Палитра счастья (СИ), стр. 74

— Ты кто? — спросила девушка, одарив Эву пренебрежительным взглядом.

Глава 28

Она с остервенением клацала большими ножницами. С остервенением и злостью. Такой, какой она в своей жизни не испытывала. А если и испытывала, то точно не по тому поводу. Отрезав нужный кусок полиэтилена, она сгребла его и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Не хлопнув, а шарахнув.

Этот кусок полиэтилена не был нужен ей, но это последнее, чем она нашла себя занять. Старый она свернула и выбросила, а этот расстелила и расправила, потратив на это кучу времени. Осознанно. Чтобы отвлечься, чтобы не думать, не гадать и не насочинять себе невесть что, хотя уже это сделала.

Поправила стремянку, потом решила её помыть. Сделала это, отдраив каждое пятнышко. Кисти она уже вымыла, причём все, даже новые, уговорив себя, что от этого они будут мягче и соответственно, ей будет удобнее. Баночки с краской расставила по цветовому спектру, три раза меняя позицию каждой из них.

За несколько часов она довела себя о такого состояния, что готова была придушить уже и себя тоже, а не только эту темноволосую идиотку и Яна вместе с ней.

За эти несколько часов она пережила несколько стадий самоистязаний, а Ян вместо того, чтобы развеять её сомнения лишь только подтверждал их своим поведением.

Эва сразу поняла кто это. Кто та девица, так смело завившаяся, говорившая так нагло, как только могут говорить бывшие любовницы…

Или настоящие…

Она ещё не успела толком её рассмотреть, а женская интуиция уже сделала своё дело, и мозг выдал бешеный ревностный импульс.

Бросив кисть после приветствия черноволосой дамочки, Эва взяла её снова, окинув ту таким говорящим презрительным взглядом, что та самая дамочка невольно застыла на месте, придумывая, что бы ей сказать такого цветистого.

Эва взяла в руки тряпочку и начала вытирать насухо кисть.

— Ну… кто бы ты ни была, тебя явно здесь не ждут. Поверь мне на слово, — сказала она и подняла взгляд на брюнетку.

— Н-да, совсем у Яна вкус испортился. Раньше я не замечала, что его возбуждают запахи краски и ацетона, — ехидно сказала та.

— А ты пробовала? Может стоило бы… Уверяю его очень это возбуждает, — произнесла Эва улыбнувшись так сладко, как только могла. Видимо мозговая активность у этой дамочки была почти на нуле, или за минусом, такого выпада она явно не ожидала. А может быть, и ожидала, но пока придумывала что-нибудь искромётное, появился объект их спора, и нежданная гостья не решилась высказать свои лестные мысли вслух.

— Изабелла… — как-то спокойно произнёс Ян. Скорее просто констатировал факт её присутствия в своём доме, нежели удивился. А если и удивился, то ничем не высказал этого. — Что ты здесь делаешь? — задал он вопрос, натягивая на плечи куртку. Но на неё он не смотрел, он смотрел на Эву, а Эва смотрела на него.

— Мне нужно с тобой поговорить, — решительность Изабеллы начала постепенно таять, это выдал тот нервный жест, которым она поправила волосы и так идеально уложенные. Она вся была идеальная. До приторности, до тошнотворности.

— Иди в машину. Я отвезу тебя. Поговорим по дороге.

— Я… Я отпустила такси, — пробормотала она.

— Изабелла, иди в мою машину, — отчеканил он. — Я отвезу тебя домой.

Изабелла помялась, но всё же выполнила обращённую к ней просьбу больше похожую на приказ.

— Ян, ты мне ничего не хочешь сказать? — раздражённо подала голос Эва. Очень не терпелось получить объяснения, и её подозрения в том, что прямо сейчас она их не получит, оправдались с лихвой.

— Поговорим, когда я вернусь.

— А когда ты вернёшься?

— Не могу сказать, что скоро.

Эва выдавила из себя ироничный смешок.

— Почему я думала, что услышу от тебя именно это? — словно лёгкий укол прозвучали её слова, но он не стал остро на них реагировать, как ей того хотелось. Не стал он и лезть с прощальным поцелуем, потому что она отвернулась, явно давая понять, что на этом разговор окончен, и она попрощалась. Взглядом и тем самым последним язвительным словом.

