Отцы, стр. 44

Бабушка, кажется, обиделась. А ты сказала примирительно:

– Папа, не кричи. Твой крик пугает Пика. Попробуй поймать его. Только не прихлопывай его банкой сверху, когда он побежит, а просто подставь ему банку, и он зайдет в банку сам, когда я погоню его веником из-под лестницы.

– Он не пойдет в банку сам, – пытался возражать я.

– Пойдет, вот увидишь. Он же понимает, что мы хотим его спасти. Пик, милый, ты же пойдешь в банку, правда?

С этими словами ты полезла под лестницу и оттуда стала шуршать веником в щели между лестницей и трубами отопления. Я обреченно поднес банку к самому выходу из щели. Не было никакой вероятности, что мышь полезет в мою банку, а не пробежит мимо.

– Пик, беги! Папа, держи! – командовала ты, все ближе подбираясь веником к перепуганному мышонку.

Вопреки моим ожиданиям, эта глупая мышь действительно вылезла из щели и действительно зашла в мою банку, хотя могла побежать куда угодно.

Я закрыл банку крышкой. Мышонок был внутри. Теперь его можно было как следует рассмотреть. Ты принялась даже целовать мышонка, приговаривая:

– Пик, милый, вообще-то мышей целовать нельзя, потому что они разносят желтуху, но через стекло ты же не разносишь желтуху, правда?

Спустя пять минут я вынес мышь на улицу и отпустил в лесу.

Наступала зима. Ты не умела кататься ни на коньках, ни на лыжах. Но очень хотела. Особенно на коньках. Может быть, когда меня не бывало дома, ты смотрела с бабушкой телевизионное шоу «Звезды на льду», или, может быть, занимавшаяся фигурным катанием твоя подруга Елка рассказывала тебе, как это прекрасно – скользить и кружиться. Я не знаю. Я знаю только, что ты хотела кататься на коньках, а я никак что-то не мог устроить тебе хотя бы эпизодического катания.

И вот однажды по дороге на дачу мы заехали в торговый центр «Город» на Рязанском шоссе. Нам надо было купить продуктов в супермаркете. Время было довольно позднее, движение на выезде из Москвы было как всегда вечером в пятницу. Продуктов надо было купить быстро, потому что предстояло тащиться еще пару часов сквозь пробки, а тебе и так уже пора было спать. Мы быстро побросали в тележку руколы, моцареллы, макарон, помидор, оливок, вина, панчетты и пармезана, быстро расплатились, быстро пошли к выходу, как вдруг заметили на стене указатель, недвусмысленно зазывавший всякого желающего на каток.

– Ка-то-к! – прочла ты по складам.

– Каток! Каток! – подхватила мама. – Здесь есть каток, в этом торговом центре «Город». Давай быстренько сбегаем посмотрим, что это за каток, и если каток хороший, то на обратном пути в воскресенье заедем сюда и покатаемся. Варя, ты хочешь покататься?

– Очень хочу. – Ты мечтательно зажмурилась.

Пока мы с Васей раскладывали продуктовые пакеты в багажнике автомобиля, вы с мамой сбегали на второй этаж торгового центра и вернулись обратно совершенно счастливые. Вы наперебой рассказывали, что каток прекрасный. Мы тащились сквозь пробки на дачу и даже не замечали пробок, потому что вполне увлечены были обсуждением предстоящего похода на каток. Ты даже не заставляла меня говорить голосом дракона Стича, Васю не заставляла говорить голосом Мишки Кота, а маму не заставляла говорить ни голосом ящерицы Фырфыры, ни голосом феи Динь-Дилинь. Ты принимала участие в обсуждении. Решено было, что мы проведем выходные дни на даче, а в воскресенье выедем в город не вечером, как обычно, а сразу после обеда. Заедем на каток, покатаемся часок-полтора и вернемся в московскую квартиру к ужину.

– Только у вас ведь нет коньков, – разумно предупредил Вася.

– Глупости, Васечка, – возразила мама. – На катке же есть прокат.

– Ни в одном прокате, – сказал Вася, с облегчением понимая, что вот и на этот раз ему удалось отвертеться от спорта, – не найдется коньков на мои лыжи сорок шестого размера.

С этими словами Вася водрузил на торпедо автомобиля действительно невероятно огромную свою ногу, и решено было, что вместо катка Вася в воскресенье вечером сразу поедет домой заниматься линейной алгеброй.

