Темный принц, стр. 33

Байрон послал призыв к Жаку.

— Я не рискну уходить глубоко. Это оставит ее без защиты. Она носит мое кольцо, и на ней стоит моя метка. Одно ошибочное движение, и они ее убьют.

— Ты нам нужен полный сил, Михаил. Листья закружились в миниатюрном торнадо, извещая о прибытии Жака.

Жак выругался про себя, становясь на колени рядом с Михаилом.

— Тебе нужна кровь, Михаил, — сказал он тихо и немедленно начал расстегивать рубашку.

Михаил остановил его. Его глаза, утратившие вкус к жизни и полные боли, изучали местность. Байрон и Жак замерли, отпуская свои чувства и сканируя лес.

— Здесь никого нет, — прошептал Жак.

— Здесь кто-то есть, — поправил его Михаил.

Низкое предупреждающее рычание вырвалось из горла Жака, когда он инстинктивно встал перед своим принцем. Байрон нахмурился, его красивое лицо выражало смущение.

— Я не могу ничего найти, Михаил.

— Я тоже, но за нами наблюдают.

Он сказал это так уверенно, что ни один карпатец не рискнул бы спорить. Михаил никогда не ошибался.

— Вызовите Эрика с машиной, — приказал Михаил и откинул голову, чтобы отдохнуть.

Жак был настороже, и Михаил доверял его суждениям. Он прикрыл глаза, задаваясь вопросом, куда ушла Рейвен. Она больше не ворчала на него. Для того чтобы поддерживать контакт, ему пришлось бы использовать драгоценную энергию, которую он не мог восполнить прямо сейчас. И все же это тревожило его: молчание было ей так несвойственно.

Глава 7

Поездка до дома на машине оказалась мучительной. Тело Михаила настоятельно требовало крови, чтобы восполнить ту, которую он потерял. С каждым мгновением он становился слабее, а от боли морщинки на лице стали глубже. Он был древним, а все древние испытывали эмоции, поэтому они хуже переносят физическую боль. В обычных условиях он бы просто остановил свое сердце и легкие, чтобы кровь перестала вытекать. А потом за дело бы взялся целитель, а остальные предоставили бы ему то, в чем он нуждался.

Но Рейвен изменила все это. Рейвен и что-то еще, или кто-то еще, наблюдает за ними. Он все еще чувствовал тревогу. Он знал, что тот, другой, наблюдал за ними на расстоянии, даже когда они ехали несколько миль по направлению к его дому.

— Михаил, — прошептал Эрик, как только они доставили его в безопасность его дома, — позволь помочь тебе.

Рейвен стояла возле двери, внимательно всматриваясь в бледные черты Михаила. Он внезапно стал выглядеть намного старше, чем на тридцать лет, как она определила для себя его возраст. Вокруг рта залегли белые морщины, но его сознание было совершенно безмятежным, а дыхание даже расслабленным. Она молча отступила назад, уступая дорогу.

Отказ Михаила от ее помощи причинил ей боль. Если он предпочел компанию своих людей, то она не собирается терять достоинство, позволив им увидеть, как это ее беспокоит. Она слегка прикусила нижнюю губу, в глазах застыло беспокойство. Ей только надо было лично убедиться, что с ним все будет хорошо.

Они отнесли Михаила вниз, в спальню, и Рейвен последовала за ними.

— Мне вызвать доктора? — спросила она, хотя уже знала ответ.

Она чувствовала: они хотят, чтобы она ушла, что она каким-то образом им мешает. Инстинктивно она знала, что Михаил не получит необходимую помощь, пока она не уйдет.

— Нет, малышка. — Михаил протянул к ней руку.

Она подошла к нему, и они переплели пальцы. Он всегда был таким сильным, таким физически здоровым, а теперь выглядел таким бледным и изнуренным. Рейвен почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.

— Тебе нужна помощь, Михаил. Скажи мне, что надо делать.

Глаза Михаила, такие черные и холодные, вдруг потеплели, когда его пристальный взгляд остановился на ее лице.

— Они знают, что делать. Это не первая моя рана и не самая худшая.

Он невесело улыбнулся.

— Это то самое дело, которым ты должен был заняться сегодня вечером?

— Ты же знаешь, что я охочусь на тех, кто убил мою сестру.

Он казался уставшим и утомленным. Рейвен ненавидела спорить с ним, но кое-что должно быть сказано.

