Дельфиния, стр. 2
Лирри-Ли и Торро-То жили в океане — это мир дельфинов.
Человеческие дети и дети дельфинов не знали друг о друге ничего. Пока ещё не знали! Но настанет день… Впрочем, надо рассказать обо всём по порядку.
Лик и Лок прибыли на океанский берег в то прекрасное утро, когда Лирри-Ли и Торро-То со своей бабушкой играли в розовое перо, а потом обманули осьминога. Как раз в это время к дельфинятам подплыл большой чёрно-коричневый дельфин.
— Папа! Папа! — закричали дельфинята и кинулись навстречу отцу.
Но тот лишь мельком взглянул на них и обратился к бабушке:
— Вы тут ещё ничего не знаете?
— Нет, — насторожилась бабушка. — А что случилось?
— Важная новость. Очень важная. — И он замолчал торжественно.
Бабушка и малыши застыли с раскрытыми ртами: «Ну, скорее же! Не мучай нас!»
— Слушайте внимательно, — проговорил наконец папа-дельфин. — В наших водах появился человек.
Лирри-Ли тихонько дёрнула брата за плавник:
— Кто это такой «человек»?
— Наверное, опять какая-нибудь улитка или водоросль, с которыми даже поиграть как следует нельзя, — ответил Торро-То.
И дельфинята отплыли в сторону.
А бабушка разволновалась:
— Скажи, человек приплыл на корабле?
— Нет, — ответил отец таинственно.
— В лодке?
— Нет, не в лодке.
— А как же?
— Он двигался под водой.
— Как мы?
— Да.
Бабушка не верила своим ушам.
— Никогда не слыхала про такое. Как же он выглядел?
— Я не сумею объяснить тебе. Придётся думборумбовать, — сказал отец.
— Что такое «думборумбовать»? — сразу оживилась Лирри-Ли.
Но взрослым было не до неё.
— Торро-То, ты знаешь? — не унималась девочка-дельфин.
— Не знаю! — резко ответил он.
— Чего ж ты сердишься?
А как не сердиться, если сестрёнка задаёт вопросы, на которые он, старший брат, не знает ответа.
— Папа, папа, что это такое «думборумбовать»?
— Это наш второй дельфиний язык, дочка. Мы умеем видеть мысли друг друга.
— Я тоже хочу видеть мысли… Какие мысли?
— Не мешайте, дети, мы с бабушкой говорим о серьёзном. — И дельфин-отец снова повернулся к бабушке: — Ну, так я начинаю.
Отец сосредоточился, и в его воображении появился человек такой, каким он, дельфин, его увидел: на каждой ноге по рыбьему хвосту; лицо тоже рыбье, с большущим глазом посередине; а от рыбьего лица протянулся гибкий стебель… наверное, водоросль, и она была прикреплена к двум… к двум раковинам на спине…
Как вы понимаете, это был Лок в ластах и маске акваланга, от которой тянулись трубки к дыхательному аппарату, укреплённому у мальчика на спине.
— …Я много видела людей, но такого… — засомневалась бабушка. — Ты уверен, что это человек, а не рыба? И что это не растение или… не рак-отшельник, который вылез из ракушки?
— Хм, посмотри внимательней, как легко и юрко он передвигается! — возразил отец.
— Да, да… Но какой же он забавный! Ха-ха-ха! Послушай, сынок, а ведь эти рыбьи хвосты вместо ног и этот огромный глаз… Человек опять что-то придумал!
В это время Лирри-Ли робко дёрнула Торро-То за плавник:
— Ты… Ты видел что-нибудь?
— Нет! — сердито ответил ей брат. — Ни кита, ни морской блохи.
— И я тоже! — пожаловалась Лирри-Ли. — Ни китишки, ни блошишки не видела.
— Папа! — толкнул Торро-То отца подбородком. — Почему мы ничего не видели?
— Вы ещё маленькие, — ответил отец. — Вот подрастёте, тоже научитесь думборумбовать. А пока поиграйте где-нибудь здесь, неподалёку.
Малыши уплыли, а взрослые продолжали о своём.
— И долго человек находился под водой? — допытывалась бабушка.
