Полночный пепел, стр. 45

Но это было не важно.

Важно то, что его не было.

Что он не ее пара и, вероятно, никогда ею не станет.

Клер решила, что пришло время признать этот факт и смириться с ним.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Все утро Андреас босой бродил по белым мраморным коридорам, безуспешно пытаясь совладать с дрожью и спазмами, терзавшими его тело. Он останавливался примерно через каждые двадцать шагов, когда судороги и рвотные позывы не позволяли двигаться.

Ему казалось, в бункере холодно, как в Арктике, ледяной воздух заставлял тело покрываться мурашками, проникал в грудь. Джинсы, влажные от пота, ощущались свинцовой тяжестью. Андреас содрогнулся и оперся рукой о стену, перед глазами поплыло от очередного приступа тошноты. Когда он поднял веки, белые стены коридора окрасились желтоватым светом — в его глазах пылал янтарный огонь. Во рту он почувствовал вкус крови и с ужасом осознал, что клыки вытянулись на полную длину и оцарапали нижнюю губу. Дермаглифы пульсировали цветами сильнейшего голода.

— Черт, — прошипел Андреас, когда новый приступ судорожной боли заставил его упасть коленями на твердый мраморный пол.

Он согнулся и обхватил себя за плечи, крепко стиснул зубы, сдерживая стон. Его собственная кровь лихорадочно стучала в висках и сводила с ума. Он уперся лбом в холодный пол, сосредоточил внимание на дыхании, пережидая, когда станет немного легче.

Жажда крови накатила и сделалась нестерпимой. Она приступами донимала его с раннего утра и не позволила проводить Клер, отправившуюся собирать информацию для Ордена.

К его счастью, воины и их подруги находились кто в лаборатории, кто в личных апартаментах, и никто не видел его безобразных и жалких мучений. Иначе ему было бы не пережить унижения.

Собрав всю свою волю, Андреас заставил себя подняться на ноги и побрел дальше. Ближайшей оказалась дверь в тренировочный зал, там было заманчиво темно и пусто. Андреас ввалился в зал и спиной по стене сполз на пол. Он лежал совершенно обессиленный и только тяжело дышал ртом.

Возможно, он отключился на минуту или проспал целый час, этого он не знал, в себя его привел тихий скрип двери. В следующее мгновение в зале загорелся яркий свет, ослепительными вспышками отразившись в зеркалах. Затуманенный взор Райхена различил стоявшего у выключателя Тигана.

Воин выругался и что-то сказал, но Андреас был не в состоянии понять смысл сказанного, уловил только «dejavu». Он заворчал, предлагая Тигану оставить его в покое.

Тиган усмехнулся и, вместо того чтобы покинуть зал, направился к нему. Холодный взгляд его зеленых глаз пронзал насквозь.

— Чувствуешь себя так же ужасно, как и выглядишь, — с пониманием сказал воин.

Андреас тяжело сглотнул, во рту так пересохло, что он не мог говорить. Горящими глазами он посмотрел на G1, которого считал своим другом, но видел его смутно, так сильно стучала кровь в висках. Взгляд Тигана скользнул вниз, на его дермаглифы — их пульсация выдавала его агонию.

— Той крови, что ты напился два дня назад, должно было тебе хватить надолго. — Низкий голос прозвучал холодно и спокойно. Тиган присел перед Андреасом на корточки, стиснув зубы и слегка раздувая ноздри. — Давно жаждой мучаешься?

Андреас неловко двинул плечами:

— Целый день… она с той ночи так и не отступает.

— Черт. — Тиган провел рукой по волосам. — Ты ведь знаешь, что это значит?

Андреас заворчал и закрыл глаза — веки так отяжелели, что он не мог их удержать.

— Это последствия пирокинеза, — глухо пробормотал он. — Огонь угасает… жажда берет за горло. И так каждый раз.

— И с каждым разом становится все хуже и хуже, — не спросил, а констатировал Тиган. — Черт возьми, Андреас, это, наверное, твой пирокинез ее провоцирует. То, что ты испытываешь, парень, — первые признаки кровожадности. Ты еще не свалился на самое дно этой чудовищной пропасти, но быстро скатываешься туда. Ты ведь отлично знаешь, что с тобой происходит.