— Ты сказал, что всего лишь прогуляешься, ничего опасного. И нет необходимости лгать мне насчет того, что ты делал. Я знаю, что ты большая шишка в этих местах, но знаешь что? Я тоже выслеживала убийц. И предполагалось, что мы будем доверять друг другу.

Байрон, Эрик и Жак посмотрели друг на друга, приподняв брови. Байрон беззвучно повторил слово «шишка». Никто из них не рискнул улыбнуться, даже Жак.

Михаил нахмурился. Он понял, что обидел ее.

— Я не нарочно сказал неправду. Я всего лишь вышел, чтобы произвести небольшое расследование. К сожалению, все вышло иначе. Поверь, я не собирался получить рану. Это был несчастный случай.

— У тебя есть привычка попадать в неприятности, когда меня нет рядом. — Рейвен улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными. — Как нога?

— Всего лишь царапина, ничего такого, о чем бы стоило волноваться.

Она снова замолчала, взгляд синих глаз рассеянно скользил по его лицу, словно она погрузилась в себя.

Михаил почувствовал, как что-то глубоко внутри его шевельнулось. У нее был тот самый взгляд, означающий, что она снова думает слишком много. Это было последнее, в чем он сейчас нуждался, и в ее молчании было что-то такое, что его тревожило. Она не могла покинуть его. И хотя разумом он понимал это, но сердцем не хотел, чтобы она желала его покинуть, чтобы даже задумывалась об этом.

— Ты злишься на меня, — сказал он.

Рейвен покачала головой.

— Нет. Честно — нет. Может быть, я в тебе разочаровалась.

Она смотрела печально.

— Ты сказал, что между нами не может быть лжи, и сам при первой же возможности солгал.

Она снова прикусила губу. В глазах блеснули слезы, но она нетерпеливо сморгнула их.

— Когда ты просил меня доверять тебе, Михаил, мне показалось, что и с твоей стороны будет точно такое же доверие ко мне. Тебе следовало бы относиться ко мне с большим уважением, по крайней мере к моим способностям. Во время выслеживания я использовала психическую связь. Я выслеживала, используя чьи-то глаза. Некоторые из твоих людей такие небрежные и самодовольные. Некоторые из вас даже не беспокоятся о ментальной защите. Все вы настолько высокомерны, что вам даже в голову не приходит, что человек — существо, не принадлежащее к вашей совершенной расе, — может войти в ваши сознания. Вы выявили одного, похожего на меня, который приговаривает ваших людей к смерти. Но если я смогла проникнуть в ваши сознания, она тоже сможет сделать это. Мой вам совет, чтобы не стало еще хуже, принимайте более серьезные меры предосторожности.

Рейвен отступила от протянутой успокаивающей руки Михаила.

— Я просто пытаюсь спасти ваши жизни, а не мщу.

Только гордость заставляла ее удержаться и не показать, как она расстроена. Она уже почувствовала, что потеряла его, их уникальную близость. Каким-то образом она знала, что в ее жизни уже не будет другого мужчины, другого времени, когда она сможет смеяться и разговаривать так, как это было с ним.

— Тебе не нужно говорить что-то еще, Михаил. Я видела твою небольшую царапину собственными глазами. И ты был прав, вы там были не одни — за вами наблюдала я. На моем языке честность означает правду.

Рейвен сделала глубокий вдох, с сожалением сняла кольцо и осторожно положила его на прикроватный столик.

— Мне очень жаль, Михаил, правда жаль. Я знаю, что подвожу тебя, но я не вписываюсь в ваш мир. Я не понимаю ни его, ни его правил. Пожалуйста, окажи любезность — держись подальше и не пытайся связаться со мной. Мы оба знаем, что на самом деле я не подхожу тебе. Я уеду первым же поездом.

Она повернулась и направилась к двери. Но та захлопнулась с громким стуком. Она, не оборачиваясь, молча смотрела перед собой. Воздух звенел от напряжения, от какого-то темного чувства, которому она не могла дать названия.

— Не думаю, что, если мы продолжим наши отношения, от этого будет какой-либо прок. Тебе прямо сейчас нужна помощь. Очевидно, что бы они ни намеревались делать, это такая тайна, что об этом никто не должен знать. В том числе и я. Позволь мне вернуться домой, и пусть они тебе помогут.