Райская птичка (СИ), стр. 80
- Ничем, - адресовав Алисии улыбку без смеха в глазах, сказал он холодно и с лёгким пренебрежением. – Сначала я думал, что найду что-то особенное.
- Все блондинки бестолковы, не так ли? – ляпнула она, глупо хихикнув.
- А причём здесь все блондинки? – Он впился в неё глазами.
- Я просто…
- Ты сказала «все блондинки», - повторил он с нажимом.
- Я имела в виду, что вы, мужчины, считаете, нас, блондинок самыми глупыми существами.
- Это так и есть, - сказал он резко и вытащил бумажник с намерением расплатиться за выпивку. – И прекрати, Алисия. Ничем хорошим это не закончится. Не порти моего к тебе отношения.
Позже он и сам спросил себя, чем же Энджел оказалась лучше Алисии, раз смогла вызвать в нём такие сильные чувства. И повторив свой же ответ он решил, что ничем. За одним маленьким исключением, которое не поддавалось логическим и рациональным определениям.
Энджел, его Птичка, была женщиной, с которой он хотел завтракать.
Глава 36
Энджел оторвала голову от подушки, силясь определить, что звонит – будильник или телефон.
Конечно, телефон. С некоторого времени звонок будильника ей стал без надобности, потому что не нужно было спешить на работу.
В такую рань могла звонить только Каролина, потому девушка заставила себя открыть глаза и ответить на звонок.
- Да, дорогая, привет, - сказала Энджел, перед этим прокашлявшись, потому что после сна голос скрежетал, ещё не обретя свою обычную тональность.
- Привет! Ну, как ты там? Домой собираешься? – Бодрость Каролины преодолела тысячи километров, окатив приятной волной и вызвав улыбку на лице.
- Завтра вылетаю. Встретишь?
- Конечно! Специально освободила для этого целый день!
- Вот и здорово! Каролина, тебе Ричард не звонил?
- Нет, - голос подруги изменился, став печальным и унылым.
- И мне нет, - в тон ответила Энджел.
- Ладно, подождём, объявиться ещё. Не в первый раз же такое? Ты мне лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
- Прекрасно. Правда. Лучше и быть не может.
- Ты хорошо питаешься? Много спишь?
- Да, выполняю все рекомендации врачей и твои в особенности.
- Учти, я возьму тебя под строгий контроль, как только ты вернёшься.
- Жду не дождусь, - засмеялась Энджи. – Я очень соскучилась, всего несколько недель прошло, а кажется - полжизни.
- Ты соскучилась только по мне? – задала Каролина провокационный вопрос вполне в её духе.
- Нет, если это тебя так волнует.
- Волнует. Конечно, волнует…
Девушки ещё долго обменивались впечатлениями и сегодняшний разговор проходил совсем на другой ноте. Он не оставил после себя того тяжёлого осадка, что ощущался пару недель назад, после высказанного в довольно резкой форме мнения подруги. Та, как никогда, не стеснялась в выражениях и вывернула её наизнанку, потревожив и так кровоточащую рану, копаясь у неё внутри, обсуждая отношения в Данте. Однако своего Каролина добилась, заставила её принять чёткую позицию. Хотя и неосознанно, но пришлось встать на защиту себя, Данте и их отношений.
Энджел поднялась с кровати, захватив халат, брошенный в ногах.
Из окна на неё смотрел сонный город; по ту сторону на подоконнике сидел белый голубь, резво крутя головкой и курлыкая. Так прозаично… но подсознательно наталкивало на мысль, заставляя ждать чего-то. И думать.
Думать… Как легко мы произносим это слово, бросаем, подразумевая огромную мыслительную деятельность, а на самом деле наше мышление это всего лишь оценка прошлых событий в сравнении с настоящим. И как бы ни было трудно признавать свои ошибки, приходит время делать это. Ради себя и других. В первую очередь - ради других. Только отъявленные эгоисты не способны на это. Себя же таковой она не считала, хотя и узрела большой к этому потенциал.
Пальцы проворно затянули мягкий поясок и замерли на животе.
