Юная леди Гот и призрак мышонка, стр. 18

Та покраснела.

– У меня бы ничего не получилось без вас. Без всех вас!

За её плечами показалась массивная фигура, облачённая в капитанскую шляпу и бушлат. На плече фигуры сидел альбатрос. Полярник открыл деревянный ящик и, отодвинув хранившуюся в нём запасную ступню [14], передал Эмили Брюквидж её акварельные наброски Сирены и прочих.

– Спасибо, – сказал он, – очень пригодились.

– Ваши ледяные скульптуры просто восхитительные, – ответила та, принимая рисунки. – Как жаль, что они уничтожены.

– У меня будет полно времени, чтобы сделать новые, – успокоил её Полярник. Потом повернулся к Мэри Вермишелли, которая вдруг побледнела и задрожала. – Только сперва потолкую с Мэри о её так называемом романе…

Он высоко поднял зажатую в ладони с чёрными ногтями книжечку в кожаном переплёте.

– Вода, вода, одна вода, мы ничего не пьём! – каркнул альбатрос.

– Я как раз собиралась разделить с вами все доходы, – пискнула Мэри Вермишелли. – Только всё никак не могла найти ваш адрес.

Лорд Гот нетвёрдо стоял на ногах. И не отрываясь смотрел через конёк крыши на Аду и её друзей. Он встретился с Адой глазами – и на сей раз на его лице не отразилась тоска и он не отвёл их.

– Моя дорогая храбрая дочь, – произнёс он, широко раскидывая руки.

И крепко обнял подбежавшую Аду.

– Ты в точности как твоя незабвенная мать, – продолжал он. – Храбрая, решительная и милосердная.

Затем повернулся к созданиям.

– Похоже, произошло ужасное недоразумение, – проговорил он своим спокойным и учтивым голосом. – Я могу только принести свои извинения. Пожалуйста, будьте моими гостями и гостями Грянул-Гром-Холла.

– Мы с девочками почтём за честь, – заявила Сирена Шестая.

– Мы бы тоже не прочь, верно, Хэмиш? – сказал господин Омалос.

А Дикарь из Патни и Барнская жена уставились на лорда Гота печальными, но благодарными глазами.

Лорд Гот подобрал свой беговел и повернулся к гостям.

– В этом году наша комнатная охота оказалась не совсем обычной. Мне придётся поговорить об этом с комнатные егерем. Но… – он взглянул на дочь и улыбнулся, – очень запоминающейся!

Гости выразили полное согласие.

Вдалеке виднелась баварская карета фон Хельсинга. Она проскочила ворота Грянул-Гром-Холла и быстро скрылась в ночи.

А неделю спустя, когда большая серебристая луна взошла над куполом Грянул-Гром-Холла, Чердачный клуб выбрался на пикник на крышу, среди печных труб. Руби-буфетчица принесла огуречных кексов и холодного клубничного чая. Артур Халфорд устроил демонстрацию своего снаряжения для безопасного покорения дымоходов. Кингсли-трубочист станцевал чечётку на кромке самой высокой трубы, и все аплодировали. Уильям показал, как может слиться с кирпичной кладкой, а Эмили нарисовала акварелью луну над куполом.

– А теперь моя очередь, – заявила Ада. – Я тут потренировалась, с помощью Артура и Кингсли.

Она покраснела.

Между двумя украшенными трубами Артур натянул канат и страховочную сетку под ним. Кингсли вручил Аде шест с двумя печными щётками на концах, помог ей взобраться – и она, плавно скользя кожаными тапочками своей матери, медленно и осторожно двинулась по канату, балансируя шестом.

Эпилог

Эту идею Аде подарила Мэри Вермишелли. Её собственный роман «Монстр, или Спятивший Прометей» был опубликован крупнейшим лондонским издателем господином Макмилланом, благодаря чему жизнь и приключения Полярника стали достоянием широкой и благодарной публики. Несмотря на лёгкое недоразумение, дама-сочинительница и монстр пришли к доброму согласию, и Полярник обещал поведать Мэри Вермишелли историю своей несчастной любви – для её следующего романа.

Ада распрощалась с Сиреной и гарпиями, господином Омалосом и Хэмишем, шетландским кентавром. Все они разъехались по домам, не питая никакой неприязни к лорду Готу, который уверил их, что не подозревал о приглашениях, посланных Мальзельо от его имени. Перед тем, как покинуть Грянул-Гром-Холл, они пожили в своё удовольствие в западном крыле, носясь по его лугам и садам.

Что же касается Мальзельо – он тоже извинялся и уверял лорда, что всего лишь хотел сделать комнатную охоту этого года как можно более запоминающейся, и понятия не имел об истинных намерениях фон Хельсинга. По словам егеря, у него и в мыслях не было причинять вред бедным созданиям, и он оказался введён в заблуждение точно так же, как и все остальные. Ада сильно сомневалась – но лорд Гот был столь щедр и великодушен, что принял его слова на веру.

Ада ни на грош не доверяла Мальзельо, и судя по взгляду, брошенному на неё егерем, когда тот выходил из кабинета лорда Гота после неприятного разговора, чувство это было взаимным.

Жизнь вошла в привычное русло, и даже более того. Ада больше не была обязана носить громоздкие громыхающие башмаки и могла видеться со своим отцом, когда ей того хотелось. Лорд Гот, казалось, примирился наконец с трагическим происшествием, унесшим жизнь его жены, и сосредоточился на дочери. А Мальзельо обходил её стороной. По крайней мере, пока что.

Но оставался ещё призрак мышки. Он возникал на турецком ковре в Адиной спальне каждую ночь и, конечно, очень радовался за Аду, но по-прежнему жаловался на жизнь привидения.

И тогда у Ады возникла эта идея.

Она отправилась в кабинет отца. Сам он отсутствовал, потому что упражнялся на Пегасе, но Ада знала, что он не рассердится. В кабинете она обошла письменный стол и встала на колени у стены. Там, за дырочкой в плинтусе, находилась норка Измаила.

Ада засунула туда руку, и довольно быстро её пальцы нашарили маленькую пачечку бумажных листков. Ада извлекла их, аккуратно сложила в конверт и отдала Артуру Халфорду, чтобы тот отправил их с громнетской почтовой каретой в Лондон, к мистеру Макмиллану, издателю.

Тем же вечером, на закате, Ада услышала лёгкий вздох. Отвернувшись от окна, она увидела Измаила, мерцающего на турецком ковре.

– Спасибо тебе, Ада, – промолвил он, выслушав её рассказ. – Теперь меня здесь больше ничего не держит.

Он поднялся в воздух и выпорхнул в окошко.

– Ну что ж, настало время уйти.

Потом оглянулся на Аду и улыбнулся:

– Не забывай меня.

Ада смотрела вслед Измаилу, шагающему по воздуху прямо в сияющий закат.

– Не забуду.