Полночный пепел, стр. 6
— Я его давно не видела. Он не ставит меня в известность о своих делах и поездках. В Гамбурге его нет. И где он, я не знаю. Я говорю тебе правду, Андре.
Услышав свое имя, Андреас снова взревел. И деревья одно за другим стали вспыхивать вокруг римскими свечами. Огонь с нарастающим рокотом обступал кольцом, всполохами уходил высоко в небо. От ужаса Клер закричала, инстинкт самосохранения заставили ноги двигаться.
Она побежала не разбирая дороги, не выбирая направления, не надеясь на спасение, но лишь бы подальше от Андреаса Райхена. Она бежала, ожидая в любую секунду огненного шара в спину, зная, что ярость Андреаса не оставит ее в живых, — но продолжала бежать.
Достигнув опушки, Клер была уже не в силах переставлять ноги и едва могла перевести дух. Ее била дрожь. Женщина подняла голову и чуть не расплакалась от радости: впереди смутно вырисовывался силуэт ее дома. За спиной черной стеной стоял лес, в глубине которого бушевало пламя. Страх выбросил в кровь новую порцию адреналина, и она вновь пустилась бежать через лужайку к похожему на крепость дому.
Дверь оставалась незапертой — в спешке бегства агенты не побеспокоились закрыть ее на ключ. Клер забежала в дом, с грохотом захлопнула за собой створку, торопливо закрыла все замки и задвижки. Побежала на третий этаж, по пути схватив трубку телефона, молясь, чтобы ее убежище не превратилось в могилу. Она практически набрала номер секретаря Вильгельма, когда осознала, что в трубке нет сигнала.
«Черт!»
Женщина отшвырнула телефон и рванулась к окнам, закрытым плотными ставнями, предполагая, что может увидеть на аккуратно подстриженной лужайке. Руки дрожали и плохо слушались, сердце колотилось.
Черный дым стелился по подъездной дороге и поднимался над лесом. Оранжевый огонь метался в верхушках деревьев, облизывая звездное небо. А в самом сердце леса пульсировало еще более яркое свечение — раскаленное, ослепляющее.
Андреас. Это он был источником жуткого сияния.
Что будет, если он последует за ней? Ей больше некуда бежать.
Но свечение оставалось на месте, и Клер неподвижно застыла у окна, не в силах отвести взгляд от сверхъестественного явления.
Так она стояла бесконечно долго, не замечая времени, пока дым не начал рассеиваться. Пока не забрезжил рассвет.
А свечение… оно продолжало сиять в глубине леса. Андреас оставался там.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Она не знала, что заставило ее очнуться.
Толчок — и Клер отняла лоб от стекла. Она не знала, сколько длилось забытье. Но достаточно долго, потому что восход успел разлиться над горизонтом бледно-розовым светом, принеся с собой туман с мелким дождем, окутавший лужайку и лес.
«Господи… утро».
Серая мгла рассвета таяла с каждой минутой.
Нигде не было видно свечения, исходившего от тела Андреаса.
Стекло запотело, пока Клер внимательно осматривала окрестности: лужайка, дорога, лес… Она задремала и он ушел?
Умер?
При этой мысли у Клер екнуло сердце. Непонятно почему, ведь она видела, что Андреас сделал прошлой ночью. Она не успела поблагодарить судьбу за то, что выжила, — уже неслась вниз по лестнице, бежала к входной двери. Поспешно открыла замки и отодвинула засовы. Схватила висевший на вешалке плащ одного из охранников, выскочив за дверь, набросила его на плечи, защищаясь от осеннего холода.
Тишина поражала. Ни единого звука, только шорох моросящего дождя. Просыпающаяся природа дышала покоем, и на мгновение Клер показалось, что все события ночи были лишь кошмарным сном.
К реальности ее вернул едкий запах гари. Огонь, смерть, Андреас — все было не сном, а страшной явью.
Клер бежала по влажной траве, не решаясь ступить на дорогу, где ночью произошла трагедия. Она не хотела видеть обгоревшие тела охранников и черные остовы машин, не хотела смотреть, как солнечный свет превратит тела вампиров в серый пепел. Именно солнечный свет, такой губительный для представителей Рода, гнал ее в лес.
Туда, где должен был находиться Андреас.
