Три сказки об Италии. Лошади, призраки и Чижик-Пыжик..., стр. 28
— Ай-я-я-яй! — укоризненно заверещал кто-то невидимый.
Слон подумал — видимо, вспомнил семейную историю, как воробьи спасли от яда его предка, слона Аммона. Потом сморщил нелепо изогнутый хобот и ка-ак чихнул!
Мощным чихом прозрачные тени отнесло в сторону и шмякнуло о стену церкви.
— Вы уж извините, — интеллигентным голосом сказал слоник. — Насморк у меня. На всех чихаю.
Глава 8
Не смотри на этот памятник!
— Вон какой-то памятник, — показал Чижик. — Напротив какого-то странного дворца.
— Не смотри туда, — сказал Чивио. — Это Алтарь Отечества.
— Почему не смотреть? Излучает излучение? Которое радиоактивное и для глаз вредное?
— Да нет, просто некрасиво. Люди-римляне не одобряют эту белую громаду, обзывают то свадебным тортом, то чернильницей, то пишущей машинкой. А воробьям-римлянам все равно.
— Мужик вроде ничего, — вгляделся Чижик. — И конь симпатичный.
— Это не мужик, а король. Виктор Эммануил, первый монарх объединенной Италии. Сначала был древний Рим — единая великая страна. А потом все переругались, передрались и развалились на много-много отдельных государств. Не Италия, а салат какой-то. И только в 19 веке все эти итальянские мини-государства объединились в цельную Италию. И Виктора Эммануила выбрали королем, за что ему вечная слава. Между прочим, статую отлили из бронзы старых пушек замка святого Ангела.
— Ух ты! — обрадовался Чижик. — Так он, наверное, иногда стреляет?
— Не. У него ружья нет.
— Вот мы проверим, — и Чижик подлетел к красивой стройной статуе. Он завис над ухом короля и неожиданно суровым голосом скомандовал:
— Орудие, к бою! Огонь!
— Бабах! — сказал бронзовый король и смутился: — Тьфу ты, опять не выдержал. Ничего с собой поделать не могу — что-то у меня внутри стреляет по команде.
— Э-э, уважаемый король, у всех у нас что-то внутри порой стреляет по команде, — назидательно сказал Чижик. — Условный рефлекс называется. А теперь расскажите нам сказку. С моралью. А то нам сказок до нормы не хватает. А с моралью просто кризис.
— Я не сказочник, я король! — гордо отказался Виктор Эммануил. — Я объединил Италию!
— Вот про объединение и расскажите, — посоветовал Чижик. — Очень назидательно получится.
— Разве что про объединение… — заколебался король. — Ну, ладно. Это очень старая древнеримская сказка. Ее у нас многие народы заимствовали и по-своему рассказывали.
Жил-был в древнем Риме один соответственно римлянин. Жил он на какой-то виа рядом с какой-то пьяцца и звали его то ли Публий Корнелий Лукреций, то ли Лукреций Корнелий Публий… в общем, что-то трехэтажное. И было у него три сына, тоже соответственно римлянина. Они все время друг с дружкой ссорились. И дрались, хотя уже большие были. То один другого в лоб, то другой третьему в глаз, то третий первому в неудобо-называемую часть тела. Как в какую? В солнечное сплетение, конечно. Неудобно называть, длинно. Зеленка расходовалась, как компот, а бинты милями покупали. Соответственно, надоело это отцу. Взял он веник и как треснул первого попавшегося сына.
— Ты чего дерешься? — удивились детки.
— Вот, сломайте лучше веник, — сказал отец и подал означенную утварь.
Сыновья ломали-ломали — соответственно, не сломали.
— Импортный, наверное, — говорят они. — Крепкий. Египетский, поди.
Отец разобрал веник по прутикам и сказал:
— Теперь сломайте веник в разобранном виде.
Братья, соответственно, легко поломали прутики и говорят:
— Может, еще чего сломать надо?
— Не надо. Лучше извлеките из этого мораль, — сказал отец.
Братья поворошили кучу прутиков — нет в них морали, ничего нет, соответственно, мусор.
— Поодиночке прутики легко сломать, а веник вы не смогли осилить, — подсказал отец. — Будете все вместе — никто вас не осилит. Вон воробьи из клана Навона всей стаей нападают — будьте и вы заедино.
— Ага, — кивнули братья. — А как же тогда драться?
Подумали они, подумали и пошли, соответственно, в гладиаторы. И всегда побеждали, потому что дрались вместе, втроем против одного. Они всегда помнили про веник. Их и прозвали «братья Веники».
Вот так и с Италией вышло. Отдельные государства — Неаполитанское, Сицилийское, Венецианское и другие — были слабые, хоть и красивые. А все вместе они образовали могучую и великую Италию. Соответственно.
— А мораль? — спросил Чижик.
— В единении — сила! — закончил Виктор Эммануил.
— А я бы сказал так: «его по морде били веником, электробритвой и кофейником, а надо было утюгом…» — процитировал Чижик старую студенческую песню. Он ее тихо пропел, чтобы король не услышал. Вдруг зазря примет на свой счет и обидится. Короли — они такие. А этот Чижику понравился, даром что Чивио его критиковал. Добрый, сказку рассказал. И бабахает душевно. Соответственно…
Глава 9
Кошка с улицы Кошки
— Ой! Кошка! Кошка! — заорал Чижик и сел на карниз дома.
— Ну и что? — зашипел на него Чивио. — Ну, кошка. Ты что, кошек не видел?
— Но она же мраморная! Это памятник кошке! Ура!
— Что мраморные, что живые — все равно гады. Вернее, гатты. Гатта по-итальянски кошка. Эта улица из-за мраморной кошки называется Виа делла Гатта.
— Ура! Гады! — радовался Чижик. — То есть гатты! Бей гадов! То есть гаттов!
Он клюнул в хвост мраморную кошку, сидевшую на карнизе Министерства иностранных дел Италии. И очень удивился, когда кошка зашипела и шлепнула его лапой.
— Будешь дразниться — дам больно, — сказала мраморная кошка и полизала хвост.
— И рад бы не клеваться, да приходится, — вздохнул Чижик. — Кошки и птицы — естественные враги. Мы клюемся, вы кусаетесь и когтитесь… или что вы там делаете с когтями?
— Маникюр, — фыркнула кошка. — Мы с тобой оба памятники. Ты — птице, я — кошке. Что нам делить? Иди поближе, я расскажу тебе чудную сказку.
— С моралью? — оживился Чижик.
— С чудной моралью и стихотворным эпилогом, — сказала кошка и облизнулась. Чижик подскочил поближе, приготовился слушать…
— Не верь ей! — закричал Чивио.
Но было поздно. Мраморная кошка прыгнула… в ее лапах бился бронзовый комочек.
— Так не честно! Так не честно! — верещал Чижик-Пыжик.
— А нападать сзади и клеваться честно? — спросила кошка. — Молчи уж о чести, маленький бронзовый шпион… я тебя насквозь вижу. Впредь будет наука.
Она разжала когти. Чижик вывалился, затрепыхал крылышками и отскочил на соседний карниз. Кошка изогнулась и вылизала спину.
— Чего она все время лижется? — спросил Чижик.
— Это у нее нервное, — предположил Чивио, разглаживая другу перышки.
— Сейчас и ты получишь, — пригрозила кошка.
— А что? Воробьи не вылизываются, потому что у них нервы крепкие. Между прочим, вы обещали сказку с моралью, госпожа кошка. На стихотворном эпилоге я не настаиваю.
— Это была военная хитрость, — объяснила кошка. — Чтобы ты поближе подошел.
— Я сам знаю историю про нее, — сказал Чивио. — Все римляне знают, что в этом доме — дворце Грациоле — не всегда было Министерство. Когда-то здесь жил один богач. Его красавица-дочка полюбила бедного офицера. Отец запрещал им встречаться и даже запер дочь во дворце. А девушки не воробьи, крыльев не имеют. Но зато они хитрые. Девушка выдрессировала своего кота — живого, а не мраморного. Непонятно как — эти зверюги плохо обучаются, не в обиду вам будь сказано, госпожа Гатта. Тем не менее кот исправно бегал от девушки к офицеру и относил любовные записки. Офицер придумал, куда девице бежать из дома, чтобы встретиться с ним и жениться.