Правильно. Она сделала правильно, что не стала мило ему улыбаться, не сказала, что будет ждать, не пожелала счастливого пути и не потребовала обещания вернуться как можно быстрее. И вообще не сделала всего того, что сопровождало их каждодневное расставание, будь то обычное утреннее прощание, когда он уходил на работу или, как то уже было, прощание перед её отъездом к отцу. Не важно, куда и зачем. Важно как…

Она всё сделала совершенно правильно, но почему-то не чувствовала спокойствия. Не чувствовала душевного удовлетворения. И собственной правоты она тоже не чувствовала.

Ревностный импульс прошёлся по телу как запал, словно зажёг, обострив все чувства и чувства те были не из приятных. Не такой она хотела встречи. Не так она планировала провести этот вечер. Как бы то ни было, но не в одиночестве с расхлёстанными чувствами.

Где-то глубоко в душе зародились сомнения. Сомнения в нем, в себе, в их отношениях и чувствах. С каждым часом они росли, с каждой минутой укреплялись, словно кто-то взращивал их, злорадствуя и радуясь её смятению.

Спина затекла и заныла от неудобного положения, в котором она пребывала, расправляя кусок полиэтилена, ползая у стены на корточках. Она встала, со вздохом потянулась, скривилась, обозрев результаты своей бурной ночной деятельности. Скривилась не от увиденного, а от запаха. Казалось даже духи этой приторной особы, сладкие, слегка резковатые, проникли в каждый уголок гостиной, что раздражало ещё больше, доводя до точки кипения, к которой она и так была очень близка.

Сама не зная зачем, Эва обошла диван кругом. Затем усевшись на него подобрала коленки и достала из кармана мобильный, не в первый раз набирая номер. И так же не в первый раз услышала «Я скоро буду» после нескольких гудков. Прослушав это короткое сообщение, она не стала ничего говорить в ответ, как и не сказала ни слова до него. Отключилась и убрала телефон.

Что можно делать столько часов?

Где можно пропадать столько времени? Точно не у Грега в больнице. Сказал, что отвезёт Изабеллу домой. И пропал… и началось «я скоро буду». Это «скоро» длится уже несколько часов. Чем можно заниматься столько часов?

От этих вопросов начала раскалываться голова. Эва запустила пальцы в волосы и начала массировать кожу головы, но это не принесло ни капли облегчения.

— Я ненормальная… Я просто ненормальная… — прошептала она, понимая, что сама довела себя до такого состояния, но ничего не могла с этим поделать. Ничего. Собственный мозг не подчинялся, получился взрыв, словно смешали химические реагенты. Она понимала, что эмоции зашкаливают, реакция неуправляемая, но ничего не могла поделать.

После нескольких минут раздумий она поднялась в спальню и методично обшарила там каждый уголок. Откинула покрывало и одеяло, осмотрела постель, подушки. Всё это она делала с одно целью. Целью найти хоть какое-нибудь доказательство того, что эта дамочка была здесь, пока её не было. Найти хоть что-нибудь. Хоть один единственный чёрный волосок, который точно будет принадлежать той самой дамочке. Даже заглянула за фикус, стоящий в углу спальни. Заметила, что листики на нем слегка запылились. Аккуратно протёрла их влажной тряпочкой. Все до одного на каучуковом почти с неё ростом дереве. Протёрла, пока они не заблестели.

Теперь очередь ванной комнаты и гардеробной. Там работы было побольше и времени потрачено втрое больше, но она уделила внимание каждому шкафчику и каждому уголку.

Безрезультатно. Но она не могла сказать, что это её успокоило. Никоим образом. Только разозлило ещё больше. Остановится на спальне она не смогла. Обшарила все комнаты в доме, расправила каждую постель, осмотрела каждый шкаф примыкающей к комнате гардеробной. Спустилась на первый этаж, пронеслась по гостиной, скривившись в очередной раз. От этого аромата затошнило.

Неужели духи могут быть такими стойкими или она уже сходит с ума?