Святой Димитрий Донской, стр. 3
— Надо Димитрию ехать в Орду, — сказал владыка Алексий, — раз другие князья из своих городов отъехали.
— Он же еще отрок! Не опасно ли ему быть в Орде? — сомневались многие.
— Опасно. Потому я еду с ним. И буду рядом. Он ведь мне как сын. Надо, чтобы князь своими глазами видел тех, кто больше века мучает Русь. Чтобы научился с ними разговаривать.
Путь в столицу Орды был длинным. И в основном он шел по воде, по русским рекам. Только сначала полагалось собрать тюки и короба подарков хану, его женам и его мурзам. И все это погрузить в ладьи. А уж потом, попрощавшись с матерью и близкими родичами, отчалить.
И вот череда судов с боярами, дружинниками, самим князем, юным Димитрием, и митрополитом Алексием двинулась по Москве-реке. А по берегам тянулись поля, леса, селения. И все это были владения московских князей. В больших селах предупрежденные загодя жители выходили навстречу каравану с иконами, низко кланялись.
Потом, когда воды Москвы-реки смешались с водами более широкой Оки, московские земли закончились и начались рязанские.
Прошел караван и мимо полуразрушенных, но еще по-прежнему могучих валов. Здесь стояла более века назад несчастливая столица княжества, Рязань. Но после Батыева нашествия лишь дикие звери да залетные птицы могли селиться в ее развалинах, на пепелищах. А те из горожан, кто успел укрыться в лесах и остался жив, построили новую Рязань в отдалении.
После обезлюдевших рязанских земель пошли земли мещерские, потом муромские. Здесь, по преданию, полтора века назад правили городом Муромом храбрый князь Петр и мудрая его супруга Феврония, прославившиеся своей верной любовью и пожелавшие всем преградам назло умереть в один миг и лечь в один гроб.
А уж потом Ока вынесла их в просторную Волгу. Они проплыли мимо Нижнего Новгорода, а затем миновали земли мусульманского народа — волжских булгар. Кончалось многодневное плавание в низовьях Волги, в левом ее рукаве Ахтубе, в грандиозном по размерам городе Сарай-Берке, куда съезжались данники едва ли не со всего света и где жили ханы Золотой Орды.
Митрополит и бояре, что остались верны Димитрию, прожили с ним среди чужого народа много месяцев. Но когда в Орде с новой силой вспыхнула борьба за власть и убили очередного хана, а заодно и тех, кто был за него, владыка Алексий и бояре мгновенно собрались и увезли отрока князя, чтобы уберечь его от случайной гибели.
Отрок на великокняжеском престоле
Эти годы, когда в Орде то и дело менялись ханы, на Руси назвали «Великой замятней». Еще недавно Золотая Орда старательно натравливала одного русского князя на другого. На том ее власть и держалась. А теперь вдруг междоусобица стала уделом ханского рода.
Однако князья с прежним усердием продолжали обхаживать сменяющих друг друга владык Золотой Орды.
— Назначь великим князем меня! — говорил князь Суздальский очередному хану. — Я лучше других услужу Орде.
— Нет, я! — утверждал князь Рязанский.
И каждый щедро одаривал хана.
«Сколько раз убеждал отца твоего быть с князьями суровее! — сокрушался митрополит Алексий. — Уж слишком он был кроток с теми, кто растаскивает Русь во все стороны! При деде твоем и при Симеоне Гордом такого бы князья себе не позволили!»
Однажды ярлык на великое княжение получил-таки князь Суздальский. Но хан, выдавший ярлык, продержался у власти шесть дней. А потом убили и его.
«Запомни все, что ты видишь здесь, в Орде, князь, — наставлял юного Димитрия владыка Алексий. — Ныне судьба народа русского и Православной Церкви зависит от воли случайного хана Но верю: Господь позволит нам объединить силы, и мы освободимся из этой страшной неволи».
Когда Димитрию Ивановичу исполнилось двенадцать лет, власть в Орде на несколько лет захватил хан Амурат, выдавший ярлык на великое княжение юному князю Московскому.
