Линия сердца (СИ), стр. 14

— До свадьбы я буду оставаться в отеле. В случае экстренной необходимости можешь связаться со мной через Пола.

— Не беспокойся. Такой необходимости не возникнет, — бросила я, скрывая боль.

Но едва за ним захлопнулась входная дверь, уткнулась лицом в подушку и разрыдалась. Утешало только одно, у меня все же осталось самоуважение.

Глава 10

До самого дня бракосочетания я не видела Дмитрия. Пыталась обмануть саму себя, что мне все равно, но то и дело смотрела в окно, надеясь увидеть подъезжающую знакомую машину. Иногда она и правда появлялась, но каждый раз в ней находился Пол, а не тот, кого я хотела видеть на самом деле. Ну, почему я такая дура? Всегда напридумываю себе красочные миражи, а потом удивляюсь, когда они оказываются нереальными. Пора признать, что по-другому и быть не могло. Смириться и идти дальше. На этот раз я могла собой гордиться. Никто не назвал бы меня жертвой в данной ситуации. При любом раскладе я останусь в выигрыше. Хотя, при каком любом? Расклад только один. Вместе с любимым человеком я не останусь.

Дни тянулись томительно долго. Я торопила наступление ночи, ворочалась, не в силах уснуть, и ждала утро. И так по кругу. Частенько жалела, что бросила работу. Тогда бы, по крайней мере, не сидела в четырех стенах, поглощенная горькими мыслями.

За день до свадьбы Пол принес завернутую в бумажную обертку картину. Сердце забилось сильнее.

— Это от Димы?

— Свадебный подарок. Сказал, что обещал тебе, — недовольно сказал Пол.

Он не упускал случая разбередить рану разговорами о том, как Дима доволен сложившимся поворотом событий. Не нужно больше играть и терять со мной время. Обычная деловая сделка. Но картина выбивалась из того, что он говорил. Зачем Дмитрию Валенскому делать мне подарок? Если бы хотел всего лишь соблюсти приличия, то ограничился традиционным украшением или безделушкой. Он же подарил мне то, что сотворил своими руками. Дрожащими пальцами разорвала оберточную бумагу и замерла, не в силах отвести глаз от того, что видела на холсте.

Мой портрет. Он все-таки закончил его. По памяти. С трудом узнавала себя в женщине на картине. Трогательное волшебное существо в ореоле солнечного цвета с мягкой и нежной улыбкой. Протягивает руки к кому-то за пределами картины. Глаза полны чувства и огня.

Как можно сотворить такое чудо, изобразить так женщину, ничего к ней не испытывая? В картину вложена душа, это чувствуется сразу. Безумная, пока еще призрачная надежда заставила сердце болезненно сжаться. Может, Дима все-таки любит меня? Хоть немного… Сначала не любил, но потом… А я все испортила сама разговорами о деньгах.

— Мила, о чем ты думаешь? — угрюмо спросил Пол. — Это лишь еще один продуманный ход Дмитрия. Не стоит тешить себя напрасными иллюзиями.

— Уйди сейчас, Пол, — решительно воскликнула я. — Мне нужно побыть одной.

— Только будь благоразумна, прошу тебя. Помни, это страшный человек. Ни одному его слову или поступку нельзя верить.

— Пол, а почему я должна верить тебе? — возникла неожиданная мысль. — Может, это ты мне врешь, а не Дима…

Пол изменился в лице.

— Мне жаль тебя, — он покачал головой и покинул мою квартиру.

Рука сама собой потянулась к мобильному телефону. Дима ответил сразу, едва я нажала кнопку вызова.

— Я надеялся, что ты позвонишь.

— Дима… — не знала, что ему сказать и молчала, слушая его дыхание на другом конце провода.

— Я сейчас приеду, — решительно произнес он и прежде, чем я успела ответить, нажал отбой.

Опустившись в кресло, застыла, не в силах двинуться с места. Смотрела на дверь и ждала, превратившись в натянутую струну…

Скрежет ключа в замочной скважине. Знакомая фигура на пороге. Я взметнулась с места и бросилась ему навстречу. Дима подхватил меня на руки и крепко прижал к себе.

