Голые, стр. 76

Сердце перевернулось в моей груди.

– Согласна. Мне кажется, я должна встретиться с твоей семьей прежде, чем мы поженимся.

Он рассмеялся, но без особой радости.

– Как насчет уик-энда на День памяти? Мы могли бы выехать в пятницу, а вернуться во вторник.

Я не хотела отвечать «нет» прямо сейчас, но мысленно подсчитала, что вряд ли смогу взять столько выходных. Я прильнула к губам Алекса, пытаясь оттянуть время отказа, но он тут же разгадал мою уловку. Позволив мне завершить поцелуй, Алекс отпрянул и спросил:

– Когда у тебя в последний раз был отпуск?

– О, так поездка ради знакомства с твоей семьей – это отпуск?

Алекс подавил усмешку:

– Ладно, пусть будет просто путешествие, а уж я-то постараюсь сделать его увлекательным.

Глава 19

Итак, вопрос с поездкой был решен. Я спланировала работу, чтобы освободить несколько дней: завершила все проекты для своих личных клиентов, перенесла на более ранние сроки несколько портретных и модельных фотосессий. Пару недель я трудилась в поте лица круглые сутки, но Алекс не жаловался на то, что стал редко меня видеть.

Он теперь вообще главным образом молчал. Был поглощен своими мыслями. Я связывала озабоченность Алекса с грядущим визитом, ведь прекрасно знала, что его отношения с семьей были не самыми лучшими. Я пыталась расспрашивать его об этом.

– Сама поймешь, когда познакомишься с моими родными, – только и отвечал он.

– Мне бы хотелось хоть немного узнать о них до нашей встречи. Это поможет мне подготовиться.

Мы сидели на диване, ласкаясь друг к другу и рассеянно смотря случайно попадавшиеся выпуски программ по обустройству дома. Я не могла видеть лицо Алекса, но его руки крепко обвивались вокруг меня. Его горячее дыхание касалось задней части моей шеи.

– Давай ограничимся информацией о том, что маска утонченности, которую я ношу, не имеет ничего общего с моим происхождением.

Я прижалась к нему ближе.

– А что же на самом деле?

Алекс шумно выдохнул:

– Мой отец – пьянчуга, ныне бросивший пить. Моя мама – просто мямля. Мои сестры, благослови их Господь, были из тех девочек, которые пишут свои имена на стенах туалетов. Ладно, черт, признаю, когда-то я тоже писал.

– В средней школе?

Мой вопрос наконец-то заставил его засмеяться.

– Даже не сомневайся!

Мы с минутку помолчали, задумчиво наблюдая, как какая-то бойкая брюнетка с торчащими грудями-пузырями заливалась соловьем о том, как она сотворила «подлинное произведение искусства» из коллекции молочников, пары подсвечников и старого напольного коврика.

– Ты ведь знаешь, что я по-прежнему буду любить тебя, независимо от того, какой окажется твоя семья, – произнесла я, когда нелепое шоу, к счастью, прервала реклама.

Алекс снова крепко обнял меня:

– Очень на это надеюсь.

Я отодвинулась, чтобы взглянуть ему в глаза:

– Я говорю серьезно, Алекс. Мне не важно, какая у тебя семья, даже если она окажется ужасной. И я рада, что ты решил познакомить меня со своими родными.

Брови Алекса сдвинулись, и он посмотрел на меня так, словно хотел что-то сказать. Но, увы, передумал, лишь немного покачал головой.

– Что?

– Ничего.

Впервые за все время наших отношений мне показалось, что он от меня что-то скрывает. Я пристально взглянула на Алекса и откинула волосы с его лица.

– Ты можешь рассказать мне обо всем.

– Ничего, – лишь повторил он. – Правда, ничего.

И потому, что Алекс никогда прежде не давал мне поводов сомневаться в себе, я поверила ему.

Сандаски был чертовски далеко от Аннвилла. Мы добирались целых девять часов, оказавшись в городе в три часа дня. У меня одеревенели ноги, безумно хотелось в туалет, а желудок громко урчал, и немудрено: сегодня мы подкрепились лишь несколькими пончиками, ненадолго остановившись по дороге, чтобы отдохнуть.

