Лев в долине, стр. 61
Эмерсон подпрыгнул на сиденье, словно его ужалила оса.
– Не ожидал, что ты будешь заглядывать чужим мужчинам в глаза, Амелия!
– Нет ничего дурного в том, чтобы знать, какого цвета у подозреваемого глаза, – парировала я. – Что касается Грегсона, то, надеюсь, ты сам скоро с ним познакомишься. Он не злодей Сети. Я знаю, под чьей личиной прятался Сети! Помните миссис Эксхаммер, старуху-американку, притащившуюся в Дахшур?
Я ждала от Эмерсона его традиционного хмыканья, в худшем случае словечка «ерунда», но не такого оскорбительного поведения. В ответ на мое смелое заявление он так и согнулся в пароксизме хохота.
– Ох, Пибоди!.. – простонал он, вытирая выступившие слезы. – Что за абсурдная идея? На каком основании?..
– Оснований предостаточно. Во-первых, старуха не снимала вуаль, но я все равно заметила, как молодо сверкают ее глаза. Один раз вуаль съехала набок, и я удивилась, какие у нее белые, крепкие зубы. А что ты скажешь о щетине, пробивающейся на подбородке?
– Я знавал дам с усами и с бородой, – снова рассмеялся Эмерсон, приоткрывая одну из темных страниц своего прошлого. – Нет, вы оба ошибаетесь. Это я знаю, кто такой ваш Сети. Виконт Эверли, вот кто! – И, не дав мне возразить, он продолжал: – Рональд находился в его свите. Именно когда мнимый виконт и его дружки баловались охотой в Дахшуре, произошли оба инцидента с огнестрельным оружием. Из-за его лошади чуть не погиб Рамсес...
– Чистейшее совпадение! – фыркнула я. – Сети – не какой-то там хлыщ, а миссис Эксхаммер!
– Нет, виконт! – упорствовал Эмерсон.
– Нет, Грегсон! – поддал жару Рамсес.
Его тоненький голосок так контрастировал с отцовским баритоном, что мы с Эмерсоном не удержались от смеха. Рамсес окинул нас высокомерным взглядом:
– Не нахожу ничего смешного.
– Ты совершенно прав, мой мальчик, – сказал Эмерсон. – Нам придется просто зафиксировать наши разногласия. Время покажет, кто из нас прав.
– Если только мы все трое не заблуждаемся, – сказала я более серьезно. – У меня в голове прочно засели твои, Эмерсон, слова о рыжеволосом боге Сете. Держу пари, что первой повстречаюсь с его зловещим посланцем.
– Черт возьми! Лучше бы ты проиграла пари.
Извинений не последовало. Напрасно я поверила клятвам своего ненаглядного, что он не будет чертыхаться в присутствии Рамсеса.
II
Первой, кого мы увидели в вестибюле «Шепарда», была Энид. Она читала газету, не обращая никакого внимания на любопытные взгляды и шепот. Заметив нас, девушка вскочила и бросилась навстречу.
– Приехали! – прошептала она, сжимая мне руку. – Я боялась, что не дождусь вас. Спасибо, спасибо!
– Я всегда выполняю свои обещания.
Рамсес изучал Энид из-под насупленных бровей. Действительно, сейчас она мало напоминала чопорную барышню, какую мы знали в Дахшуре. Костюм для велосипедной езды сменило донельзя легкомысленное платьице, все в кружевах и рюшках, губы и щеки накрашены. Вообще-то Энид всегда прибегала к косметике, но в сочетании с мертвенной бледностью помада и румяна производили не самое благоприятное впечатление.
Не отпуская мою руку, она потянулась к Рамсесу.
– Ты не узнаешь свою подружку? – спросила она и отважно изобразила улыбку.
– Полагаю, вы не надеялись обмануть мой наметанный глаз таким поверхностным изменением внешности, – ответствовал Рамсес печально. – Просто я пытаюсь определить, которой из двух мисс Дебенхэм отдать предпочтение. В целом...
Энид была способной ученицей, ей хватило всего нескольких дней, дабы усвоить, что Рамсес будет болтать безостановочно, если его не прервать.
– Внешность не имеет значения, Рамсес. Главное – постоянство чувств. Я твой преданный друг. Надеюсь, то же самое можно сказать и о тебе.
Рамсес был тронут. Посторонний наблюдатель это вряд ли бы заметил: наш сын лишь часто-часто заморгал, в остальном же лицо его сохраняло невозмутимость.
