Загадка Сионских протоколов, стр. 65

Выдержки из речей, произнесенных в собраниях заправил сионизма.

…Итак, политика – это область нашего правления, потому что все нити, которыми она соткана, исходят из клубка, находящегося в наших руках.

Наши мудрецы задумали и провели в мир политические цепи, которыми ныне оковано все человечество…

В течение многих веков мы изучали и прививали гоям удобные для нас обычаи, правила общежития, пороки, верования и потребности, и ныне мы достигли того, что нет вопроса, который они не толковали бы разнородно, благодаря тому что наша реклама воспитала их в духе противоречия. Этими рекламами мы проводили идеи, которые нам нужно было бросить в среду гоев. Мы облекали проводителей нужных нам идей в ореол знаменитостей, и одновременно наша реклама затирала тех, которые заговаривали не в тон нашего пароля.

Различие во взглядах и столкновения в мнениях создают недоразумения и вражду – следовательно, это мы посеяли разлад во всех гоевских обществах, и тем самым мы разнесли все их коллективные силы. Через своих агентов мы проникли во все их партии, снабдили их преданными нам ораторами и руководителями, которые, действуя якобы враждебно от одной партии к другой, в сущности, действуют солидарно в пользу наших предписаний, заводя все политические партии гоев в дебри, из которых они не выберутся. Они попеременно попадают под удары временно сильнейшей партии, которая часто разбивает их собственными же их орудиями, известными ей от пробравшихся в те партии агентов наших… Политическая свобода, которая мерещится гоям благодаря нашим наущениям, есть идея неосуществимая: она служит приманкой для привлечения к нашей партии народных сил. Увлекаясь этой идеей, гои двинулись против своих правителей, тоже заразившихся либерализмом, а потому делающих уступки своим подданным, этим распустив бразды правления, которые мы подхватили и подменили финансовыми цепями, ибо народы и одного дня не могут прожить без натянутых вожжей. Эта слепая сила сама ищет руководителей, опоры… Предводителем гоевских и наших классов явились мы через деньги, целиком собранные в наших кассах займами, биржевыми операциями, банками, агентурой, монополиями и стачками представителей миллиардов нашего кагала.

Идея свободы вообще неосуществима, потому что нет человека, который бы сумел ею пользоваться в меру, а тем более общества… Как только в государственную машину введено хотя бы самое малое частичное самоуправление, оно немедля производит распущенность народа или собрания, потому что всякий интригует, пробираясь в руководители; чем мы ловко пользуемся, – так это тем что наши агенты ведут избранных нами честолюбцев на путь борьбы за преобладание и подстраивают торжество ф. м. (франкмасонов. – О.П.), послушников наших…социальные споры подстраиваются нами провозглашением той или другой теории, на которую послушно опираются честолюбцы, чтобы пробраться в ряды коллективистов наших слепых агентов – гоев. Государства как бы червями подтачиваются ими со всех сторон, погибая в собственных конвульсиях или под ударами внешних врагов. В том и другом случае их можно считать погибшими, потому что, ослепленные страхом возникших неурядиц, они хватаются за соломинку, которую им протягивает деспотизм нашего капитала, каковая соломинка легко ломается… И вот значение одного государства за другим падает в пропасть; например, где египетская, эллинская, римская, испанская, французская мощь? Да, наконец, возьмем для примера последние сроки: что сделали мы с Англией, которую нам пришлось временно унизить в угоду Германии, сила которой нам теперь особенно нужна?

Значение ее будет, однако, вновь восстановлено, ибо, пользуясь сознанием ее слабости и желанием скрыть свое бессилие в глазах других государств, которых следует держать в страхе, Германия предложит ей союз. Придет, конечно, время, когда и Германия закончит свою роль и, в свою очередь, свалится под ударами своих врагов… Наша сила – в капитале, в его престиже, в подкупности гоев.

