В оковах льда, стр. 53

В центре светящейся точки открывается темная щель. Моя паника возрастает в геометрической прогрессии. Я бы развернулась и побежала, вот только меня держат два чувака, способные удержать «Титаник» во время цунами.

Щель расширяется и отрыгивает густой туман. Я вздрагиваю. Замерзший туман превращается в твердый налет. Твердым налетом льда были покрыты все, кто замерз до смерти.

Невидимые в клетках воют, как баньши, а та тварь, которая издает жуткий скрипящий звук, и вовсе переходит на адское крещендо. Окна, которые не вылетели от бомб Танцора, взрываются сейчас, но не осколками и кусками — их буквально выносит на улицу, разбивая в стеклянную пыль.

Щель расширяется. Из нее клубами валит туман, молочно-белый и холодный. Температура резко падает.

— Стоять! — кричит Джайн, и все останавливаются.

Фэйд говорит:

— Какого…

Звук исчезает.

Мир становится беззвучным. Полностью.

Неподвижным.

Я оглохла? Невидимые так вопили, что я потеряла слух? Я не слышу даже собственного дыхания, я словно плыву глубоко под водой. Я смотрю на Лора. Он смотрит на меня и показывает на уши. Я показываю на свои и киваю. Все делают то же самое. Ну, если я оглохла, то, по крайней мере, не одна.

Я смотрю на расширяющуюся щель, и давящая тишина растет.

Она хуже вакуума.

Оно. Ужасно. Оно. Вмешивается. В мои. Мысли. Оно…

Пустота.

Обрыв связи.

Ощущается как смерть.

Но там что-то…

Я соскальзываю в свой ши-видящий центр и вытягиваю оттуда любопытные щупальца…

Я получаю мешанину впечатлений, но не могу найти слов, чтобы их описать, потому что они за гранью моего восприятия. Я словно жила в трех измерениях, а теперь начала чувствовать в шести или семи. Оно…

Сложное.

Древнее.

Разумное.

Я пытаюсь прочитать его… сознание, за неимением лучшего слова, и получаю странный образ… подсчетов?

Чего-то не хватает. Оно что-то ищет тут.

Я смотрю на Лора и ловлю на его лице выражение, которого не видела никогда и думала, что не увижу.

Страх.

Это меня беспокоит. Очень.

Он смотрит на Фэйда и Кастео, и они кивают. Он усиливает хватку на моей руке.

Щель становится шире, и оно выходит.

Ни фига себе оно выходит!

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Круус пришел сегодня, как всегда, украл мой сон, раздвигая мои губы и бедра, и оставил меня незадолго до рассвета на сбившихся простынях истекать потом от пережитого наслаждения и стыда.

В те несколько минут до рассвета, что мне удалось поспать, мне приснился ужасный кошмар.

Я иду к тайному входу в катакомбы — шаркающим бездумным шагом мертвой женщины, которую подняли из могилы.

Марджери заслоняет дверь из камней, неотличимую от стен вокруг, если ты не посвящен в секрет. Она распутно обнажена, у нее спутанные волосы и совершенно дикие глаза, она пахнет им — этот запах я знаю слишком хорошо. Как баньши, она скалит острые зубы в усмешке и говорит мне, что надежды больше нет. Я опоздала.

С жестокостью, которой я от себя не ожидала, я толкаю ее в сторону, и, когда Марджери врезается в стену, она обмякает и замирает. Кровь за ее головой расцветает на стене алым цветком.

Изумленная жестокостью в своем сердце, я прохожу в потайную дверь и иду дальше.

В тоннелях темно, мне приходится ощупью искать путь вдоль влажных стен. Это не Подземелье, которое мне знакомо, — сухое, хорошо освещенное, где все стоит на своих местах. Это место — темный, сырой лабиринт, мох густо покрывает его стены, а под моими ногами хрустят кости. Вонь разложения смешивается с запахом секса, летящим по ветру. Но здесь неоткуда взяться ветру, разве что разорвется то, что невозможно разорвать.

