Попытка возврата. Тетралогия, стр. 270
Завмаг от такого поворота поперхнулся и спросил:
— Молодой человек, а вас случайно не Остап зовут?
М-да, как он меня… Вот буквально парой слов показал свое отношение к прыткому покупателю. Чувствуя, что как с речью, так и с машиной я явно пролетел, я пожал плечами и ответил:
— Нет, меня зовут Илья Иванович. А услуга, о которой я вам сейчас рассказал, очень скоро распространится повсеместно. В этом можете быть уверены. Но первым будете уже не вы… Счастливо оставаться!
Козырнув и уже повернувшись к выходу, я услышал:
— Подождите.
Подняв бровь, я остановился и посмотрел на завмага, на лице которого читались признаки внутренней борьбы. Впрочем, он довольно быстро с собой справился и сказал:
— Вы знаете, Илья Иванович, то, что вы сказали, для меня совсем не ново. То есть не ново для человека моего возраста, который еще нэп застал. Но вот у вас откуда такие запросы? По моему мнению, подобные претензии могут появиться у покупателя не раньше, чем лет через пять—десять, когда кооператоры и частные предприниматели развернутся полностью. А сейчас это даже странно слышать…
— Что именно — «странно»? То, что я хочу в магазин зайти как покупатель, а не как проситель? Нет тут ничего странного. Просто за свои деньги я рассчитываю получить нормальное обслуживание.
Барышня за прилавком еле слышно фыркнула:
— Ишь, барин какой выискался! А еще — Герой Советского Союза!
Но Иосиф Яковлевич только шикнул:
— Зинаида! — И, повернувшись ко мне, продолжил: — Не обращайте на нее внимания: новенькая, до конца еще не поняла специфику работы на частника. Но ничего — даст бог, поймет. М-да… Так вот я думаю, что если линия партии не изменится и фининспекция не будет перегибать палку, то достаточно скоро ваши требования станут нормой. А пока мы только начинаем… — Тут заведующий подмигнул. — Но про машину я уже думал и даже выносил предложение о ее покупке на собрании нашего кооператива.
— Во! Только сразу подумайте и насчет пары-тройки грузчиков, чтобы покупатели не на себе шкафы волокли. И оплату тем же грузчикам — сдельную, поэтажную…
После этих слов, видя понимающую улыбку Иосифа Яковлевича, я замолк, поняв, что он все эти нюансы знает дольше, чем я живу, и уже хотел распрощаться, но душевный торгаш остановил меня в очередной раз:
— Товарищ полковник, не спешите. Вы знаете, разговор с вами напомнил мне молодые годы… Это, скажу честно, приятное воспоминание… И хоть у нас нет пока транспорта, я постараюсь вам помочь. Если вы подождете буквально десять минут, то я попробую договориться насчет грузовика со своим знакомым.
— Конечно, подожду!
После этого мы вместе с заведующим вышли из магазина. Он потопал куда-то в сторону, а я остался курить на крыльце, подозвав стоящих возле такси ребят. Пока я объяснял им ситуацию, вожделенная машина действительно нашлась. Причем прямо под боком, в соседнем магазине. Серега с Маратом только удивленно крякнули, когда увидели, что нас зовут во двор к грузовику, а Яковлевич уже на прощание поинтересовался:
— Илья Иванович, позвольте полюбопытствовать — а у вас мама не еврейка?
Я, пожав плечами, ухмыльнулся:
— Как-то не сложилось…
— Жаль… а очень, очень похоже…
— Внешне?
— Нет, хваткой и умением нравиться людям…
Гусев, который слышал последние слова, всю дорогу меня прикалывал, рассуждая о скрытых иудейских корнях в моей биографии. Веселился, паразит такой, на полную катушку! А когда мы уже выходили из такси, в котором ехали следом за полуторкой, подытожил:
— В следующий раз, чтобы тебе ненароком обрезание не сделали, машину возьмем в управлении.
— В какой еще «следующий раз»?
— Обыкновенный. Я, например, вовсе не собираюсь постоянно спать в одолженной кровати и приказываю, чтобы, когда ты меня опять пригласишь в гости, в квартире была нормальная обстановка! Хотя… мне кажется, очень скоро твое жилище полностью преобразится, хочешь ты этого или нет!
Я подозрительно покосился на командира:
— C чего бы вдруг?
Но Серега вместо ответа пихнул меня в бок и, показывая глазами на Шарафутдинова, который уже стоял в кузове, скомандовал:
— Чего рот открыл, помогай!