На великое княжение венчали в городе Владимире, который все еще считался столицей всей Руси. Но князь Суздальский решил не пускать Димитрия во Владимир. Вместе с войском он занял город Переяславль. «Перехвачу мальчишку по дороге и заключу в темницу», — бахвалился он.
Но державшие сторону Димитрия московские бояре собрали полки, и во главе этой большой рати двенадцатилетний князь подошел к Владимиру.
«Больно уж он смел да умен, а теперь еще и силен, чтобы с ним сражаться», — сказал князь Суздальский, когда увидел войско, которое за собой вел Димитрий.
Пришлось князю бежать к себе в Суздаль и оттуда просить мира.
«Прощу его, — решил Димитрий. — Пусть сидит в своем Суздале».
Так, совсем юным, Димитрий Иванович стал великим князем.
Однако прощенный им князь Суздальский не успокоился. Он снова съездил в Орду с подношениями. Дары его хану Амурату понравились.
«Димитрию великим князем не быть, — объявил Амурат. — Великим князем будешь ты».
Но прошли те времена, когда русские князья трепетали перед ханами.
«Это ханское повеление ты можешь не выполнять, — посоветовал митрополит Алексий. — Амурат сам едва держится на престоле, и войска у него нет».
И когда князь Суздальский вошел во Владимир, чтобы венчаться на великое княжение, Димитрий снова собрал войско и подошел к городу. А князь Суздальский вновь бежал в Суздаль и затворился в городских стенах.
«Прощу его снова, — сказал Димитрий, — только теперь возьму с него присягу на верность».
Так учился властвовать юный великий князь. Ведь мудрый властитель должен быть и строгим, и милостивым. Суздальский князь, дважды прощенный, стал другом Димитрия и даже через несколько лет выдал замуж за него свою дочь, Евдокию Димитриевну.
После пожара
Свадьбу играли не в Москве. К этому времени с Москвой произошло еще одно несчастье. В ней случился пожар, каких прежде не бывало.
Лето 1365 года выдалось необыкновенно жарким. Все кругом: и крыши домов, и вялые листья растений — покрылось серой пылью.
Первой загорелась деревянная церковь в ремесленной слободе, Посаде. И тут же на город налетел ветер. Он и погнал огонь от дома к дому. И скоро огненный вал прокатился по Москве. Москвичи уже не думали о спасении добра — самим бы уцелеть в этой огненной буре. И все устремились к рекам.
«Главное, что народ сохранился, — утешал Димитрия митрополит Алексий. — А если живы люди, целы руки да головы, так и город можно заново отстроить. Еще краше будет, чем прежний».
Поэтому венчались князь Димитрий и княжна Евдокия в каменном храме, что стоял в городе Коломне, у слияния двух рек — Москвы и Оки.
Прошел год — и в самом деле вырос новый город. А еще произошло в нем одно большое изменение. Вместо полуразвалившейся от времени и пострадавшей от пожара крепостной деревянной стены Димитрий, посоветовавшись с боярами и мастеровыми, повелел строить белокаменные стены и башни. Камень везли зимой на санях издалека. А возводили стены опытные псковские мастера, которые уже несколько веков передавали от отца к сыну тайны своего мастерства.
Князь Ольгерд Литовский
Только Русь отдыхала от битв недолго.
Едва рассеялись грозовые тучи на востоке, как подошли с запада. Великий князь Литвы Ольгерд собрал огромное войско и двинул его на Москву.
Если бы он выступил один, с ним бы еще Димитрий справился. Но его поддержали князья Михаил Тверской и Святослав Смоленский.
К тому же никто поначалу не знал, куда направляется Ольгерд, даже ближние люди. Лишь в последний миг он сказал: «Вот земля княжества Московского. Захватим ее, а заодно и самого князя».
Так неожиданно страшный враг подступил к стенам города.
Димитрий разослал гонцов во все концы своих владений. Но пока сил у него было немного.