Я кутаюсь в накидку и заставляю себя шагать быстрее, спотыкаюсь, шаркаю ногами, не вижу ничего, кроме своей цели. Я молюсь, и, повинуясь капризам сна, золотой крест на моей груди начинает светиться. Я не заслуживаю такого утешения в темноте моей души!

Время во тьме тянется бесконечно, но я наконец дохожу до комнаты, в которой заморожен смертоносный страстный принц.

Там нет тьмы, нет мха на стенах, не капает вода. В этом запретном месте нет костей. Только плоть. Невероятная, чувственная плоть.

Стены покрылись золотыми листьями, пока меня не было. Вся комната сияет ослепительным светом.

Круус все еще в клетке!

Обнаженный, он возвышается в ней, расправив крылья и рыча от животной ярости.

Лед цел.

Я плачу от радости. Мои страхи были напрасны!

На дрожащих ногах я тороплюсь к его клетке, чтобы порадоваться тому, что она уцелела.

Но в решетке не хватает одного светящегося прута.

— Прекрати. Вибрировать. — Риодан ловит в воздухе лист бумаги и шлепает его обратно на стол.

А я думаю, часто ли он этот стол моет. Сколько раз он на нем трахался? Никогда больше не прикоснусь к этой штуке.

— Ничего не могу поделать, — говорю я с полным ртом шоколада. Я знаю, как выгляжу: размытое пятно черной кожи и ярких волос. — Так бывает, когда я нервничаю. И чем больше я волнуюсь, тем сильнее вибрирую.

— Наводит на мысли, — говорит Лор.

— Если я правильно тебя понял, заткнись немедленно и думать об этом не смей, — отвечает Риодан.

— Да я просто так, босс, — говорит Лор. — Только не говори, что сам об этом не подумал.

Пятеро чуваков Риодана набились в его кабинет, и ощущаются они как удар молнии. Джайн тоже здесь, но я полностью игнорирую его, потому что иначе убью гада голыми руками. Будет грязно, и Риодан наверняка заставит меня отмывать этот чертов кабинет.

Я, как всегда, не понимаю и половины того, о чем они говорят, но мне пофигу.

— Можешь меня потрогать, если хочешь, — великодушно предлагаю я Лору. Во мне бурлит адреналин, так что я в настроении пообщаться. И подставляю ему плечо. — Вот, проверь. Ощущения обалденные.

Все головы поворачиваются ко мне, а потом опять к Риодану.

— Это мое плечо, блин, а не его. Почему вы на него смотрите?

Лор ржет, но к моему плечу не тянется.

Не знаю почему. Мне нравится прикасаться к себе, когда я вот так вибрирую. Это усиливает вибрацию раза в два. А если бы было холодно и я начала дрожать, я вибрировала бы в три раза сильнее!

— Ну так каким фигом мы будем останавливать эту штуку? — сияю я. У нас впереди планы и их реализация. Обожаю такие времена! В них я могу развернуться на полную. Я из тех, кто лучше всего проявляет себя в трудное время. Я сейчас такая радостная и щедрая, ведь мне подвернулось настолько классное приключение, что мне сложно злиться на кого бы то ни было. У нас появился враг, больше и круче всего, что я видела. А-фигеть, как здорово быть живой! Потому что, ну, был момент на том складе, когда я потеряла уверенность, что выживу. Что вообще кто-то из нас выживет!

Кстати о том, что было на складе…

Настроение меняется, я сержусь. У меня до сих пор нет меча. Он замерз. Склад теперь забит замороженными Невидимыми, с потолка свисают сталактиты, с пола поднимаются сталагмиты. Мой меч замерз в сталактите, очень высоко, а в помещении смертельно холодно, туда никто не может войти и не замерзнуть мгновенно до смерти. Пришлось оставить его там, в огромной сосульке. Лор приказал Кастео и Фэйду охранять то место, пока все не растает достаточно, чтобы можно было забрать меч. Последнее, что я видела, — два принца Невидимых тоже болтались поблизости. Кристиан, если и был там, не показывался. И Танцор тоже. Я не хотела уходить, но Лор пригрозил, что унесет меня на плече, а это, похоже, у него получается не хуже, чем у Риодана, так что я не видела смысла унижаться.