Повстанец (СИ), стр. 38
– Нет, я пас, – ответила я.
Он обошел барную стойку, опять погрузившись в холодильник. Выудил оттуда прозрачную баночку с аппетитными сочными персиками в сиропе и вернулся, вооружившись вилкой.
– Ты готова? – спросил он, подцепив ломтик фрукта и отправив его в рот. Мне захотелось стать этим персиком.
– К чему? – спросила я, недоуменно глядя на него.
– Рассказывать о себе, включая походы на горшок, – ответил он с самым серьезным видом.
– А, да, – закивала я. – С чего начать?
– Мы закончили на одном из твоих отцов, – ответил он, взглянув на меня. – Может, расскажешь мне о родном?
– О'кей, – переняв его манеру отвечать, опять закивала я. – Его звали Крис. Кристофер.
Кит отрицательно мотнул головой, удивляясь совпадению.
– Да, я сама не сразу сообразила, – я улыбнулась. – Но факт остается фактом.
– Забавно, – хмыкнул он.
– Мама взяла его из агентства, – продолжала я, взяв бокал.
Кит наполнил его из бутылки. Я отметила, что он может быть чертовски галантным и все замечает. Это как-то не очень вписывалось в его образ, который я составила себе в первые дни. Он вообще словно стал другим человеком. Он больше не забывал выключать свет и воду, не ронял крошки и не оставлял пятен на столе. Он даже готовил аккуратно. От его прямоты и хамства тоже не осталось и следа. Кит был само совершенство, умный, чуткий, внимательный. Я гадала, для чего нужен был весь тот спектакль в первые дни нашего общения, если из-за него он так пострадал.
– Спасибо, – я кивнула и вновь откинулась на спинку стула.
Кит продолжал есть персики с нескрываемым наслаждением. Мне даже стало завидно.
– Так вот, – я откашлялась, заставляя себя выбросить из головы мысли о его губах со вкусом персикового сиропа. – Она взяла отца, и он поселился с ней и ее первым мужем в их квартире. Потом родилась я.
– Всё? – уточнил Кит, вскинув брови.
– Да, а что еще? – я улыбнулась.
– Я битый час описывал тебе истбриджский приют и своих товарищей, а ты рассказала о родном отце двумя предложениями, – возмутился он. – Это нечестно.
– А кто говорил, что все будет по-честному? – захихикала я и показала ему язык.
Он нахмурился и переключил все свое внимание на персики.
– Ладно, расскажу тебе самую увлекательную историю из архива семьи Вуд, – со вздохом проговорила я. – Мне ее бабушка рассказала, уже когда они погибли. Я тогда наткнулась на кое-какие бумаги в файлах мамы. Это были материалы расследования, которое она приказала провести. У нее были для этого все необходимые связи и средства, так что она узнала, что хотела.
Кит настороженно смотрел на меня.
– Так что, мой дорогой, когда мне надоест твоя молчанка, я все узнаю, – погрозила я пальцем. Он сжал банку и опустил на нее взгляд. – И не злись. Я же не собираюсь делать это прямо с завтрашнего дня. У тебя еще есть время собраться с мыслями.
– Что твоя мама хотела узнать? – спросил он у персиков. – Зачем затеяла целое расследование? Он что, был каким-то подозрительным?
– Не знаю, бабушка говорила, что в то время он был очень тихим и замкнутым, – я пожала плечами. – Мама со временем очень привязалась к нему, а когда родилась я, то полюбила еще больше. Он тоже любил ее, но иногда впадал в какое-то подавленное состояние, в затяжные депрессии.
– Может, просто бывал расстроен, – Кит доел все и поставил пустую емкость на стол. – Почему вам всегда кажется, что есть какая-то страшная тайна?
– Потому что она всегда есть, – я улыбнулась, догадываясь, что его не обрадовали мои слова о его прошлом. – И у отца была.
– Он сам рассказал или твоя мама приперла его к стенке результатами расследования? – спросил Кит хмуро.
– Нет, она ничего ему не сказала, он рассказал все сам, когда пришло время, – я поднялась из-за стола и обошла его, приблизившись к Киту. – И я дождусь, не волнуйся.
Он поднял на меня взгляд.
– Что же там было? – спросил он.
– О, тебе любопытно? – я ударила его по носу указательным пальцем. Он улыбнулся, обхватил мою талию и усадил меня к себе на колени. Я почувствовала, как его руки легли мне на бедра, а губы коснулись кожи на шее. Мурашки не заставили себя долго ждать.
