон.
— И нам с тобой об этом известно. — Усмехнулся горько Ворон, направляясь к выходу из комнаты. — Буду завтра, госпожа.
— Я на тебя рассчитываю. — Кивнула Миша, закрывая за мужчиной дверь, после чего прислонилась к ней спиной. — Я больше так не могу. Я изучила каждый угол дома, еще неделя, и я сойду с ума в этом замкнутом пространстве.
— Тропическое солнце, белый песок и ласковые воды океана. — Промурлыкал Дэймос, лениво улыбаясь. Мужчина в данный момент олицетворял самый сладкий грех.
— Зная, что в этот момент гибнут мои люди, а Амб скован льдами Зимы, я не смогу наслаждаться тропическим солнцем… что там дальше, по сценарию?
— Согласен, зачем далеко ходить. Я перед тобой.
Слабо улыбаясь, Миша припомнила каждый из тех замечательных моментов, что были наполнены нежным теплом и удовольствием. В такое счастливое время она забывала о том, что за пределами ее дома — страдания, холод и голод, одним словом — Зима.
— И ты сейчас пойдешь со мной. — Протянула тихо Михаэль. — Два часа, которые мы посвятим друг другу и…