Греческие боги. Рассказы Перси Джексона, стр. 18
— Ха! — презрительно отозвался Эрис. — Это самые высокие деревья во всех окрестностях. А для моего главного зала мне нужны высокие деревья! Мы с моими друзьями будем пировать там каждую ночь! Мы будем устраивать такие великолепные пиршества, что я прославлюсь на всю Грецию!
Его друзья начали восклицать «ням-ням» и причмокивать губами.
— Но это дом для многих невинных дриад! — продолжала настаивать на своем Деметра.
— Если эти дриады попытаются меня остановить, — отозвался Эрис, — я разрублю и их!
Деметра скрипнула зубами.
— А если тебя попытается остановить сама Деметра?
Эрис расхохотался.
— Пусть попробует! Я не боюсь какой-то глупой урожайной богини. А теперь отойди в сторону, иначе я разрублю и тебя, девчонка.
Он плечом оттеснил богиню и направился прямиком к самому большому дереву — огромному белому тополю. Но стоило ему замахнуться топором, как мощный порыв ветра сбил его с ног.
Деметра выросла до впечатляющих размеров — она поднялась над деревьями подобно этакой Злакозилле в своих зелено-черных одеждах, с короной из дымящихся колосьев в золотых волосах и с загнутым лезвием, отбросившим тень на весь отряд смертных.
— ЗНАЧИТ, — прогремела гигантская Деметра, — ТЫ МЕНЯ НЕ БОИШЬСЯ?
Пятьдесят приятелей Эриса тут же побросали свои топоры и бросились наутек, визжа, как маленькие девочки.
Эрис попытался встать, но его колени обратились в желе.
— Нет… Я просто… Ну…
— ТЫ ХОТЕЛ ПРОСЛАВИТЬСЯ СВОИМИ ПИРШЕСТВАМИ?! — проревела Деметра. — И ТЫ БУДЕШЬ ПИРОВАТЬ, ЭРИСИХТОН, — КАЖДУЮ НОЧЬ ВЕЛИЧАЙШИЙ ПИР, КАК ТЫ И ЗАДУМЫВАЛ! Я БОГИНЯ УРОЖАЯ, ГОСПОЖА ВСЕЙ ПИЩИ, И ТЫ БУДЕШЬ ЕСТЬ И ЕСТЬ ДО КОНЦА СВОИХ ДНЕЙ, НО НИКОГДА НЕ НАСЫТИШЬСЯ!
И Деметра исчезла в изумрудной вспышке.
Бедный Эрис бежал, хныча и клянясь всем богам, что он больше никогда и пальцем не дотронется до священной рощи. Но это уже не имело никакого значения. В ту ночь, покончив с ужином, он понял, что все еще так же голоден, как и до его начала. Он съел второй ужин, затем третий, но легче не становилось. Он выпил, наверное, галлон воды, но жажда продолжала его мучить.
За несколько дней голод и жажда стали невыносимыми. Облегчение приходило лишь во сне, но даже в снах он видел еду. А просыпаясь, оказывался опять голодным.
Эрис был богат, но за пару недель спустил практически все свое состояние, только чтобы купить еды. Он ел без остановки, дни напролет. Ничего не помогало. Наконец он остался ни с чем. Друзья от него отвернулись. Отчаяние стало таким сильным, что он даже попытался продать родную дочь в рабство, лишь бы получить денег на еду. К счастью, Деметра не была столь жестокой, чтобы позволить случиться подобному. Когда бедная девушка взмолилась, чтобы хоть кто-нибудь пришел ей на помощь, ее зов услышал Посейдон. Может, он решил, что за ним перед Деметрой остался должок после того случая с лошадиным свиданием. А может, он в принципе не имел ничего против помощи симпатичной смертной. В общем, он взял девушку под свою защиту и сделал ее экономкой в своем подводном дворце. Что же касается Эрисихтона, то он совсем зачах и умер мучительной смертью. Такой вот хеппи-энд.
Молва об этом случае разошлась. Смертные сообразили, что лучше относиться к Деметре со всей серьезностью. Ведь тот, в чьей власти сама пища, может как благословить тебя, так и очень жестко проклясть.
После этого Деметра подумала, что нервы у нее стали ни к черту, и решила расслабиться и просто наслаждаться жизнью, а больше всего во всем мире ее радовала ее старшая дочь Персефона. Нет, конечно же, она любила и других своих детей, но Персефона определенно была на первом месте.
— Хватит с меня трагедий, — сказала себе Деметра, — пора расслабиться и насладиться компанией моей чудесной дочурки!
Как вы могли догадаться сами, ничего путного из этого не вышло.