Руководствуясь мелкими страстями, обычаями, поверьями, сентиментальными теориями и рутиной, гои легко поддаются партийному расколу, а потому капиталу легко подстроить большинство голосов и силу какой-либо партии (или народного союза), а следовательно, положить зародыш злоупотреблениям – иначе сказать, анархическому способу управления, который скорее всего выведет массы из терпения и набросит гоев на гоев, а мы останемся, как всегда, в стороне…

В государствах с плохой организацией общественной власти, в которых закон бессилен, неисполняем или применяем не по смыслу, а по букве (противоречиво применяемый по желанию судьи), с помощью нашей рекламы само собой перестраивались установления, в которые вводился обычай анархического отношения к ним со стороны либералов-администраторов, а примером такого отношения создавалась разнузданность народа.

Как вам известно, мы действуем согласно планам, издавна выработанным царем нашим Соломоном Премудрым для завоевания мира мирным путем, для иудейской державы, поэтому мы не можем отступить от этих планов без риска разрушить плоды многовековых работ нашей нации. Вырабатывая свои планы, наши мудрецы принимали во внимание свойства человеческого ума во всех их тонкостях. Они знали и то, что люди в толпе не в состоянии понимать и ценить условия государственной жизни; что толпа неустойчива во мнениях, с которых ее легко сбить рекламой, сделанной в пользу идеи или носителей ее… Толпа слепа и нерассудительна, она прислушивается всегда направо и налево; мы ее водим через слепых же выскочек из толпы или по протекции пробравшихся бездарностей, которые под нашим влиянием заводят народы в дебри республиканского правления (самоуправление сословий есть уже род республиканского правления), которым руководим исключительно мы, с детства приученные ведать слова, составляемые политическими буквами (эти буквы составляют нашу национальную азбуку). Мы одни можем составлять настоящее большинство голосов, благодаря не только нашему колоссальному богатству, но и нашей идеальной интернационально расположенной организации.

Народы, дошедшие до самоуправления, тотчас же начинают саморазрушаться партийными раздорами, возбуждаемыми погоней за властью и почестями, ибо нельзя безнаказанно смешивать вопросы благоденствия страны с личными интересами руководителей или пробивающихся во власть.

Вы можете усмотреть результаты наших действий, глядя на разоренные государства, вошедшие по отношению наших кагальных касс в неоплатные долги, превратившие их в наших вечных данников. Взгляните на наспиртованных, оживотелых, одурманенных паркетами (так в документе. – О.П.), классицизмом и гипнозом гоев. Они развращаются чуть не с детства нашими агентами; из всего этого вы можете усмотреть, что вырождение гоев подвигается гигантскими шагами… наш пароль – лицемерие и сила. Только они побеждают в политике, особенно, если они замаскированы…

Чтобы покорить правительства, а тем самым и народы, нашему Сверхправительству надо было прежде всего забрать в руки их достояние; внешние займы сослужили нам службу для этой цели.

Нам необходимо было довести положение вещей до того, чтобы благосостояние страны зависело не от работоспособности ее народов, а от грошей, находящихся в ее кассах, чтобы от этого породилась безработица и чтобы социально потребные работы не могли производиться без затрат, разорительных для собственников… Это положение должно привести к полной деморализации народов и гоевских обществ.

Вы хорошо понимаете, к чему это должно привести?

Шествуя мирным путем к завоеванию мира, мы должны были вести войну с неевреями так, чтобы валились только наши противники… Преобладание нашего Сверхправительства развивается еще потому, что оно играет роль покровителя, проводителя на посты и вознаградителя либералов.

Наше влияние тем более усиливается, что политическая сила не сдавшегося нам барства, купечества, мещанства с каждым днем падает: мы ее приучили быть молчальницей… С этой силой нам приходится считаться только как с территориальной владелицей. Вот на этой почве она для нас помеха, ибо она может быть самостоятельна в источниках своего существования, т. е. она может прокармливать гоев помимо наших рук… а между тем нам необходимо, чтобы одни крестьяне остались при земле, потому что их легче закрепостить деньгами и беспрепятственно скупать у них за бесценок во время их осенних нужд и платежей все то, что мы в десять раз дороже продаем гоям в городах, куда нам нужно всех их стянуть всякими приманками, из которых сильнейшая – в угождении их разврату, роскоши и проч.