— Долго, — отвечал дельфин. — Будто всегда жил в океане.
Бабушка заволновалась:
— Но ты понимаешь, что это значит?
— Что?
— Это значит… — начала бабушка торжественно, — это значит, что люди научились жить в воде. И настало время заключить союз дружбы с человеком.
— Неужели это возможно? — обрадовался отец.
— Конечно. Дельфины самые умные существа в океане, а люди самые умные существа на земле. И вот теперь человек нашёл дорогу к нам. Настало время нашим народам — дельфиньему и человечьему — познакомиться поближе и подружиться.
— …Но ведь люди убивали дельфинов, — возразил отец.
— Да, они были глупыми, они не знали, что мы — океанские братья человека. Но если люди и дельфины заключат союз дружбы, тогда объединится земная мудрость с мудростью океанской и начнётся новая, счастливая жизнь на планете. Я уверена, что…
Но в чём была уверена бабушка, она так и не успела сказать, потому что в этот момент…
«Спасите, он меня съест!»
— А-а-а, о-о-о, у-у-у! — послышалось издалека. Вой приближался.
И вот мимо бабушки и папы-дельфина, вспенивая воду, с диким рёвом пронеслось незнакомое существо. Оба дельфина тотчас легли на бок и притворились мёртвыми. Но бабушка всё-таки приоткрыла один глаз — ведь она очень любопытна! — и увидела мчащийся мимо твёрдый предмет.
— Святой океан! — воскликнула она. — Это же подводная бомба. У людей опять война!
Услыхав бабушкин голос, бомба остановилась и издала сигнал бедствия дельфинов — два коротких свиста.
Отец подплыл поближе, обнюхал «бомбу» языком — да-да, дельфины дышат затылком, а обнюхивают языком, это очень удобно — и сказал:
— Послушай, да ведь это же…
— Спасите! — закричала бомба. — Он меня съест! — Голос показался знакомым, хотя он и звучал, как из бочки.
— Это же Лирри-Ли!
Тут появился и Торро-То:
— Помогите! Помогите ей поскорее!
Почему же Лирри-Ли стала вдруг похожа на бомбу? — спросите вы. Что случилось?
А случилось вот что. Пока бабушка и отец говорили о человеке, дельфинята плавали по океану. И среди водорослей нашли странный предмет — продолговатый, гладкий, пустой. Торро-То захотел увидеть, что там внутри, но его голова не пролезла в сосуд. Головка Лирри-Ли прошла через горлышко, но вытащить её не удалось. И дельфиньей девочке показалось, что она попала в пасть страшного зверя. Она закричала и помчалась с сосудом, надетым на голову, по океану. Хорошо, что на её пути оказались бабушка и папа. Папа схватил дочку за хвост, бабушка ластами прижала к себе сосуд, и они стали тянуть каждый в свою сторону.
— Не разорвите её пополам! — волновался Торро-То.
Наконец-то голова Лирри-Ли освободилась. Бабушка погладила эту глупую голову плавником:
— Ну скажи, чего тебе там было надо?
— Мы хотели поглядеть, что внутри… — начал Торро-То, но Лирри-Ли перебила его:
— Моя голова влезла, а твоя нет! Моя влезла, а твоя нет!
— Хватит! — рассердился отец. — Марш в скалистый угол и плавайте там, пока я не позову вас.
— Папа, за что?! — начал было Торро-То.
Но отец был твёрд.
— Там и подумаете, за что.
И дельфинята поплыли в расщелину скалы, круто уходившую в морскую пучину. Туда не попадал свет, там не было растений — это был холодный и неприятный угол, куда отправляли дельфиньих малышей в наказание.
Древняя ваза
— Дети любознательны, и это неплохо, — сказала бабушка, когда малыши уплыли.
— Но ведь опасно совать голову куда ни по?падя, — возразил отец.
— А всё-таки что же это они нашли? — полюбопытствовала бабушка. — Давай посмотрим.
Сосуд, снятый с головы Лирри-Ли, лежал на морском дне, оплетённый водорослями. Бабушка отстранила их, и перед дельфинами оказалась прекрасная древняя ваза.