Кто-то сказал, что Париж как галантный кавалер - аристократичный, искушающий радостями жизни, скрытыми за серо-бежевыми фасадами домов. Несомненно, он влияет, окутывая прозрачным духом любви и романтики, когда смотришь на влюблённые парочки, тискающиеся и жмущиеся, радостные даже в дождь, не обращающие внимания на хмурые взгляды прохожих и жёсткость деревянной лавки с чуть облупившейся краской. Или ночью, когда льющийся жёлтые огни растворяют в тебя золотом сиянии, и лёгкий ветерок, нежно касаясь щеки, напевает на ухо мелодию французского аккордеона.
Ах, Париж, Париж…
…«Шанель №5», «Мирей Матье» и «хрустящие круассаны на завтрак»…
Но, несмотря на всё это великолепие чувств и ощущений, которые дарила французская столица, Энджел жутко скучала и очень хотела поскорее вернуться домой. Майами, – жаркий и соблазняющий, - был ближе, потому что в нем её душа. Там она оставила её, когда покидала город, храня в сердце большую надежду.
Париж встретил её ласковым солнцем, пышной зеленью и цветущими розами. И хотя несколько дней после её приезда лил дождь, это не принесло ни малейшего разочарования. Париж и в дождь прекрасен. Он просто на мгновение заснул, укутываясь во влажную пелену, умываясь прозрачной водой, смеясь, глядя как прохожие шлёпают по лужам на проспектах.
Для себя же дождь Энджи посчитала хорошей приметой. Теперь у неё уже нет времени и возможности бояться, а только верить в лучшее. Она поверила. И «лучшее» сбылось. Да так, что она и не знала - плакать ей или смеяться. И только от радости.
- Конечно, в вашем случае, такая операция должна проводиться только по строгим показаниям. И если такие будут иметь место, то мы её сделаем. Но сначала нужно пройти повторное полное обследование. Вообще, такую процедуру можно делать до тридцати пяти недель, но чем раньше, тем лучше, - сказал тогда доктор с уверенностью, которая убивала всякие сомнения.
- Я понимаю, - она с готовностью кивнула, соглашаясь на всё, кроме одного. Но к счастью, доктор об этом не упомянул.
- О подробностях поговорим позже, но уже сейчас могу сказать, что не вижу никаких препятствий для благополучного исхода. А потом всё будет зависеть от вас. Аккуратность во всём, минимум волнений и переживаний, никаких физических нагрузок. И всё будет прекрасно.
- Спасибо, доктор, вы меня очень успокоили. Честно говоря, не представляла теперь, как всё это будет.
- Абсолютно нет нужды волноваться. Отдыхайте, гуляйте, дышите свежим воздухом. После операции будете неделю наблюдаться у нас, а дальше у своего врача. Сама операция не так сложна, как кажется, уже через три часа сможете пойти домой, без всяких линз и очков.
- Да, мой врач предупреждал, но мне это кажется просто невероятным.
- Совсем нет…
Но так и вышло на самом деле.
Собственные сомнения теперь, конечно, показались смехотворными, но если бы мы могли всё, или хотя бы какую-то часть, предсказать…
Если с разрывом отношений с Данте мир её перевернулся с ног на голову, то сейчас вполне можно сказать, что всё встало на свои места.
Потому что её мир вновь сделал кувырок. Но вот сейчас она чувствовала спокойствие, такое, какого доселе в себе не испытывала. Теперь оно у неё внутри. Как тихая уверенность в собственном будущем. По-другому и быть не могло. Никак.
Как бы ни сложилось всё дальше, у неё уже есть своё маленькое счастье.
Они с Данте очень похожи, гораздо больше, чем она сама предполагала и думала на первый взгляд. Он достаточно эгоистичен, да и она, как оказалось, – не в меньшей степени.
Только избавившись от своих страхов, она это поняла.
Когда ушла эта беспросветность в виде грозящей слепоты, а тревога перестала бередить душу и сердце, она поняла, что всё то время, подчинённое неуверенности, действовала только в угоду себе. Она сама позволила страхам и сомнениям заполонить душу, собственноручно делая жизнь бесцветной, хотя вокруг было кому её скрасить. Всё это мешало трезвому адекватному восприятию, в том числе и Данте, их отношений и всех происходящих событий. Хотя, ничего не мешало и тогда жить полными ощущениями, а не зацикливаться на проблеме, замыкаясь в себе.