Для окончательного торжества над гоями нам надо скупить до последней пяди земли, не принадлежащие крестьянам, которых мы свяжем нуждой.

В достижении этой цели нам уже очень помогли Земельные банки, которые давали такие большие ссуды, что не могли оплачивать процентами с доходов имений; таким образом заложенные земли пошли или пойдут в продажу с торгов по вынужденной цене, чему еще будет способствовать отсутствие рабочих рук, занятых купленными землями через Крестьянский банк или стянутых нами на фабрики и в города.

Продаваемые земли мы скупаем через подставных лиц, которым это дает ценз, а нам дешевые аренды этой земли и… послушников. Эти сделки мы совершаем, пока нам еще не дано право скупать землю лично в некоторых, еще не вполне подчинившихся нам странах.

Когда таким образом вся земля мира перейдет в наше владение, то гои сами собой превратятся в наш рабочий скот (как сказано в Талмуде), ибо тогда им придется довольствоваться одним прокормлением за труды, т. е. за право на существование они будут нам (так в документе. – О.П.) работать как рабы, потому что в то время мы отнимем у них право купли и продажи.

Чтобы ускорить обезземелие гоев, учреждено увеличение земельных повинностей в виде задолженности земли и косвенных налогов на ее производства. Прикрывающие наше владение якобы собственники от этого не разорятся… ибо, во-первых, эта мера продлится до перехода всей земли в наши руки, а, во-вторых, для нас ничего не стоит их поддержание, ибо этот расход пополняется доходами от дешево скупленных имений и от перепродажи скупаемых продуктов, которые гои вынуждены продавать по той цене, какую мы дадим.

Кроме того, жизнь в усадьбах сделается для них нестерпимой потому, что наш покорный слуга – департаментная (уездная) полиция деморализует и натравит сама же на помещиков крестьян, объявляя последним, что если они откажутся работать на помещиков, гоев, то это вынудит их продавать им земли через Крестьянский банк. Эта самая полиция будет покрывать проступки рабочих против хозяев и примером безнаказанности деморализует народ, оставляя все жалобы помещиков без последствий, якобы по бездоказанности… Для сего она будет подтасовывать показания в пользу рабочих и против собственников, научая свидетелей лгать и отрекаться от виденного и слышанного.

Вы понимаете, что такие действия со стороны блюстителей порядка приучат народ к самоуверенной разнузданности, к самоуправству, к неисполнению закона, пренебрегаемого ими вследствие сознания бессилия последнего. Это окончательно разрознит интересы рабочих и собственников (что отразится на финансах страны) и создаст между ними ту ненависть и борьбу, на почве которой и разыграется последний акт водворение республики…

Стачки для вздорожания предметов, в которых будут участвовать сами гои из жадности к наживе, тоже послужат делу разорения гоев, ибо сегодняшние наши участники в стачках завтра сами попадут в яму, вырытую ими же самими для собратьев своих, ибо крышка от нее – в наших руках… Подстроив учреждение Земельных банков, чтобы подбить землевладельцев закладывать свои земли, мы тем же временем произвели якобы расцвет промышленности, о котором кричала наша реклама, описывавшая барыши десятками процентов…

Вслед за первыми шагами промышленности мы ввели спекуляцию, роль которой заключается в противовесе промышленности и торговле, потому что без спекуляции та и другая могли бы умножить гоевские капиталы и поднять земледелие, выкупив заложенные земли, а нам нужно, чтобы спекуляция высосала соки промышленности и торговли, после того как последние высосали соки у земледелия, отобрав у него рабочие руки.

Таким образом, спекуляция передаст в наши руки деньги гоев, не попавшие в потоки займов.

