Лабиринты забытых дорог, стр. 33
В книжках про любовь, которые читала Амела, все это выглядело как-то более романтично, а в тех книжонках, что прятали под матрасом Харалд с Исой, – наоборот, все приземленно и как-то обыденно, неинтересно, по-животному.
Так любит ли она Неда или ее организм всего лишь требует, чтобы Амела «перешла на следующий уровень»?
В ее возрасте многие девушки уже замужем – вспомнить ту же Санду. А она, Амела? Всю жизнь на тренировочной площадке, всю жизнь в строгих ограничениях, на выматывающих тренировках.
Почему Нед отказывается принять ее «жертву»? Она ведь не раз недвусмысленно давала ему понять: «Я готова исполнить любое твое желание!» Но тщетно. Даже ночь, проведенная в одной постели, не дала никакого результата. Нед был все равно как девственница, которую безуспешно домогается некий ухажер.
Даже смешно! И в этом есть какой-то вызов… вызов ей!
Может, она недостаточно хороша для него? Ну да, Санда – красавица. Она мягкая, упругая, прекрасная, как выточенная из куска мрамора статуя богини, а кто такая Амела? Ее, Амелу, даже ущипнуть не за что! Ни грамма жира, твердые, как сталь, мышцы! Харалд, скотина, всегда говорил, что ее задницей орехи колоть можно – руку об нее расшибешь! Может, поэтому Нед так нерешителен? Из-за ее такой… «жесткости»?!
Судя по прочитанным книжкам, все мужчины только и мечтают соблазнить невинную девушку, забраться к ней в постель, исполняя при этом чудеса выдумки: прячась от строгих отцов и матерей, рискуя самой жизнью! А что Нед? Она скачет перед ним голой, она трется о него всем телом – и что получает?
«Не трогай меня! Отойди!»
Что она, уродка какая-то? Почему так происходит?
Внезапно Амеле стало так жалко себя, так жалко, что она заплакала горючими слезами. Вспомнился дед, свой старый дом… так было хорошо уединиться где-нибудь в библиотеке и почитать старую книгу с пожелтевшими страницами!
В этих книгах могучий красавец гвардеец бросался в бой по первому капризу своей возлюбленной, а та падала ему в объятья! Сколько раз она представляла себе этот момент! Сколько мечтала о нем! Вот Он встал на одно колено, приподнял подол ее шелкового платья и… целует полоску кожи над прозрачными, невесомыми чулками. А она, задыхаясь, шепчет: «Я твоя!»
Действительность оказалось гораздо прозаичнее: кровь, смерть, ледяное море и раскаленная глыба, у которой она трясет мокрыми трусиками, чтобы их просушить и не отморозить задницу. А любимый даже и не смотрит на ее прекрасное тело…
Только Васаба пялится! У-у-у! Животное! Хм… интересно – а как отличаются черные и белые в постели? Она ни разу не встретила в любовных романах упоминания о том, чтобы родовитые дамы имели в качестве возлюбленного чернокожего парня. Да это и в голову прийти не могло – все чернокожие, которых она видела в Замаре, были какие-то плотненькие, довольно низкорослые, пузатенькие, страшненькие. Таких гигантов, как Васаба, она никогда не видела. Что-то есть в нем от красивого дикого животного… сильный, высокий, длиннорукий, длинноногий… довольно красивый… и все у него такое… длинное и могучее.
У Неда не хуже тело, да, но в Васабе тоже что-то есть!
Тьфу! И куда только мысли не заведут! А все Нед, все он! Негодяй! Как можно не обращать внимания на влюбленную девушку?! Как можно так игнорировать ее?! Вот так и рождаются измены!
А как Васаба смотрел на нее – восхищенно, благоговейно… что он там обещал с ней сделать? Облизать с ног до головы? Бррр… красный язык, гуляющий по всему телу… мурашки по коже! Нет, все-таки эти дикари кое-что понимают в любовных делах, надо признать! А Нед… ох, Нед…
– Вина! Принесите вина, – внезапно скомандовала Амела, – красного!
Все дамы, про которых она читала, заливали горе вином. Вообще-то Амела никогда не пила вино – дед запрещал, да и не хотелось. Самое время попробовать: что в нем хорошего, в этом вине? Может, легче станет? А то лезут в голову всякие Васабы… А Нед обижает!