ПЕРСЕФОНА ВЫХОДИТ ЗАМУЖ ЗА СВОЕГО ТАЙНОГО ВОЗДЫХАТЕЛЯ, ИЛИ ДЕМЕТРА, ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Мне следует быть честным. Я никогда не понимал всей этой шумихи вокруг Персефоны. В смысле, для девушки, едва не погубившей все мироздание, она была, мягко сказать, так себе.
Нет, бесспорно, она была красива. У нее были длинные светлые волосы, прямо как у мамы, и голубые глаза Зевса. За всю свою жизнь она не озаботилась ни единой проблемой и вообще была твердо уверена, что весь мир был создан лишь для ее удовольствия. Полагаю, когда оба твоих родителя боги, прийти к такому выводу не так уж сложно.
Она обожала гулять. Целыми днями она бродила по окрестностям со своими друзьями нимфами и сатирами, переходила вброд речки, собирала букеты на залитых солнцем лугах, ела свежие фрукты прямо с деревьев… Кхм, вообще-то я все это выдумал, но что-то мне подсказывает, что примерно этим и должна была заниматься богиня-подросток во времена, когда смартфоны еще не были изобретены.
Суть в том, что Персефона едва ли желала заниматься чем-либо другим. Ее никак нельзя было назвать неугомонной личностью. Смелостью она тоже не отличалась. У нее не было каких-либо грандиозных планов или захватывающих хобби (за исключением составления букетов). Она просто витала где-то там, наслаждаясь жизнью избалованного, от всего и вся защищенного ребенка, которому всегда и все позволялось. Наверное, это по-своему неплохо, уметь жить так, но я рос совсем в иных условиях, так что особой симпатии Персефона у меня не вызывает.
Но Деметра буквально жила своей дочерью, и я не могу обвинить ее в сверхзаботливости. Ей хватало личного опыта общения с этими подлыми богами-мужчинами. Если уж на то пошло, Персефона вообще появилась на свет из-за змеиного капкана. Ей, можно сказать, повезло, что она не вылупилась из яйца.
Вполне логично, что когда Персефона начала свободно гулять по округе, все боги-мужчины тут же ее заметили и нашли ее невероятно привлекательной. Все они захотели жениться на ней, но понимали: Деметра никогда этого не допустит. Стоило кому-либо из них приблизиться к девушке, и словно из ниоткуда тут же появлялась Деметра на своей запряженной драконами колеснице и с губительным золотым мечом.
Большинство богов смирились и решили поискать для свиданий богиню, с которой будет поспокойнее.
Но один так и не смог выбросить Персефону из головы, и был это Аид, владыка Царства Мертвых.
Идеальный союз, вам не кажется? Старый и вечно хмурый мужик, живущий в самой большой в мире пещере, заполненной душами умерших, умудрился влюбиться в прелестную юную особу, обожающую солнечный свет, цветочки и просторы природы. Разве что-то могло им помешать?
Аид понимал всю безнадежность этого чувства. Персефона была недосягаема. Кроме того, Деметра в принципе не позволила бы ни единому богу приблизиться к дочери. И уж скорее Тартар зацветет, чем она разрешит Аиду встречаться с ней.
Аид старался забыть Персефону. Но ему так было одиноко там, внизу, в Царстве Мертвых, ведь там его окружали одни лишь мертвые. Так что он регулярно надевал свой шлем невидимости и тайком пробирался в мир смертных, где он мог наблюдать за весело проводящей время Персефоной. Другими словами, он стал первым в мире тайным воздыхателем.
Не знаю, случалось ли вам втрескаться в кого-то столь же сильно, но Аид стал буквально одержим. Он носил в карманах портреты Персефоны. Выскреб ножом ее имя на своем обеденном столе из обсидиана — а на это ушло немало труда. Мечтал о ней и постоянно говорил с ней в своем воображении, где признавался ей в любви, а она отвечала, что ей всегда нравились вызывающие у всех окружающих мурашки по коже мужчины в возрасте, живущие в пещерах, забитых мертвыми.
Аид стал таким рассеянным, что больше не мог сосредоточиться на работе, которая заключалась в рассортировке попавших в Царство Мертвых душ, и призраки начали сбегать назад в мир живых или же забредали в части подземного мира, куда им обычно не было хода. Пробки у ворот в Царство стали просто чудовищными.
Настал день, когда Аид сдался. Стоит отдать ему должное: он не стал обманывать Персефону или увозить ее силой, во всяком случае, поначалу. Он подумал: «Ладно, раз Деметра и слушать меня не захочет, может, стоит поговорить с отцом Персефоны?»