Благодаря приведенным мерам, по нашему расчету, все гои должны попасть в ряды пролетариата и поклониться нам для получения средств к пропитанию, т. е. сделаться нашими рабами. В подмогу спекуляции мы вводим обычай к роскоши, а одновременно поднимаем для вида только заработную плату землепашцев и фабричных, которым от этого пользы нет, потому что наша комиссионная агентура производит вздорожание припасов и предметов первой необходимости, подбивает их забирать деньги вперед и пропивать их до последнего гроша… Как видите, все предусмотрено… Чтобы раньше времени гои не заметили нашей работы, мы ее прикрываем рекламой, усердными заверениями, что мы служим на пользу народа и тем якобы великим экономическим принципам, о которых проповедуют наши научные… экономические теории, по которым давно уже действуют правители. Заметьте, что ныне правители суть не царствующие, а премьеры-диктаторы, которым терроризованные венценосцы поклоняются потому, что мы их приучили бояться искать лучшего в страхе попасть на худшее. Мы должны достигнуть в конце концов с помощью наших докторов, аптек и вообще полной неурядицы в делах гоев того, чтобы, кроме нашей братин евреев (из коих масса крестилась, чтобы лучше укрыть свою деятельность, т. к. отщепенцев среди наших быть не может), были бы пролетарии-гои, несколько преданных нашей программе миллионеров, полиция, солдаты да находящиеся под влиянием наших гипнотизеров-агентов правители…

Агенты эти не могут нам изменить, потому что они знают, что если среди их появляется ослушник или предатель, то мы его стираем с лица земли с помощью тех же фанатиков-либералов…

Мы уже достигли того, что, например, Англия, стоявшая на краю гибели, благодаря исключительно поддержке наших банкиров и их давлению на дипломатический мир останется могущественной, ибо никто не посмел против нашей воли поднять на нее руку и, несмотря на то что она враг всего мира, все еще поклонятся ей…

Ведь и Франция снизошла до фашоды, а после того за якобы ее богатство многие поклонились ей… но скоро она будет опять принижена, потому что этого требует ход нашей политики.

Государственные люди почти все признали наше давление и подчинились ему, потому что мы запутали все нити, протянутые в государственные кабинеты; всемирная политика двигается в том направлении, в котором ее двигают эти нити, концы которых находятся в руках наших правителей.

Ныне фактически ясно, что наше Сверхправительство обезличило все правления; оно стало на положение диктатора и правит всеми администрациями гоев, как гражданское право направляет отношения государственных подданных между собой.

Теперь, если какие правители и поднимают голос против нас, то лишь для того, чтобы скрыть свою солидарность с нами или по нашему наущению (конечно, есть нежелательные исключения), потому что и антисемитизм нужен нашему правительству для застращивания своих плебеев, которые лучше повинуются после того, как потрепали гои, а мы явно защитили их, и лучше ненавидят их… Гои часто играют роль собак, загоняющих наше стадо. Ведь это антисемитизм раскидал наш народ во все концы мира, туда, куда нам бы его не загнать без этой помощи: происшедшее от сего разветвление нашего дерева послужило организацией той паутины, в которой мы запутали все нееврейские народы…

Заметьте, что антисемитизм никогда не нанес ущерба, даже не затронул наши учреждения, администраторов и высших агентов, он всегда обрушивался на пролетариат наш, т. е. на рядовых солдат – на пушечное мясо.

Как выше сказано, наше правительство находится в таких экстралегальных условиях, которые принято называть энергичным словом «диктатура», поэтому мы уже в силах править сильной рукой, которая держит не только современные двигатели, но и осколки когда-то сильных партий, разбитых нашими незримыми ударами. В этой руке – неудержимые честолюбия, беспощадные ненависти, злобные мести и… всеохватывающий террор… Среди наших сознательных и бессознательных агентов находятся люди всех доктрин: реставраторы монархии, демагоги, социалисты, анархисты, коммунары, коллективисты, консерваторы и пр. и пр. Всех их мы незаметно для них впрягли в нашу колесницу, каждый из них со своей стороны подскребывает, подтачивает все установленные порядки, стараясь их свергнуть, чтобы попасть в первые ряды… Вся эта подтачивающая работа замучила все государства: они стали взывать хотя бы к временному покою. Ради поддержания мира они готовы жертвовать интересами момента, не рассуждая о том, как их жертвы на них же отзовутся в будущем. Но мы им не дадим покоя, пока не истребим большинство их войнами и другими средствами, пока остающиеся не поклонятся нашему интернациональному Сверхправительству, открыто признавая себя подданными и данниками его. Все перечисленные партии находятся под нашим непосредственным влиянием, потому что для борьбы с правительствами им нужны деньги, а деньги все в наших руках.