– Может, переместимся в спальню? – предложила я, уже запустив пальцы в его густые темные волосы. Он кивнул. Я нашла его губы и поцеловала. Он прижал меня к себе, тоже целуя в ответ. Поцелуй получился со вкусом персика. Я едва не застонала от удовольствия.
– Мне так хорошо с тобой, – прошептал он между поцелуями, озвучив мои собственные мысли. – Ты лучшая из женщин, я люблю тебя.
Я никак не ожидала услышать что-то подобное сейчас, сидя в столовой, едва закончив дурачиться. Но неожиданность была приятной. Как я и предполагала, эти простые слова заставили мое сердце замереть в сладком томлении. Кит продолжал покрывать мое лицо короткими нежными поцелуями, лаская кожу под футболкой кончиками пальцев.
– Я тоже люблю тебя, – ответила я, закрыв глаза и подставляя лицо под его поцелуи. Но они неожиданно прекратились.
Я открыла глаза, недоуменно взглянув на Кита. Выражение его лица меня немного напугало. Словно я не призналась ему в ответном чувстве, а ударила. Во всяком случае, я не могла придумать, отчего еще можно смотреть с такой тоской и болью.
– Что? – спросила я, заметив, что он поспешно опустил взгляд, но я уже успела все увидеть. – Ты не ждал, что я тоже могу влюбиться? После того, как ты был таким милым, так целовал меня, подарил столько нежности.
– Прости, – он опустил голову, уткнувшись лбом мне в плечо. – Я не ждал, но не в том дело.
– А в чем? – я улыбалась, не понимая, что вообще происходит. Минуту назад все было замечательно и вот, он опять отстранился и холоден. – Почему ты так себя ведешь? Я не понимаю тебя.
– Прости, Наоми, – он опять посмотрел на меня так, с бесконечной тоской. Сердце сжималось от этого взгляда. Что же он чувствовал, если смотрел так?
– За что? Ты еще пока ничего не сделал, – я отпустила его и поднялась, продолжая всматриваться в лицо.
– О боже! – тоска сменилась гневом, он опустил голову и сжал виски кулаками, как если бы у него вдруг заболела голова.
Я испугалась не на шутку. С ним явно было не все хорошо, а я даже не знала причины его терзаний.
– Кит, – позвала я, коснувшись его плеча. – Пожалуйста, не волнуйся так.
Он резко поднялся, отстранившись от моих рук. Я только глазами хлопала.
– Я хочу побыть один, можно? – спросил он, взглянув на меня.
– Почему? – я хотела дотронуться до него, но он отходил. – Что с тобой происходит? Ты пугаешь меня.
– Прости, Наоми, пожалуйста, прости, – говорил он, отрицательно мотая головой. – Я недостоин тебя, твоей любви и доверия. Недостоин.
– А можно мне это решить? – я хотела схватить его за руку, чтоб он перестал пятиться, но он отвернулся и пошел в свою комнату.
Я не желала сдаваться и шла следом.
– Кит, ну куда ты? – спрашивала я, всплеснув руками. – Это все просто смешно. Давай поговорим.
– Я хочу побыть один, – он вошел к себе и взялся за дверь, желая закрыть ее. – Пожалуйста, позволь мне.
Он посмотрел мне в глаза. Это была даже не просьба, а мольба. Я невольно отступила обратно в коридор. В конце концов, он имеет право закрыться в своей комнате. Я не должна припирать его к стенке. Этот разговор неизбежно приведет нас туда, куда он меня пускать не намерен.
– Прости, – сказал он тихо, и дверь закрылась перед моим носом.
Я стояла и смотрела на нее, не просто растерянная, а совершенно ошеломленная.
Что все это значило, можно было только гадать.
Глава одиннадцатая
Близость
Мелани рассказывала мне уже пятую или шестую новость, пока я наводила порядок в столовой. Вернула дневной свет и выключила музыку, навевавшую теперь тоску.
Оказалось, что в эти дни у подруги родилась троюродная племянница, которую назвали в честь бабки, но матери имя не понравилась и теперь в семье родни Мили разлад. Лоран порвала новое платье, но вместо того, чтоб выбросить, решила всю новую коллекцию превратить в лохмотья, объявив это новым видением. Мелани отказалась от ее услуг, не желая ходить в дизайнерских вещах, похожих на обноски. Анжелина рассталась со своим наложником и требовала Мелани поделиться своими, потому что Синди куда-то пропала и все остались без мужчин. Теперь Мелани, в свою очередь, раздумывала, кого отдать подруге, Алекса или Энджела.