Весь вечер пятницы, всю субботу и все утро воскресенья мы нет-нет да и разговаривали с тобой про каток. Ты спрашивала, почему коньки скользят по льду лучше, чем валенки. Еще ты спрашивала, только ли коньки выдают в прокате или и наколенники тоже. Ты спрашивала, умею ли я кататься на коньках и кто катается лучше, я или мама.

Наконец в воскресенье после обеда мы приехали с дачи в Москву, высадили Васю у метро и подрулили к торговому центру «Город». Я отправился искать парковку, а вы с мамой, ибо вам не терпелось поскорее кататься, ушли на каток без меня. Я догнал вас у катка минут через десять. У мамы было отчетливо расстроенное лицо, у тебя лицо было отчетливо счастливое.

– Представляешь, здесь нет проката, – сказала мне мама. – Придется купить Варе коньки, мы же ей обещали.

– Представляешь! – подхватила ты радостно. – Здесь нет проката, зато есть спортивный магазин. Придется купить мне коньки, и у меня будут коньки!

Не в силах сдержать радости, ты даже напрыгнула на меня, как Тигра напрыгивал на всех в книжке про Винни-Пуха.

Мы пошли в спортивный магазин там же, в торговом центре «Город». Мама отыскала для тебя коньки подешевле, но я же видел, что тебе нравятся дорогие коньки. Я нагнулся к тебе и прошептал на ухо:

– Тебе нравятся другие коньки?

– Да, – прошептала ты в ответ. – Мне нравятся вот те белые и пластиковые.

– За двести долларов! – хмыкнула мама.

Но мы все равно купили тебе белые и пластиковые коньки.

Пока я расплачивался в кассе, вы с мамой пошли на каток, но тут же вернулись, страшно расстроенные обе.

– Представляешь, – говорили вы наперебой, – там на каток без коньков не пускают, а Варя же не может пойти на каток одна, она не умеет кататься. Ее надо держать за руку.

Ничтоже сумняшеся, я постановил купить новые коньки и маме тоже, потому что нельзя же теперь было отменить катание, раз уж мы обещали его тебе и даже купили новые коньки.

Пока я расплачивался в кассе за мамины коньки, вы, каждая с новыми коньками под мышкой, совершенно счастливые убежали на каток и через пять минут совершенно несчастные вернулись обратно.

– Представляешь, – сказала мне мама, – чтобы сегодня в пять часов вечера попасть на каток, надо было утром с десяти до одиннадцати прийти сюда и получить бесплатный билет.

Ты ничего не сказала. Ты просто отошла в сторону со своими новыми коньками в руках, села на скамеечку, положила эти, черт бы их побрал, новые коньки на колени и сидела молча. Ты даже не плакала. Глядела прямо перед собой и молчала.

Я пошел к администратору катка. Я пытался объяснить, что вот, дескать, такая история. Мы все выходные обещали девочке, мы только что купили ей новые коньки… Рядом со мной стояли, обращаясь к администратору, еще несколько отцов, приведших своих детей покататься, а дети их сидели поодаль на скамеечках и плакали. А администратор катка показывала нам бумагу, на которой черным по белому было написано, что если хочешь покататься вечером, то надо прийти утром, записаться и получить бесплатный билет. Такой вот кто-то у них умный придумал маркетинговый ход для привлечения покупателей в торговый центр.

– Хорошо, – сдался я. – Но можно хотя бы не приезжать утром за билетом, а записаться по телефону. Глупо же приезжать дважды, особенно если мы едем из загорода.

– Нет, – отвечала администратор. – Людям, которые живут здесь, в микрорайоне, прийти за билетом не трудно. А вы, если живете за городом, так за городом и катайтесь.

Я понуро сел рядом с тобой. Ты подлезла мне под руку, так, чтобы я тебя обнял, и сказала:

– Не грусти, папа. Я буду тренироваться дома с дедушкой. Я, конечно, не научусь кататься на коньках по ковру, но я хотя бы научусь на коньках стоять.

Лучше бы мы оставались на даче, честное слово, и играли в путешествия дракона Стича. Целые наши выходные на даче могли быть посвящены игре в то, например, как плюшевый дракон Стич с воображаемыми драконятами Марком и Тали поехали, например, в Трансильванию. Про Трансильванию известно было, что она Мекка для всякого дракона и что Стич в Трансильвании родился. Ты, как завороженная, смотрела мой кукольный спектакль и слушала мои импровизированные сказки про приключения в горах. Иногда ты брала на себя какую-нибудь эпизодическую роль или выступала в маленькой нашей постановке от имени самой себя. Например, ступив на землю Трансильвании, дракон звонил домой: