Последний Хранитель, стр. 126

Крис и Хранитель

Я проснулся от голода. И от чьего-то присутствия. В животе урчало, а все тело болело, словно меня долго и методично били. А может, и били, не помню. Ну и настроение было под стать состоянию.

Кто-то подошел ко мне. Я ожидал тычка в бок – не дождался. Уже хорошо. Но отходить этот кто-то не торопился. Заметил, что я проснулся? А вот это не очень хорошо: опять начнется допрос с побоями. Вспомнить бы еще, где я и за что меня взяли...

Кто-то тряхнул меня за плечо. С детства ненавижу такой вид побудки. И другой ненавижу, когда настырный звонок разрывает сон в клочья. Есть еще способ пробуждения: спящего выбрасывают из кровати и начинают пинать, пронзительно вопя: «Подъем!» После такого «доброго утра», когда сердце колотится в глотке, а перед глазами плавают багровые пятна, зубы сами собой начинают скрипеть, пальцы сжиматься в кулаки, а в голове появляется одна-единственная мысль: убить придурка!

Я не стал дожидаться, что этот придурок сделает еще, а рванул его на себя. Тело начало выполнять привычную связку «рука-горло»: руку на болевой, и враг сам догнется, подставит шею, тогда ладонью в горло и... завершающий мазок – ногой отбросить труп. Вот только рука у врага оказалась непривычно тонкой и гибкой, и всхлипнул он детским или женским голосом. И замер, когда моя ладонь ткнулась ему в горло. Вполсилы ткнулась. И тонкое тело опустилось на меня, легко и доверчиво.

Господи, Амада! Девочка моя, только бы не насмерть... только бы...

Я забыл, как надо дышать, забыл, что можно открыть глаза и посмотреть... а потом пульс слабенько дернулся под моими пальцами... еще и еще раз.

Жива! Слава богу, живая!

Девочка моя, сколько раз я тебя предупреждал: не входить ко мне, когда я сплю, не будить меня... Почему тебе так нравится играть со смертью? Почему ты не слушаешь меня, почему не веришь?

Я окончательно проснулся. Но лежал неподвижно. Слушал, как ее сердце бьется тихо и ровно. Кажется, девочка заснула. Прости меня, Амада, я не хотел тебя пугать. Прости...

Давно со мной такого не было. С армии, пожалуй. Все эти годы я держал себя в руках, научился обманывать будильник – просыпался раньше его сигнала и запирался в ванной прежде, чем он сработает. Потом зарядка, душ, завтрак – и я превращался в человека, с которым окружающие могут общаться без особого риска для здоровья.

А сегодня все было не так. Мало того, что вчера я здорово перебрал и не помню, как добрался домой, чего со мной не случалось уже... так еще и проснуться мне помогли.

«Помощнице» повезло, что я не успел ее как следует обработать – проснулся. И вовремя вспомнил, где я и кто рядом со мной. Вернее, на мне.

Осторожно коснулся спины Амады и... отдернул руку. Никогда на спине Амады не было шерсти. Я открыл глаза.

Надо мной оказался тонкий жилистый парень. Его почки очень удобно подставлялись под удар. Вот только бить мне не хотелось – хотелось ругаться. Еще один идиот, которому жить надоело...

Как-то удивительно быстро я вспомнил: кто он, как его зовут и где я нахожусь. А еще я вспомнил, что рядом должны быть другие.

И они были, эти другие. И во все глаза смотрели, как я обнимаюсь с Симорли. А те, кто не смотрел, очень старательно притворялись, что занимаются своими собственными делами.

Симорли шевельнулся, и я отпустил его. Он осторожно убрался и уже с безопасного расстояния сверкнул на меня кошачьими гляделками.

Я вполне мог понять его: вряд ли с парнем часто общались подобным образом. Да и досталось ему больше, чем я думал. Как-то неправильно он держал правую руку. Я пообещал себе посмотреть ее, как только оденусь.

Для полного счастья я еще и спал голым! А вот когда раздевался, вспомнить не смог. И как из воды выбирался и под стеночкой укладывался, тоже не вспомнил. Привет, склероз! Ты добрался до меня...

Одежда нашлась рядом. Обычно я складываю ее аккуратней, а тут побросал в кучу, будто спешил куда-то. Так же она сутки сохнуть будет. Но одежда оказалась слегка влажной. И когда только высохнуть успела? А если успела, то сколько же я спал?

Оделся.

Зачем-то натянул остатки куртки. Но не бросать же ее здесь. Все-таки память о доме... Последний подарок Амады.

Под курткой нашлись ракушки. Те самые, что я так и не попробовал перед сном. Интересно, другие уже расправились со своей долей? Может, кто-нибудь составит мне компанию?..

Не составили.

Даже старались не смотреть в мою сторону, пока я ел. С чего бы это? Ведь прошло всего...

Прислушался к внутренним часам и... не поверил. Были бы они обычными наручными – потряс бы, а потом выбросил. По всему выходило, что продрых я почти сутки. Немало. И удивительно.

– Симорли, сколько я спал?

Парень зыркнул на Мерантоса, потом ответил:

– Долго. Я считал, пока мог. Но так долго я не могу.

Так. Ясно. Похоже, часы не врут.

– А вы вот так здесь и сидели?

Сначала спросил, а потом подумал.

Да, Тангер, вредно тебе спать так долго. Зачем спрашивать, если и так понятно, что сидели и ждали. И как тебя, соню, за это время не съели?

«Ошибаешься, Крис. Они не сидели и не ждали, пока ты соизволишь проснуться. Симорли привел их туда, куда я... то есть ты обещал их привести. Да еще тебя с собой прихватили».

Хранитель... Вовремя он, что ни говори. Но появись он минут на пятнадцать раньше, и было бы еще лучше.

«Тебя, кстати, тоже несли», – огрызнулся я, но он сделал вид, будто не слышит.

«Хорошо устроился, Крис, с комфортом. А вместо благодарности ты чуть не убил того, кто уговорил Мерантоса нести твое тело. И тебе не стыдно?»

Нет, стыдно мне не было. Мне было противно. И тошно. Не так тошно, чтобы расстаться с завтраком или ужином, просто на душе было гадко.

Будто не Симорли я ударил, а Мод. И не по ошибке, а чтобы сорвать злость и развеять плохое настроение после рабочего дня.

– Симорли, подойди. Посмотрю, что с твоей рукой.

Позвал и не слишком бы удивился, если бы меня послали куда подальше.

Не послали.

И помощь приняли... молча. Вот только молчание это было каким-то напряженным. Будто от меня не лечения, а пыток ожидали.

Быстро прощупал кости и связки. Парень и дернуться не успел. Только выдохнул чуть громче и опять затих. Кажется, он и не дышал рядом со мной.