Государственные учреждения важны не сами по себе, а по исполняемым ими функциям. Эти функции распределяются на административные, законодательные, исполнительные, регулирующие и контрольные, которые действуют в государственном корпусе как органы в человеческом теле.

Если повредить орган в человеческом теле, то оно заболеет и может умереть – следовательно, поврежденная функция государственного корпуса может ему принести те же последствия. Ввиду этого мы заразили эти функции смертельным ядом либерализма, следствием чего все государственные корпуса находятся в агонии…

Либерализм заменил Самодержавные правительства конституционными, а вы знаете теперь, что конституции – это школы споров, раздоров, бесплодных агитаций, партийных расколов – одним словом, всего того, что обессиливает деятельность государств, а тем более республику с ее подтасовкой большинством голосов.

Трибуна убила власть правителей, а республика заменила власть представителя нации его карикатурой… президентом, взятым из толпы…

Либерализм противопоставил друг другу расчеты, страсти и интриги, развив стремления к авторитетству (так в источнике. – О.П.). Благодаря ему мы смогли проявить полную предприимчивость, вооружить партии и народ друг на друга, несмотря на общность их племенных, территориальных и религиозных связей… Мы поставили власть мишенью для всяких амбиций, из гоевских государств мы сделали арены, на которых разыгрываются смуты всякого рода… еще немного – и банкротства, анархия подорвут окончательно гоевские царства.

Неистощимые говоруны превратили заседания административных собраний в ораторские состязания, отвлекающие умы от дел…

Все наши агенты, и в особенности члены администрации, стараются дискредитировать власть гоев и ее поддержку – аристократию и расплодить злоупотребления властью в пользу деморализации низших классов. Злоупотребления временщиков должны окончательно подорвать престиж гоев-правителей, и тогда все должно полететь вверх ногами под ударами обезумевшей от либерализма толпы, руководимой нашими агентами. Мы уже приковали гоев к тяжелому труду бедностью сильнее, чем их приковывало рабство и крепостное право, ибо прежде были закованы только рабочие классы, а ныне все их классы попали в наши денежные оковы. Это потому, что благодаря науке политико-экономии мы поставили социальные отношения на такие основы, при существовании которых значение личности, труда, работоспособности, даже гениальности пропадает под гнетом золота. Нет заработка – нет денег, ибо нет применения ума и труда…

В конституции мы провели такие права, которые для масс суть фикция, ибо они выражают на практике неосуществимую идею. Республиканские права для труженика суть горькая ирония, ибо необходимость чуть ли не поденного труда не дает ему настоящего пользования ими, но зато дает нам возможность подтасовывать большинство голосов и производит стачки, и рабочих, и хозяев, которые отнимают у труженика гарантию постоянного и верного заработка.

Под нашим руководством сами правители уничтожили силу настоящей аристократии, ее земельную собственность, которая заменена силой кулачества и нашего кредита. Эти последние крепким ярмом насели на народы и бывших их кормильцев, разоренных аристократов. Потому мы являемся для них спасителями, когда предлагаем вступить им в ряды наших полков анархистов, для которых мы всегда оказываем поддержку из якобы братской солидарности.

Прежде аристократия, пользуясь по праву трудом рабочих, была заинтересована, чтобы они были сыты, здоровы, крепки; ныне наши агенты и наученные их примером новые хозяева заинтересованы, чтобы рабочие нуждались и голодали, ибо в недостатке они закрепощаются деньгами, т. е. переходят в наше незримое руководство и работают без разбора ради куска хлеба.