— Милочка моя, как же я скучал… Не представляешь, как хотелось плюнуть на гордость, приехать к тебе и целовать до тех пор, пока ты снова не станешь прежней. Поверь, деньги для меня ничего не значат по сравнению с возможностью находиться рядом с тобой. Когда ты заговорила о деньгах, я испугался по-настоящему. Не потому, что боялся потерять крупную сумму. Подумал, что на самом деле тебе нужны от меня только деньги.

— Дима, это не так! — с жаром возразила я, хватая его руку и покрывая поцелуями. — Поверь мне…

— Потом я подумал, что ты права. Ты не можешь быть во мне уверена, ведь в мое сердце заглянуть не в силах. Иначе поняла бы, как я к тебе отношусь… В общем, вот твой контракт.

Он вытащил из кармана сложенную бумагу и протянул мне.

— Осталось только подписать с твоей стороны и все.

Дима почти насильно вложил контракт мне в руки, а я не глядя, порвала его. Ну и пусть буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, если окажется, что это снова чудовищная ложь. Если я подпишу эту бумагу, не смогу смотреть Диме в глаза.

— Что ты делаешь? — поразился он.

Я посмотрела в его глаза и едва не задохнулась от счастья. Столько в них светилось любви и нежности.

— Мила…

Наши губы встретились с жадностью мучимых жаждой путников. Я задыхалась от силы его объятий, но лишь прижималась крепче. По щекам текли слезы, то ли радости, то ли горечи от собственного поражения. Но все это казалось неважным и ненужным. Сомнения, мысли о будущем… Пусть будет только здесь и сейчас, остальное не важно…

Церемония бракосочетания стала одним из счастливейших дней моей жизни. Я уже и не думала, что когда-нибудь переступлю порог ЗАГСа. Людей собралось мало, но самый главный человек — рядом, и мне этого вполне достаточно. Мама плакала, утирая слезы платочком и говорила, какая я у нее умница и красавица. Отчим скупо пробормотал слова поздравления, но услышав о том, чем занимается Дима, заметно подобрел.

— А твоя дочь, оказывается, не промах. Такого толстосума ухватила, — донесся до меня его громкий шепот.

Стало противно. В первый раз порадовалась, что этот человек всегда старался держаться от меня подальше.

Свидетелями стали Пол и Галя. Девчонка вовсю строила глазки англичанину. Пол же, угрюмый и злой, не сводил с меня пристального взгляда.

Отпраздновали мы в ресторане гостиницы. Все было по высшему разряду. Мама и отчим смотрели округлившимися глазами на непривычную роскошь. Я пожалела, что они не взяли с собой Тимошу. Объяснили, что мальчик расхворался и пришлось оставить его с бабушкой. Жаль. Может, я никогда больше не увижу единственного братика. Дима сказал, что сразу после первого марта он увезет меня в Нью-Йорк. Пока же Пол готовил все необходимые документы для визы. Начнется новая жизнь, которая одновременно пугала и манила.

Я чувствовала себя в этот момент абсолютно счастливой. Подумала так и тут же тревожные колокольчики зазвучали в ушах. Снова допускаю одну и ту же роковую ошибку. Стоит немного расслабиться, и судьба безжалостно отберет у меня самое дорогое. Со страхом взглянула на Диму, словно он вот-вот может раствориться в воздухе. Он мягко улыбнулся и накрыл ладонью мою руку.

— Я люблю тебя, — произнес одними губами.

А я заставила себя отбросить плохие предчувствия и наслаждаться этим прекрасным днем.

Казалось бы, все прекрасно. Со дня нашей свадьбы Дима ни разу не дал повода усомниться в нем. Мы никак не могли насытиться друг другом. Дима рассказывал, что хочет показать мне мир. После Нью-Йорка, где он официально представит меня в качестве жены, мы с ним поедем в Лондон, Париж, Венецию, и еще много мест, о которых я не могла даже мечтать. Я замирала от восторга, слушая его истории о собственных путешествиях. Но все же не могла забыть, что роковая дата приближается, а между нами до сих пор многое не ясно. Однако я боялась затрагивать эту тему. Пусть все идет, как идет. Нужно уметь наслаждаться тем, что имеешь сейчас.

Дима держался намного лучше меня. Кажется, он не придавал значения, что первое марта все приближается. Или просто умело скрывал это.