Райхен помотал головой, не желая признавать очевидное, но Тиган не был глуп. Когда Андреас поднял голову и посмотрел на него, он увидел в глазах воина понимание. Более того, он увидел перед собой того, кто сам прошел через этот ад. По мрачному взгляду G1 он понял, что тот испытал куда более тяжкие муки, чем он, и до сих пор помнит о них.

Райхену хотелось спросить, как Тигану удалось справиться с этим. Как он сумел побороть нестерпимую жажду крови, которая превращала даже вампира с железной волей в жестокого и беспощадного убийцу? Но в этот момент он ощутил сильнейший приступ тошноты. Он зарычал от боли, по телу пробежала судорога.

— Дыши глубже, — приказал Тиган. — Ты должен быть сильнее жажды. Не давай ей овладеть тобой. Просто делай вдох-выдох.

Сейчас Андреас был рад любой помощи и последовал совету Тигана. Ему потребовалось несколько минут, чтобы преодолеть очередной приступ дурноты и боли. Наконец он слабо кивнул, давая понять, что ему легче.

— Расскажи мне о пирокинезе, — попросил Тиган, когда Райхен выдохнул и сел, спиной опираясь о стену. — Как ты с ним до сих пор справлялся? Надо же, мы знакомы не менее двух столетий, но я даже представления не имел о твоих способностях.

— Это мое проклятие, — чуть слышно пробормотал Андреас.

Тиган смотрел на него мрачно, но без осуждения.

— Ты думаешь, я святой? День нельзя прожить, чтобы невольно не сделать кому-нибудь больно. Если бы я стал перечислять все свои прегрешения или рассказывать о своих поступках или словах, о которых я сожалею… поверь, ушло бы слишком много времени. Так что давай начнем с тебя. Расскажи мне о своем пирокинезе.

Вероятно, Тиган просто хотел переключить его внимание и отвлечь от очередного приступа кровожадности. Не важно, какими мотивами он руководствовался, Андреас начал рассказывать, как он большую часть жизни прожил, ничего не подозревая о своих разрушительных способностях. Рассказал, как тридцать лет назад в предательской стычке с наймитами Рота впервые узнал о своей огненной силе, насколько она опасна для тех, кто может случайно оказаться рядом.

— Я убил невинную девочку, Тиган. В считаные секунды ее тело обуглилось до неузнаваемости. — Андреас вновь почувствовал приступ дурноты, но на этот раз ее вызвала не кровожадность, а отвращение к самому себе за то, что он невольно сделал и чего до сих пор не мог себе простить. — После того случая я прилагал невероятные усилия, чтобы держать пирокинез под контролем и не позволять огню вырываться наружу. Но когда Рот уничтожил мою Темную Гавань, я ничего не мог с собой поделать. Он отнял у меня все, что мне было дорого.

— Да, всю твою семью. У тебя никого не осталось, — сказал Тиган, пристально глядя на Андреаса зелеными глазами. — Ты давно любишь Клер?

Райхен тяжело выдохнул:

— Очень давно, мне кажется, я всегда ее любил.

— Ты пил ее кровь?

Андреас кивнул, не видя смысла скрывать правду.

— Сразу после пирокинеза?

— Да, — сказал Андреас. Он вспомнил, что первый раз его клыки впились в горло Клер в гамбургском офисе Рота. Сейчас ему казалась, что с того момента прошла целая вечность. — Это было в ту ночь, когда я уничтожил Темную Гавань Рота.

— Как на тебя подействовала кровь Клер? Жажда уменьшилась?

Райхен на мгновение задумался:

— Пожалуй. Да, приступ был не такой тяжелый.

Действительно, сразу он этого не заметил, но сейчас отчетливо вспомнил, что кровь Клер в значительной степени ослабила убийственную жажду. Он всегда желал Клер, но вовсе не для того, чтобы снимать тяжелые последствия пирокинеза, который превращал его в животное.

Андреас кивнул:

— Тиган, ради нее я сделаю все, что угодно. Если нужно, я удалюсь от неё, как однажды уже сделал.

— И повторил это снова?

— Повторил снова… — Андреас задумался, вспомнив, как расстался с Клер в последний раз. Она просила его лишь об одном — чтобы он был рядом. Он сам хотел этого больше всего на свете, но в глубине души знал, что не может выполнить ее просьбу. Особенно сейчас, когда практически утратил контроль над своей разрушительной силой. Утратил настолько, что сам боялся себе в этом признаться. Особенно сейчас, когда Рот и Драгош живы и творят зло.