Голод и нужда создают господство капитала вернее всякого законодательства… Вот почему мы подстроили и то и другое, оторвав рабочие руки от земли, т. е. от производства питательных веществ – самого необходимого, для производства на фабриках ненужного (побрякушек и тряпок для роскоши), и это мы назвали прогрессом производства…

Нам нужно вырождение гоев, а этого мы всего лучше достигнем непосильным трудом народа через наши аптеки и докторов: почти во всем мире аптечное и докторское дело находится уже в наших руках.

Нуждой и происходящей от нее завистливой ненавистью мы двигаем толпами и стираем их руками все мешающие нам учреждения гоев…

Гои привыкли думать под руководством наших реклам или якобы научных советов, почему мы их увлекли идеей об уравнении прав. От сего нам две выгоды: 1-я – что если рабочие полезут в ученые, то некому будет работать на прокормление гоев (для наших всегда делается запас по крайней мере на два года съестных припасов), а, во-вторых, когда гои лезут из своих мест в ученые, они редко долезают, но зато они прикрывают прохождение наших братьев иудеев в руководительные, служащие и правящие сферы, доступ в которые определяется по программе цензовых знаний и для крещеных, т. е. полноправных, иудеев…

Когда наши проповеди ввели либерализм в само воспитание гоев, когда на основании его теорий администраторы стали делать уступки массам, то последние вообразили себя сильными и ринулись во власть, которую мы им помогли захватить, зная отлично, что, как слепцы, люди толпы недолго погуляют… В республике так и вышло, они разбились на партии, бросились за руководителями и незаметно для себя сложили свои орудия мощи к ногам нашим руками наших же агентов, за которыми они побежали…

Наша организация так идеально распределила роли и работу каждого участника в нашем деле, что, кто раз попал в наши руки, под наше руководство, тому уже не выбраться… С тех пор как мы владеем правительственной силой, т. е. большинством голосов в административных собраниях, мы водим гоев из одного разочарования в другое с целью доказать им, что только наша поддержка может дать успех во всех предприятиях, что без нашей помощи правительство и народ так же бессильны, как туловище без головы, а еще что никто не может затронуть не только наше начальство, но и главный штаб наш, а рядовых мы, да и всякое правительство, не желаем терять ради цели своей победы над врагом.

Неистощимая низость гоев, их недальновидность заставляют их ползать перед силой нашего золота, зато они безжалостны к слабостям своих собратьев-гоев, беспощадны к мелким проступкам и снисходительны к преступлениям, которые они оправдывают в своих судах чуть не ежедневно, создавая примеры безнаказанности… Вот в чем еще залог нашей победы… При нападении на нас со стороны одних другие поддерживают нас в надежде снискать нашу помощь против соседей, гоев же… Они не думают о том, что этим они усиливают нас и что, в свою очередь, будут раздавлены нами, когда нужда в их службе для нас минует.

Гои до того мало умны (признак их скотского назначения), что они не умеют ценить либерализм своих правителей, от которых они не хотят терпеть противоречия, но зато они все выносят от насилия смелого деспотизма.

Чего только они ныне не переносят от насаженных нами подкупом и протекцией премьеров-диктаторов, преклоняясь перед ними… За меньшее из злоупотреблений, производимых последними, гои убили бы коронованное лицо, и они терпят потому, что наши агенты нашептывают им, что все удары, которые они нанесут впоследствии правительствам, должны послужить интернациональному благу всего человечества, к братанию национальностей, к равноправию и другим идейным утопиям, которыми мы заманиваем гоев в слепые сотрудники нашему делу. Конечно, гоям не говорится, что объединение всех народов состоится под нашей державой, сила которой неуязвима и могущественна потому, что ее управление организовано при помощи сети из своего народа, которая обтянула собой весь мир.

Образовывая партии, гои разбивают свой строй отсутствием устойчивости, ведя соревнование за власть своих предводителей партий. Этим они создают те беспорядки в социальных отношениях, которыми мы пользуемся, чтобы руками одних гоев побеждать других…

Слово «свобода» выставило гоевские общества на борьбу против всех и всего, даже против законов природы, установившей различие классов для разделения труда и различие положений для руководства этим трудом.