— Ты не пихайся, а тоже помогай — я ее один не удержу!
— Я продукты отнесу!
— Отнесешь, но сейчас оставь их в покое и держи этого монстра.
Гусев ругнулся и, свалив бумажные, перетянутые шпагатом пакеты на сиденье такси, решился-таки испачкать генеральские ручки. Выгрузив машинку и расплатившись с водителями, мы поволокли приобретение к Селивановым. А потом был гудеж…
Глава 3
Наутро, часов в восемь, начал трезвонить телефон. Я, закрыв голову подушкой, не шевелился, теша себя надеждой, что кто-нибудь из мужиков возьмет трубку. Ждал долго, а звонок тем временем продолжал разрывать мозг напрочь. В конце концов до меня дошло, что полутрупы в соседних комнатах вполне справедливо рассудили так: хозяева вовсе не они, и поэтому ни в жизнь не встанут, чтобы заткнуть черную орущую коробку. Пришлось подниматься и брести в коридор. Там, сняв трубку и даже не задумываясь о последствиях (ведь этот номер знало очень немного людей), рявкнул в нее:
— Какого х…?!!
На том конце пару секунд молчали, а потом вежливым тоном поинтересовались:
— Это квартира товарища Лисова?
— Ну, Лисова. Слушаю…
Получив подтверждение, голос повеселел:
— Это я, инженер-майор Рябушкин, из ГАУ.
Рябушкин, Рябушкин… О, вспомнил! Мы с ним познакомились еще в Туле, куда я мотался по поводу гранатометов, а потом и ППС. Познакомились и даже сдружились. И в прошлом году тоже пару раз в столице пересекались. Только он тогда капитаном был… На всякий случай уточнил:
— Никита, ты что ли?
— Так точно!
— Во блин… — Осторожно пощупав голову, я продолжил: — Приветствую, дружище! А чего в такую рань звонишь?
— К-хм?
Еще раз глянув на часы, я смущенно ругнулся:
— Блин… вопрос насчет времени снимается. Но насчет звонка — остается. И откуда ты вообще знаешь, что я в Москве?
— Мне об этом Станислав Игоревич вчера сказал. Тверитин. Он же и номер телефона дал. Но вчера я звонил — никто трубку не брал…
Ощущая страшный сушняк, я вхолостую почавкал, пытаясь избавиться от гадостного вкуса во рту, но, не преуспев в этом, продолжил задавать вопросы:
— Поздно пришли, вот и не отвечали… А Тверитина-то ты откуда знаешь? Хотя отставить… Ты в городе? Если да, то давай заруливай! Отметим встречу. Адрес помнишь? Если нет, то записывай…
Я собрался говорить адрес, но собеседник перебил:
— Встретимся, это само собой! И отметим, конечно. Только я сейчас по другому поводу звоню — хотел тебя на полигон пригласить и одну вещь показать.
— Какую?
Рябушкин рассмеялся:
— Приедешь — увидишь! Но я намекну: помнишь такого — Германа Коробова? Ну которому ты еще подарил венгерский пистолет-пулемет?
— Как же — подарил! Да он тот ствол у меня нагло выцыганил! Все четыре дня, пока я на заводе был, он за мной на коленях бегал. А мне такой ПП больше ни разу не попадался — у всех мадьяр, которые мне позже встречались, другое оружие было… Так что Коробова помню!
Никита в ответ на мой спич, вежливо хохотнув, выдал:
— Он тут интересную вещь изобрел, я думаю, тебя заинтересует. Во всяком случае мне это изобретение очень понравилось!
Я поскреб отросшую за ночь щетину и предложил:
— Давай ты мне минут через тридцать перезвонишь, а то я что-то соображаю плохо. Какая вещь, куда ее совать, и вообще…
— Может, лучше сделаем так — я за тобой машину вышлю, а пока она приедет, ты уже точно проснешься.
— Хорошо. Через сорок минут буду готов. Хотя… если я не один приеду, а со своими парнями, это ничего?
— Нормально!
— Тогда засылай своего водилу.
Только я положил трубку и собрался идти умываться, как меня поймал хмурый и заспанный Гусев, которого заинтересовала предстоящая поездка. Мол, куда, с кем и зачем? Пришлось объяснить, но, не удовлетворившись этим, Серега, пока я умывался, куда-то позвонил и уточнил информацию относительно Рябушкина. После чего, позевывая и нагло вытесняя меня из ванной, информировал: