И как ей это удается?, стр. 48

Водить машину без лицензии вам не позволят, зато детей растить — сколько угодно. Забирайте и варитесь в собственном соку. Стать родителем — все равно что построить лодку в открытом море, это я вам говорю.

Нельзя сказать, что нас отправили из роддома совсем уж невооруженными. Буклет вручили, тоненький такой, в прозрачной обложке, с карикатурными мамой-папой на каждой странице: мама-папа локтями проверяют температуру воды в ванночке, мама-папа проверяют температуру молока тыльной стороной ладони. Тут же график кормления, советы по переходу с молока на каши и, кажется, список продуктов, от которых можно ожидать сыпи. Но ни словечка о том, как объяснить ребенку смерть мамы-папы.

— Ты умрешь, мамочка?

— Когда-нибудь, дорогая. Только очень, очень нескоро.

— А когда?

— Когда мамочка уже не будет тебе нужна.

— Когда?

— Когда ты сама станешь мамой. Ну-ка, спать, Эм. Быстро. Закрывай глазки.

— Ма-му-уль!

— Спи, солнышко, спи. Завтра у нас столько всего интересного.

Получилось, Кейт? Может быть, нужно было по-другому, осторожнее, тоньше?

Воскресенье, 15.14

Вместе с Эмили вопим что есть мочи на американских горках. Зажмурившись, щелкаю кнопкой воображаемого «Поляроида». Снимок на память: миг счастья с дочкой. Волосы чудного ребенка треплет ветер, ладошка в маминой руке. А мама… мама-идиотка думает о работе. Безумный аттракцион напоминает ей рынок акций: захватывающий дух взлет и… сердце ухает в желудок.

Ты дура, Кейт! Боже, какая дура. Тупица безмозглая… Дубина… О нет… В четверг не выставила акции на продажу. Пять процентов надо было скинуть — рынки трясет, «ЭМФ» требует наличные.

Мы взлетаем на самый пик горок, и перед моими глазами вместе с панорамой Северной Франции мелькает вся моя карьера. «ЭМФ» уже приостановил набор сотрудников. Теперь на очереди увольнения. Кто первый кандидат на вылет? Да кто, как не менеджер по фондам, забывшая продать акции своих клиентов, потому что ее мысли были заняты покупкой пасхальных шоколадных утят?

— Я безработная.

— Что? — Ричард вынимает нас из вагончика.

— Я уволена. Забыла. Пыталась все упомнить — и забыла самое главное.

— Кэти, притормози. Рассказывай толком, и помедленнее.

— Пап, почему мамочка плачет?

— Мамочка не плачет, — говорит Пола, выныривая из толпы. — Просто ей было так весело, что даже слезы потекли. Ну-ка, кто хочет блинчиков? Кому с джемом, кому с лимоном и сахаром? Лично мне с джемом! Я их заберу, Кейт? — коротко бросает она мне, а я молча киваю в ответ, потому что говорить не в силах.

Толкая коляску с Беном перед собой, Пола за ручку уводит Эмили. Что бы я делала без нашей няни?

16.40

Почти успокоилась. Спокойствие осужденного на смерть. Все равно ничего не исправишь: в банках выходной. До вторника продать ничего не удастся, так что переживать без толку. Уж лучше не портить остаток праздников. Вылезая из кабинки очередного аттракциона, вижу в очереди человека, который явно пытается вспомнить, кто я такая. Я-то его сразу узнала. Это Мартин, мой бывший. Вам знакомо странное ощущение от встречи с экс-дружком? Будто с призраком сталкиваешься. Спешно отворачиваюсь, вожусь с лямками на коляске Бена, которым мое внимание абсолютно не требуется.

Аргументы против общения с бывшим любовником.

Мысль первая: а) на мне непромокаемый желтый дождевик из универмага Диснейленда, с аппликацией в виде Микки-Мауса и запахом свежеизвлеченного из упаковки презерватива; б) гостиничный фен, которым я утром воспользовалась, дышит на ладан, поэтому мои волосы облепили череп наподобие ночного колпака обитательницы богадельни; в) на днях меня уволят, так что особенно не расхвастаешься, каких высот без него достигла.

Мысль вторая: а) он меня вообще не узнаёт. Он меня ДАЖЕ не узнаёт. Я постарела, пострашнела и не представляю ни малейшего интереса для мужчины, когда-то сходившего по мне с ума.

Оборачиваюсь. Встречаюсь взглядом с Мартином. Парень мне улыбается. Это не Мартин.

20.58

В Лондон возвращаемся на «Евростар». Бен спит, растянувшись у меня на коленях. Длинные ресницы чуть подрагивают на щеках, кулачки еще младенчески пухлые, с ямочками. Когда он вырастет, вряд ли поймет, как мама любила его ручонки. Может, я и сама забуду…

Тянусь за ноутбуком, но Бен поворачивается на бок и вздыхает. Бог с ней, с почтой. Пусть лучше ребенок поспит. Площадной руганью Рода Тэска и «соболезнованиями» змееныша Гая я и дома успею насладиться. После чего куплю покаянный капюшон цвета хаки с прорезями для глаз и достойно приму свою судьбу нищей безработной матери.

Теперь вы понимаете, почему я тем вечером так и не прочитала сообщение от Рода Тэска? Сообщение, где говорилось, что у меня все о'кей. Даже лучше.

10

Кейт празднует победу

Офис «Эдвин Морган Форстер». Вторник, 09.27

Аллилуйя! Кейт Редди получила звание гуру. Мое «чувство рынка» (читай: провал памяти, благодаря которому я не продала акции и была спасена нежданным снижением курса) обеспечило мне временный статус королевы «ЭМФ». Я топчусь у кофейного автомата, по-царски принимая подношения от благоговеющих вассалов… простите, коллег.

— Ты одна предчувствовала снижение курса и стабилизацию рынка, — восторгается Гэвин по прозвищу Перхоть.

Напускаю на себя горделивую скромность.

— Вот черт! А я шесть процентов потерял, — стонет розовощекий Айан. — Это еще что! Брайан залетел на пятнадцать процентов. Очередной гвоздь в его гроб. Бедняга.

Я сочувственно киваю. На губах — вкус шампанского в честь победителя.

Крис Бюнс шмыгает мимо в туалет, старательно пряча глаза. Подходит Момо, клюет меня в щеку. В тот же миг взор Гая, как нож, вонзается мне между лопаток. Робин Купер-Кларк пересекает кабинет с отеческой улыбкой на губах — епископ, встречающий молодого, подающего надежды викария.

— И на третий день восстал Он… — говорит Робин. — Так-так-так, мисс Редди. Кто сказал, что Пасха потеряла смысл?

Он знает! Знает! Конечно, он знает. Умнейшая личность во вселенной.

— Мне жутко повезло, Робин. Алан Гринспан откатил камень от входа в пещеру.

— Повезло, конечно, Кейт. Но ты это заслужила. Хорошим работникам должно везти. Кстати, Род уже сказал, что мы отправляем тебя во Франкфурт?

На крыльях триумфа лечу к себе, плюхаюсь в кресло, хотя могла бы обойтись и без него — вдохновение держит на весу. Проглядываю курсы валют, проверяю состояние рынков и наконец перехожу к главному — электронной почте. Ящик меня радует: первые два письма от лучших подруг.