Слово «свобода» нарисовало в глазах людей призрак равноправия, которое не существует в природе: и лошади бывают и водовозками и рысаками, тяжеловозами и скаковыми, и, как нельзя водовозку превратить в рысака без ущерба хозяйственному строю, так и рабочего нельзя превращать в барина и обратно без ущерба разделения труда.

Если все будут образованны, то они предпочтут науку хлебопашеству и черной работе, необходимой для существования человечества, ибо черная работа кормит людей…

Республика проходит несколько стадий: 1) в днях безумствования толпы слепцов, мечущихся направо и налево; 2) в демагогии; 3) в анархии, которая сменяется тотчас же деспотизмом большинства голосов. Ныне наступила последняя стадия, которою правим мы легально, не открыто, но зато чувствительно…

Наша власть тем бесцеремоннее действует, что она прикрыта представительством гоев, агентов наших, тоже мало ответственных, ибо их сменяют с повышением и окладом, и лишь в редких случаях они удаляются от службы на отдых с пенсией… между тем их сменяемость отдает их в нашу власть, которая в случае ослушания ее предначертаниям своей рукой удаляет их со службы так, как были удалены С. Карно ножом, Гамбетта и Феликс Фор – ядом, Мак Кинлей и Б. – пулей и как Гр. М. отравленный кофеем…

Нам необходимо было подорвать веру, вырвать из ума гоев принцип Божества и Духа, т. е. мысль о загробной жизни, и все это заменить арифметическими расчетами, материальными потребностями, интересами наживы, прикрываемыми флагом прогресса, потому что иначе гои могли бы основать свои социальные отношения на братстве вне мысли о равенстве (ибо братство имеет старшинство), т. е. на все терпящей любви к ближнему, в уважении неравенства положения людей, исходящего от Бога, как относимся мы друг к другу, работая сообща талантами отдельных лиц.

Итак, чтобы гоям не было ни времени, ни охоты думать о духовном, мы их заразили алчностью к добыче, желанием торговать всем, даже совестью… Пример таких тенденций дается нашими рядовыми, столь же бессознательными пешками нашей игры, как и гои.

Благодаря этому отдельные лица и нации бросились в погоню за своей выгодой и в борьбе за нее не заметили своего общего врага – наши интересы и их торжество.

Напряженная борьба за превосходство, экономические толчки создадут разочарованные, холодные общества, получившие отвращение к религии и морали. Ими будет руководить только расчет при полном отсутствии идеализма. Они будут иметь культ только к золоту. Далее мы так сумеем возбудить их аппетиты, представим их глазам такие миражи, ради которых они полезут друг на друга и сами срубят все ненужные нам верхние ветки их дерева. Искусство управлять массами и лицами посредством теорий, фразеологии, этики, правил общежития, моды и всякими уловками, в которых гои так мало смыслят, что не могут разобраться в цели их установления, принадлежит к специальностям нашего административного ума, уразумевшего, насколько все эти мелочи скуют высшие сферы гоев, их деятельность, а главное, насколько они сузят их кругозор…

Ведь административный ум наших правителей воспитывается по особому плану преподавания в таких тонкостях наблюдения, комбинаций, соображений, в которых им нет соперников, как нет и в составлении нашей национальной, якобы только религиозной, солидарности, цель которой – разрознить все остальные, чем покорить их себе.

Мы посадили такие глубокие корни разлада в сердцах гоевских национальностей, обострив их отношения союзами одних против других, мы настолько взрастили их племенную и религиозную ненависть в течение многих веков, что теперь наша победа над ними в смысле их вырождения обеспечена.

В данное время даже небольшое соглашение держав не составляется без того, чтобы к тому не были причастны и мы… потому что ныне все колеса государственных механизмов ходят воздействием двигателя, находящегося в наших руках, – золота и организованного с его помощью мирового движения.