По приезде мы не направились сразу в дом родителей Алекса, как я предполагала. Сначала мы зарегистрировались в большом старом отеле, расположенном прямо на озере Эри в самом сердце парка развлечений «Сидер Пойнт». Алекс быстро решил вопрос с нашим размещением. Желание остановиться в отеле удивило меня, но Алекс лишь усмехнулся, заметив немой вопрос в моих глазах. Потом мы взяли наши сумки и отправились в номер люкс с видом на воду.

– Если собираешься посетить парк, лучше остановиться прямо на его территории, – объяснил Алекс.

Я навострила уши, улавливая грохот американских горок:

– А мы собираемся в парк?

– Уж не думаешь ли ты, что я притащил тебя сюда не ради того, чтобы прокатить на самых высоких и самых быстрых американских горках в стране?

Я рассмеялась:

– Думаю, нет.

Растянувшись на кровати, он подозвал меня к себе, обольстительно надув губы.

– Давай опробуем этот матрас.

– Разве мы не должны отправиться в дом твоих родителей?

– Не раньше воскресенья.

Я подошла к кровати, но не позволила Алексу притянуть меня к себе. Мы оба понимали, что сопротивляться я буду скорее для виду, не более того. Я сложила руки на груди.

– Я действительно не хочу ездить на американских горках со стекающим по бедрам твоим «соком любви».

Алекс состроил гримаску:

– Ты та-а-а-акая классная!

– Я серьезно.

Он вздохнул, приняв обиженный вид:

– Могу я хотя бы поласкать тебя языком, пока ты сама не истечешь любовными соками мне на лицо?

– Только если ты их смоешь сразу после этого, – с притворной строгостью отозвалась я.

Как же я любила эту озорную вспышку в его глазах!

– Заметано!

– А я могла бы одновременно попробовать на вкус твоего «парня», – лукаво предложила я.

Алекс откинулся на подушки, прижав обе ладони к сердцу.

– О да-а-а-а-а-а!

– Не теряй боевой настрой, мой тигр! Я забегу в ванную немного освежиться.

– Поторопись. – Его хитрый плотоядный взгляд был по-хулигански кричащим, но не глупым.

– Да-да. Дай своей девочке пару минуток.

– Начинаю считать.

Смеясь, я направилась в ванную и воспользовалась предоставленными отелем средствами гигиены, быстро ополоснувшись с помощью мягкой мочалки. Девятичасовая автомобильная поездка явно не добавила мне сексуальности. Сквозь звуки льющейся воды я вдруг услышала характерный звон айфона Алекса – он был единственным мужчиной из всех, кого я знала, кто использовал в качестве рингтона тему из «Волшебника страны Оз». И это обстоятельство говорило о многом.

Он оборвал добрую фею Глинду на середине песни. Через приоткрытую дверь ванной я услышала тихий рокот его голоса, потом – смех. Такой же тихий. Глубокий. Сексуальный смех.

Я застыла у раковины, с влажных пальцев сочилось мыло, капельки воды цеплялись за ресницы. Я моргнула, чтобы смахнуть их, и выключила воду. Теперь я слышала голос Алекса лучше, но все равно до меня доносились лишь обрывки слов. Он разговаривал не с родителями – это я могла сказать точно. В его тоне не было резких, прерывающихся интонаций, слова звучали ровно, спокойно.

Я по-прежнему стояла у приоткрытой двери, ловя отголоски телефонного разговора. Знала, что подслушивать нехорошо, и все-таки делала это. Понятно ведь, что никогда не узнаешь ничего хорошего, стоя вот так у двери.

– Пошел ты на хрен, приятель, – сказал Алекс. – Нет, пошел ты на хрен два раза! Пошел ты на огромный, жесткий хрен! Да, правильно. Плевать. Ага, знаю. Да. Ладно, хорошо. Это было бы классно.

Для других женщин с другими парнями простого слова «приятель» было бы достаточно, чтобы с чистой душой прогнать прочь любые страхи… но, разумеется, в моем случае это обращение дало мне лишний повод для волнения. Моя рука медленно легла на ручку, и я открыла дверь. Алекс поднял на меня взгляд.

– Да, мы там будем. – В моем присутствии голос Алекса зазвучал немного по-другому. Или, возможно, это мое воображение добавило его тону эти едва уловимые мужественные нотки. – Да. До встречи.