Гибель и возрождение, стр. 43

Возможно, дело также в размере, подумала она. Небольшая скромная картина быстрее находит отклик в душе, чем огромное напыщенное полотно.

В то же время представленная всего лишь копией, вырванная из тишины и покоя монастырских стен, лишенная аромата благовоний и роскошного золотого облачения, она, казалось, не стоила того шума, который поднялся из-за ее исчезновения. Даже если бы она была уже полностью дописана и свежая краска не блестела бы в лучах вечернего солнца.

— О Боже! — вздохнула Флавия. — Вы не успеете.

Менцис, раздосадованный ее словами, скривился:

— Позвольте вам заметить, что я работаю над ней всего четыре часа. Я вкалываю как проклятый, и она будет готова вовремя. Так что займитесь своим делом, а я займусь своим. Смотрите.

Он осторожно развернул мольберт.

— Старый дуб толщиной в одну восьмую дюйма. Сколько времени я потратил, пока нашел на территории монастыря подходящий материал! Мне пришлось собственноручно вырезать эту грязную доску из церковной лавки в Сан-Джовании. Я думаю, она сойдет за пятнадцатый век. Мне пришлось затемнить ее и замазать грязью края, чтобы замаскировать свежие срезы. И потом, не забывайте: я пишу икону по памяти. Базовый слой оригинала представляет собой нечто вроде смолы, он пузырится и проступает сквозь краску, создавая эффект…

— Хорошо, хорошо, — остановила его Флавия. — Я просто проявила естественное беспокойство. Так вы говорите — успеете?

— Сколько времени у меня в запасе?

— Крайний срок — восемь утра.

Состроив гримасу, он что-то вычислил в уме, потом сказал:

— Успею. Возможно, это будет моя лучшая работа. И уж точно — самая быстрая.

— Жаль, никто об этом не узнает.

— Многие великие художники работали анонимно. Например, мы не знаем, кто написал оригинал этой иконы. Ладно, если вы посидите тихо…

Он снова начал работать, а Флавия взволнованно мерила шагами комнату, с тревогой посматривая на мольберт. Наконец Менцис не выдержал:

— Слушайте, уходите отсюда. Вы не даете мне сосредоточиться. Погуляйте, попейте кофе, купите газету, в общем — займите себя чем-нибудь. И захватите с собой своего приятеля. Его храп меня отвлекает.

— Какой нервный, — сказал Аргайл, когда они с Флавией расположились в кафе напротив дома Менциса. — Я, между прочим, помогал ему в монастыре — держал пилу и стирал пыль с органных труб. Потом я растирал и смешивал краски. А еще лазил в трубу за сажей для обратной стороны доски и растворял ее в этаноле. Да я практически не знал ни минуты отдыха с этим Менцисом.

Он выпил кофе одним глотком и заказал еще.

— Но, честно говоря, я получал удовольствие, помогая ему. Это так увлекательно — подделывать картины. И очень прибыльно. Как тебе удалось уговорить его сотрудничать с вами? Ты уверена, что твоя задумка удастся?

Флавия пожала плечами. Подделать картину за двенадцать часов не так уж трудно, тем более что Харанис имел смутное представление о том, как она выглядит. Дополнительным плюсом было то, что икона сильно потемнела от времени. Конечно, надеяться на то, что она сможет обмануть специалиста, не приходилось, да и Харанис при более внимательном рассмотрении тоже разберется, что к чему. Но такой возможности они ему не дадут. Картина пробудет у него в руках всего несколько минут. Ради Хараниса Менцис не стал бы особенно стараться, пытаясь выдержать стиль и достичь божественной ясности взгляда, свойственной оригиналу. Обмануть Хараниса было легко. Обмануть Мэри Верней — гораздо труднее.

К сожалению, полиция не смогла привлечь к работе профессионалов, пришлось довольствоваться услугами Менциса. Бруно Масколино, к примеру, был бы счастлив помочь им, пообещай они ему скостить пару месяцев срока, и справился бы с работой гораздо успешнее. Но он не видел оригинала; только Менцис успел изучить его достаточно хорошо, когда выбирал способ обновления картины. Таким образом, он был единственным человеком, к кому они могли обратиться. Но он выдвинул массу условий.