– Благодарю. Вы можете положиться на мою дружбу, – ответил он с достоинством. – Если в будущем вам понадобятся мои услуги, я в вашем распоряжении. Впрочем, искренне надеюсь, что вам не придется сожалеть о своем решении сочетаться браком с человеком, который, обладая кое-какими похвальными свойствами, тем не менее...
Я прервала его словоизвержение. Но Энид сей монолог, похоже, пришелся по душе. Она ласково улыбнулась Рамсесу и перевела взгляд на меня:
– Наверное, вы считаете меня нахалкой. Сижу здесь и даю зевакам повод для сплетен... Но спрятаться в номере – это все равно что признать: мне есть чего стыдиться. Мы с Дональдом жертвы, а не преступники.
– Полностью с вами согласна! – заверила я ее с жаром. – Герр Бехлер предоставил вам прежний номер? Ведь сейчас пик сезона, а «Шепард» в это время всегда переполнен.
– Я заказала номер на целый месяц и заплатила вперед. К тому же, – Энид невесело усмехнулась, – вряд ли нашлись бы другие желающие в него въехать. Я сама не в восторге от перспективы спать на этой кровати... Если вы пробудете в Каире несколько дней, то, может быть, Рамсес...
– Был бы счастлив, – пискнул он.
Еще немного, и он бы щелкнул каблуками. Я переглянулась с Эмерсоном.
– Мы подумаем, Энид. А пока...
– А пока я приглашаю вас пообедать. Явиться одной в ресторан мне не хватит дерзости.
Мы не могли не согласиться. Я отлучилась, чтобы уничтожить письмо, которое оставляла для Эмерсона накануне, и тут же вернулась. Только мы уселись за стол, как появился герр Бехлер. Извинившись, что прерывает трапезу, он сказал:
– Для вас послание с пометкой «срочно», поэтому я осмелился...
– Давайте! – Я решительно отобрала у него листок. – Вы правильно поступили, что не стали ждать, герр Бехлер.
– Но оно адресовано профессору Эмерсону...
– Удивительно! – воскликнула я.
– Что значит «удивительно»? – оскорбился мой супруг. – У меня в Каире полно знакомых, которые... – Он запнулся и пробежал глазами текст. – Удивительно!
– Вот видишь!
Герр Бехлер поспешно ретировался. Эмерсон показал мне записку – как я и подозревала, от Грегсона.
«Профессор, – говорилось в ней, – ровно в полдень я буду в кафе „Ориенталь“. Соблаговолите прийти. События приближаются к кульминации. Если хотите отвести беду от дорогого вам человека, предлагаю выслушать, что мне удалось узнать».
– Вот и доказательство твоей неправоты, Рамсес, – воскликнула я, не в силах скрыть торжества. – Если бы Грегсон замышлял против меня недоброе, то не приглашал бы на встречу твоего отца. Нам надо торопиться, скоро полдень.
Эмерсон заставил меня снова сесть:
– Тебя-то никто не приглашает, Амелия.
– Но, Эмерсон...
– Это ловушка! – квакнул Рамсес. – Здесь какая-то дьявольская хитрость. Умоляю, мамочка...
– Пожалуйста, Амелия, не покидайте меня, – присоединилась к хору Энид. – Я очень рассчитываю на вашу поддержку. Ведь мне предстоит давать показания в полиции!
– Учти, мамочка, это западня! – гнул свое Рамсес.
– Я тоже это учту и явлюсь на встречу во всеоружии, – сказал Эмерсон. – А ты стереги мисс Дебенхэм, Амелия. За пределами гостиницы ей угрожает опасность. Возможно, эта хитрость преследует цель разлучить нас с ней и оставить ее без защиты.
– Об этом я не подумала, – призналась я. – Хорошо, Эмерсон, ты меня убедил.
– Иначе и быть не могло, – сказал он, вставая.
– Только не ходи туда один! – взмолилась я.
– Конечно. Со мной будет Рамсес.
Я имела в виду совсем не это. Но, прежде чем успела возмутиться, отец и сын уже исчезли.
– Никогда себе не прощу, если из-за своего эгоизма заставила вас отказаться от более важных дел, – сказала Энид встревоженно. – Вы считаете, что им грозит опасность?
– Нет, не считаю, иначе, вы уж не обессудьте, пожертвовала бы не семьей, а вами. Думаю, вы понимаете, Энид, сколь прочные узы связывают нас с Эмерсоном. Я бы первой бросилась на помощь, если бы беда грозила ему.
– Или Рамсесу.
– Разумеется. То, что я здесь сижу и спокойно ем суп, свидетельствует о полном доверии к мистеру Грегсону. Вы только подумайте, Энид: Эмерсон может вернуться с доказательством невиновности Дональда!