Прозрачная кружка вплыла в ванную комнату, и Амела, поднявшись чуть выше по ступенькам, уселась на дно – здесь воды по грудь, взяла прохладную кружку и с сомнением понюхала содержимое.
Пахло приятно: виноградным соком, пряностями, чем-то свежим и терпким.
Девушка отпила глоточек – вино немного вязало рот, но, в общем-то, было сладковатым и приятным, особенно приятным тогда, когда ты лежишь распаренная в горячей ванне – пить хотелось неимоверно.
Вино не было ледяным – прохладным, как и полагается.
Незаметно Амела выпила половину кружки. Подумала… и допила остальное. Усмехнулась: вино? Ей? Атроку, тренированному до твердости стали? Тьфу! Что вода, что вино – жидкость и есть жидкость. Оно совсем и не пьянит!
– Заберите кружку, поднимите меня и вытрите! – внезапно приказала Амела и радостно захихикала, когда, как пушинка, поднялась над ванной.
К ней слетело мохнатое полотенце и стало вытирать. И это тоже было хорошо – прикосновение мягкой ткани, ощущение чистой, распаренной кожи…
– В постель! Отнесите меня в постель! – скомандовала она и снова захихикала, когда невидимые руки понесли ее через всю комнату, вынесли в соседнюю, где была накрыта огромная кровать – упругая, восхитительная, с белыми шелковыми простынями.
На душе у Амелы стало хорошо. Веселье захлестнуло ее розовой бурлящей волной: ей хотелось петь, смеяться, в ушах шумело, и куда пропали мысли о своей несчастной судьбе – неизвестно. Все отлично, все хорошо… вот только одной скучно. Где Нед? Куда делся Нед?
Амела села на край кровати, вцепившись обеими руками в простыню, и чуть не упала – мир кружился, вертелся, а закрывать глаза не хотелось: как только она их закрывала, кровать становилась на дыбы и вертелась как сумасшедшая.
«Колдовство! – с возмущением подумала девушка. – Ах вы, проклятые демоны! Комнату кружат!»
Может, ее отравили?!
Вино было отравленным, да! Бедный Нед, бедный… он никогда не узнает, как Амела его любила! А она умрет тут одна, отравленная злыми демонами! Даже не попрощавшись с любимым! Надо найти его и попрощаться перед смертью! Попрощаться, сказать, какой он негодяй и как она его любит, а потом умереть на его глазах, и пусть он плачет над ее хладным телом!
А может, он вообще воткнет себе меч в сердце и умрет прямо на ее трупе? Или он вначале обцелует ее холодеющий труп с ног до головы, как… хм… Васаба? Интересная мысль!
Амела вскочила и тут же упала на мягкий пушистый ковер – ноги не шли. Проклятая кровать снова завертелась, прихватив с собой всю комнату! Мерзкие отравители! И как она теперь дойдет до Неда, когда ее организм отравлен ядом?
Мысль! Великолепная мысль!
– Несите меня к Неду!
Перед ней возникла картинка – спящий Харалд.
– Нет!
Картинка – спящий Бордонар.
– Нет, нет!
Картинка – довольно улыбающийся Васаба.
– Ну-у… нет. Нет! Никогда!
Картинка – Нед, разметавшийся по постели.
– Да, да, к нему! Скорее, проклятые отравители!
Невидимые руки подхватывают и мягко несут через комнату, выносят в коридор.
Амела радостно смеется, потом вспоминает, что ее отравили, и начинает плакать.
Глава 7
Небесный свод – прозрачный и такой голубой, что кажется, будто он состоит из прозрачной морской воды. А над ним – сияние солнца! Золотистые лучи бьют, как копья тяжелой пехоты, отражаясь от радужных чешуек диковинного зверя, распустившего громадные крылья по ветру. Внизу проплывают поля, похожие на маленькое лоскутное одеяло, и горы, укутанные в зеленый пух лесов. В душе поет радость – полет! Что может быть красивее полета?!
Рогатая голова дракона с желтыми глазами, рассеченными темным зрачком, весело косится на Неда, и он машет рукой своему небесному «коню» – лети! Лети выше! Выше!
Дракон хмурится и вдруг говорит голосом Амелы:
– Почему ты меня обижаешь?!
– Я тебя обижаю?! – удивляется Нед, и морда дракона превращается в курносое лицо девушки, сложившей пухлые губки в гримасу обиды.