— Я пообещала ему сделать официальное заявление относительно его непричастности к какому бы то ни было криминалу, выступить с критикой в адрес недоброжелательно настроенной прессы и использовать все влияние Боттандо, чтобы ему достался контракт на реставрацию Фарнезины.

— Неплохая сделка. А ему можно доверить Фарнезину?

— Ты знаешь, сейчас мне все равно, даже если этот потолок превратится в мультяшку от Уолта Диснея. Я даже не знаю, можно ли ему доверить подделку «Одигитрии». Других людей у нас просто нет. Ну, что ты скажешь?

Аргайл поскреб подбородок и осторожно заметил:

— Может, что и получится. Он же сам сказал: главный его козырь — темное изображение, а также то, что никто из преступников не видел картину без оклада. В худшем случае Мэри Верней решит, что ее реставрировал абсолютный дилетант. Мне вообще уже кажется, что он не такой уж вспыльчивый и невыносимый. Он даже может быть деликатным. Он не слишком любезен, но грубияном я бы его тоже не назвал. Честно говоря, мне он понравился. Мы очень мило поболтали, пока пилили доску и готовили краски.

— Хорошо, — саркастически сказала Флавия. — Я рада, что вы поладили. Но как по-твоему, он уложится в срок? Сейчас это единственное, что меня волнует.

Аргайл подумал, затем кивнул:

— Думаю, да. Для него это дело чести. Возможно, будут какие-то изъяны, но он закончит работу в срок. Надеюсь, — все же добавил он.

ГЛАВА 16

Микис позвонил наследующее утро, и Мэри повела разговор в соответствии с инструкциями его отца. Сегодня не было обычного звонка от Луизы, и от беспокойства она не находила себе места. Однако Мэри не хотела выдавать своего волнения Микису. Она положила трубку, вышла из номера и направилась к ближайшему телефону-автомату.

— Как насчет моей внучки?

— Всему свое время.

— Время уже пришло.

— Она в полной безопасности. Мы перевезли ее поближе к дому. Она позвонит вам сразу после того, как вы выполните задание. Вы достали икону?

Она сделала глубокий вдох.

— Да, — сказала она, — икона будет у меня через час.

— Где она сейчас?

— Это не ваше дело. Коммерческая тайна.

— Не пытайтесь играть со мной в эти игры, миссис Верней. Я хочу знать, где она находится.

— А я говорю вам, что это не ваше дело. Она будет у меня через час, и ближе к вечеру я смогу передать ее вам. Этой информации для вас достаточно. Я не хочу, чтобы вы еще кого-нибудь убили. Кстати, зачем вы убили Буркхардта? Это было глупо и совершенно бессмысленно. Тем самым вы только всполошили полицейских.

Микис на другом конце провода фыркнул.

— Он сказал, что картины у него нет, и я решил, что он обманывает меня. Мне хотелось преподать ему урок.

— Со мной будет то же самое?

Харанис кашлянул.

— О Боже, конечно, нет. Мы же с вами партнеры, разве вы забыли? С партнерами я так не поступаю. Кроме того, кто знает, когда вы мне еще пригодитесь. Вы женщина, кто станет вас подозревать?

— Римская полиция, например.

— Ах да. А в чем дело?

— Они отвезли меня в участок. Все это было таким кошмаром, что я была готова умолять их арестовать меня. К счастью, у них нет никаких доказательств. Но я хочу провернуть дело раньше, чем у них что-то появится. Так что поторопитесь. Если вы хотите получить икону, выполните условие сделки — отпустите Луизу.

— Сначала я должен увидеть икону.

— В этом нет необходимости.

— Есть. Вы должны показать мне икону, хотя бы на расстоянии.

Мэри быстро прокрутила в голове варианты.

— Очень хорошо. Через полтора часа приходите на Понте Умберто и стойте на автобусной остановке со стороны Лунготевере Марцио. Я приду туда и покажу вам икону. После этого вы отпустите Луизу. Пусть ее мать позвонит мне и скажет, что девочка дома, живая и невредимая. Только тогда я скажу вам, где взять икону.

На другом конце провода повисла долгая пауза.