Утренний туман смешался с дымом и поднимался над землей густой серой пеленой. Ноги мгновенно промокли, но Клер бежала вперед, ориентируясь на более темную полосу тумана, уходившего сквозь деревья в лес. Опаленные ветки ежевики тянулись к ней, пугая черной мертвенностью. Запах гари усиливался, начало першить в горле.
Но Клер уловила еще один запах — густой, сладковатый и очень тревожный. Горела живая плоть.
«О нет!»
Клер сделала еще несколько поспешных шагов вперед и замерла на краю ямы. «Ночью здесь лежало вывороченное с корнями дерево», — пронеслась в голове мысль. В ярости Андреас сжег ее укрытие, и на его месите осталась лишь яма.
Здесь он остался, когда она в ужасе бросилась бежать. Он не последовал за ней. Он не ушел, спасаясь от солнца.
Клер осторожно приблизилась к самому краю ямы и подалась вперед. Из припавшего к земле лоскута тумана неровным бугром выступало тело. Андреас не шевелился, дыхания практически не было слышно. Он больше не излучал жар, огонь внутри и вокруг него погас. Одежда на нем была обгоревшей и рваной. Его кожа, обжигаемая еще блеклыми лучами солнца, шипела, в отдельных местах появились волдыри.
В таком виде Андреас не казался ей смертельно опасным. И уже не был чудовищем, испугавшим ее ночью. Это был просто мужчина — беспомощный и предельно уязвимый, таковым днем его делала кровь вампира. И сейчас было легко вспомнить, что она любила его как никого на свете. Клер удивилась, с какой быстротой сердце наполнилось болью, той самой, которая захлестнула ее после их внезапного разрыва.
Это произошло много лет назад… Ее чувства к нему тогда, сейчас — какое это имеет значение? Он нуждается в помощи, и она должна ему помочь. Она не бросит его умирать на солнце, несмотря на то что он совершил ночью и в кого превратился за те годы, что они не виделись.
— Андре, — тихо позвала Клер и тут же замолчала, склонившись над ним, — ожоги были ужасными. — О боже, Андре… Ты слышишь меня?
Он что-то проворчал — что-то нечленораздельное, но явно ругательство. Клер протянула руку, хотела дотронуться до его плеча, он, обнажая клыки, зарычал, как дикое животное, попавшее в капкан.
— Надо встать на ноги. — Клер сняла плащ и показала его Андреасу. — Я закрою тебя от солнца. Тебе нельзя здесь оставаться, ты погибнешь. Ты должен встать на ноги и пойти со мной. Ты можешь подняться?
Андреас ничего не ответил, но и не стал сопротивляться, когда она накрыла его плащом.
— Попробуй подняться.
Он свирепо посмотрел на нее, сверкая клыками. С ним что-то было не так, помимо его способности генерировать внутри себя огонь. Зрачки по-прежнему были узкими щелками в центре янтарного пламени, хотя его глаза, насколько она помнила, были светло-карими.
У всех представителей Рода внешний облик менялся под воздействием голода или сильных эмоций. Но облик Андреаса по какой-то непонятной причине не возвращался к человеческому. С ним происходило что-то более серьезное. Клер не видела все его дермаглифы — особые метки на теле каждого вампира, своеобразные индикаторы эмоционального и физиологического состояния, — но те, что выглядывали в прорехи одежды, лихорадочно пульсировали, меняя цвет, словно внутри него произошел какой-то системный сбой.
— Встань! — строго приказала Клер. — Андреас, ты должен встать и идти.
К удивлению Клер, он подчинился и начал медленно подниматься с земли. Женщина протянула руку, видя, что колени его подламываются, но ему удалось устоять. Сгорбленный, с низко опущенной головой, Андреас все же был значительно выше ее. Клер подтянула воротник плаща, прикрывая от солнца его шею и голову.
— Вот и хорошо, а теперь пойдем, — сказала она. — Если хочешь, можешь на меня опереться.
Клер удивилась, что он не стал возражать, а вместо этого пошел рядом с ней, неуверенно переставляя ноги и ворча от боли. Они молча, черепашьим шагом двигались по лесу, затем по лужайке к дому. У самого входа ноги Андреаса отказались служить ему. Клер попыталась помочь, но он оттолкнул ее, словно прикосновения жгли его больнее солнечных лучей. Клер пошла вперед, открыла дверь и держала ее, пока он с трудом преодолевал ступеньки. Переступив порог, Андреас упал на одно колено, но со стоном поднялся.