Измышленная нашими мудрецами наука политико-экономия давно указывает царский престиж за капиталом, а мировой капитал – в наших руках благодаря займам и нашему руководству биржевыми сделками.

Скоро начнут властвовать стачки (тресты) и монополии, потому что ныне нам важнее обезоружить государства нуждой, чем набрасывать их друг на друга войной, хотя в случае надобности не будем брезговать и этим средством расправы с ними, если они не смирятся от простого бряцания оружием.

Ныне важнее пользоваться разгоревшимися страстями, чем заливать их, важнее захватить чужие мысли и толковать их по-своему или подтасовать их, чем открыто бороться с ними, потому что это их лишь рекламировало бы вместо того, чтобы затушить. Вот почему мы стараемся или затушить, или ослабить действие на публику вредных для нас мыслей критикой или стараемся направить умы на перестрелку пустого красноречия, увлечение которым отвлекает самолюбцев от их главной идеи и разбивает их литературную карьеру тем, что с первых же шагов на этом поприще они надоедают публике отстреливанием от нашей критики. Затем они гибнут от неблагоприятной для них рекламы с нашей стороны.

Ведь мы так воспитали общественный ум, что он разбирает не суть написанного, а кто писал, с каким характером, с какой целью и т. д., поэтому достаточно высказать мнение о тенденциозности, бездарности, самомнении автора, чтобы весь его гений пропал бесполезно, заглушенный распущенной нами молвой, заранее осудившей все его труды, раньше, чем их начали читать, поэтому их уже и не читают…

Последняя стадия республиканской эры, на которой мы остановимся как на главном факторе нашей власти, – это всеобщее голосование без различия ценза и классов; этим мы установим абсолютизм слепого большинства, какового нам не добиться от интеллигентных классов. Между тем этой мерой мы окончательно устраним всякое нежелательное проявление индивидуального гения гоев. Немедленно по знаку оно будет затерто руководимым нами большинством, которое не даст им высказаться, и печать не примет их статей…

Слепая мощь всеобщего голосования (подстроенного нами большинства) будет таким орудием в наших руках, что мы одолеем все… Если же наше мщение за ослушание принадлежащих к нашим франкмасонам беспощадно, то и награды щедры…

Промышленность и торговля суть результаты человеческой бытовой деятельности, политика есть плод фантазии, задумавшей заковать человеческую деятельность в измышленные ею рамки.

Пока мы не ввели политические теории, деятельность людей согласовывалась с потребностями жизни и люди были все счастливы, но со времени, как нам была дана мысль о завоевании мира, мы затормозили социальные отношения, придавили гоев (с целью передать все блага жизни в исключительное обладание нашего народа) политическими теориями, которые помогали нам провести в мир все нужные нам мероприятия.

Обмен положений горсточки иудеев и остального мира совершился незаметно: из рабов иудеи стали владыками, из владык гои стали данниками и рабами, т. е. прислужниками первых… Мы собираем с гоев прямые налоги в виде процентов на займы и косвенные – в виде вздорожания зимой и весной самых необходимых для жизни продуктов, причем и остальные продукты дорожают постепенно. Осенью пищевые продукты дешевеют, ибо в это время мы их скупаем у гоев. Это положение гои считают нормальным, как следствие той борьбы за существование, о которой столько прокричала наша печать, чтобы приучить гоевские умы ко многому… И опять-таки гои не поняли, что идея этой борьбы за существование есть утопия, измышленная для нарушения прав большинства человечества… Экономические кризисы подстроены извлечением денег из обращения, т. е. изъятием смазочных веществ из механизма государственных машин, которые поэтому останавливаются…

Этим извлечением занялись представители нашего кагала, которые спрятали неисчислимые богатства в наши хранилища и банки. Чем менее денег у гоев, тем более они вынуждены прибегать к новым внешним займам, поэтому же и совершилась концентрация промышленных бумаг, из коих главнейшие гоевские предприятия находятся в наших руках, почему мы двигаем правлениями этих предприятий по наш