Прикосновение холода (ЛП), стр. 56
– Что ты имеешь в виду?
Она пожала плечами.
– Тяжело жить в мире, в котором Жнецы не хотят ничего другого кроме, как убить других детей. Поэтому большинство родителей балуют своих детей и дают им все, что они хотят: машины, одежду, драгоценности. На тот случай, если они никогда больше не увидят, как их дети взрослеют. Я не хочу предполагать правильно это или нет, но в любом случае это не тот вариант, как хотела бы вырастить тебя твоя мама. Она хотела, чтобы ты знала цену деньгам и жизни. В большей частности жизни.
Это должно было причиной, почему профессора в Академии так много позволяют ученикам: курить, пить, заниматься сексом.
Профессора знали, что мы в любой, совершенно обычный день можем быть убиты Жнецами, и они считали, что мы должны наслаждаться жизнью до этого момента. Но слова бабушки вызвали следующий вопрос.
– Так значит, у нас есть деньги? Я имею в виду... много денег? Как у родителей других учеников?
И если у нас есть деньги, почему я должна работать в библиотеке древностей?
Снова бабушка пожала плечами.
– Не так много как у других, но достаточно. Даже больше чем достаточно. Идея, чтобы ты работала в библиотеке древностей принадлежала профессору Метис. Она считала, что благодаря контакту с другими учениками ты быстрее вольешься в жизнь Академии. Конечно, это не совсем сработало.
Нет, не сработало. Я отодвинула от себя тарелку с шоколадным кексом. В моей голове господствовал слишком большой беспорядок, чтобы попытаться насладиться им.
Я все еще не могла до конца поверить в то, что только что рассказала мне бабушка, что я узнала за последние дни – тайны, которые, наконец, открылись для меня.
Знать, что я находилась в опасности, потому что мне было суждено стать Чемпионом Ники, не очень-то поднимало настроение. Но тайны сами по себе никогда не приносили ничего хорошего.
Бабушка Фрост не сказала ни слова. Вместо этого она вытянула руку и накрыла ею мою.
Как всегда я почувствовала, как ее теплое, мягкое одеяло любви укрывает меня.
И я знала, не важно, что должно произойти, не важно, каким бы сумасшедшим это не было, бабушка любила бы меня так же сильно как и я ее. Также как я любила мою маму.
Я вспомнила то, как видела маму, когда впервые взяла меч-Вика в руки. Она была частью того, к чему сейчас принадлежала я.
И она улыбалась, как будто считала мои действия правильными.
Мысль, поддерживает она или нет, позаботилась о том, что я немного меньше стала скучать по маме, что боль от ее потери и чувство вины стало выносить немного легче. Вероятно, это была тайна, с которой я могла жить.
– Хватит разговаривать о цыганах, Богах и всех остальных, – сказала бабушка, и внезапно дразнящие нотки проникли в ее голос. – Метис рассказала мне, что видела тебя на балу с очень симпатичным Спартанцем, тем же Спартанцем, который помог тебе вечером в библиотеке. Ты кое-что утаила от меня, Гвен. И теперь я хочу знать все о нем.
У меня было еще что обсудить, и я хотела задать вопросы о маме, об Академии, о моей задании как Чемпиона Ники. Но это могло подождать.
В этот момент я не хотела ничего другого кроме, как просто насладиться временем с бабушкой.
– Ты хочешь узнать все о Логане Куине? – спросила я и подняла бровь вверх.
– Все, до малейших подробностей, – настаивала бабушка.
– А теперь выкладывай, как сказали бы подростки.
Я только улыбнулась и покачала головой. Остаток времени мы провели на кухне, разговаривая и кушая вместе.
Глава двадцать пятая
Вечером следующего дня профессор Метис позвала меня к себе в кабинет.
Последний раз я была здесь в начале учебного года, в мой первый день в Академии, и я была слишком охвачена яростью, чтобы вообще рассматривать помещение.
Старые, толстые книги по истории мифов наполняли длинные полки, которые тянулись вдоль двух стен, в то время как подокоyник был заполнен горшками с подсолнухами и незабудками.
Справа и слева от окна висело несколько документов и медалей, на которых можно было прочитать что закончила, и что выиграла профессор Метис. А их было много.
Рабочий стол Метис был завален бумагами, ручками и другими вещами, а на углу стояла маленькая мраморная статуя.
Она выглядела как маленькая версия статуи Афины, которая была греческой Богиней Vудрости, в библиотеке древностей, но я не была полностью уверенна.
Самым странным было оружие. Целая куча стояла на каркасе в углу. Пара мечей, боевой жезл, несколько кинжалов, даже арбалет со стрелами.
Метис с ее серебряными очками и ее излучением спокойствия не производила не меня впечатление воина.
Не так как тренер Эйджекс, который выглядел мускулистым, накаченным и в целом очень крепким.
Профессор Метис смотрела в окно на двор, когда я вошла в комнату. Я закрыла дверь позади себя и осталась стоять, чтобы подождать, когда она меня заметит. Через мгновение она повернулась и улыбнулась мне.
– Привет, Гвен. Присаживайся же. Есть пара вещей, которые мы должны обсудить.
Да, я уже догадалась, после того как я была втянута в смерть ученицы, разгром библиотеки и ряду других плохих вещей.
Поэтому я последовала указаниям и села на стул перед письменным столом.
Профессор Метис тоже села. Ее взгляд метнулся к фотографии в рамке на письменном столе, но так как они была повернута в ее сторону, я не видела, кто на ней.
Ее муж или дети, вероятно. Может быть, даже друг или домашнее животное.
– Как у тебя дела, Гвендолин?
Я пожала плечами.
– Хорошо, насколько это возможно.
Это даже было правдой, за последнее время я видела и сделала слишком много вещей, и выучила главное о себе, моем даре и о том, почему я вообще была в Мифической Академии.
Из-за всего этого моя голова все еще жужжала. И вероятно я ужасно боялась, так как Богиня решила сделать меня своим Чемпионом.
Но, по крайней мере, я получила пару ответов. Я считала, что уже лучше понимаю все.
– Я хотела тебе сказать, что очень довольна сочинением, которое ты сдала вчера, – сказала Метис. – О Нике.
Ты получишь за него отлично.
Я села немного более прямо.
После всего что произошло, мне было довольно легко написать это сочинение. В последнее время я стала более внимательной на уроках истории мифов.
И начала по вечерам, если оставалось время, читать все, что я находила в библиотеке о Нике, Локи и Войне Хаоса.
Было так много книг с такими противоречивыми представлениями, что было трудно понять, что из этого правда, а что нет.
Но для меня в Мифической Академии так было всегда, школа мифов, магии и вундеркиндов-
воинов.
– Спасибо, – ответила я. – Его было довольно легко написать. Я... эм... у меня свой собственный опыт после произошедшего в библиотеке, который я могла использовать.
– Да, – согласилась профессор Метис тихим голосом. – Наверное, могла.
Метис сняла серебряные очки и посмотрела на меня. Впервые я заметила, какой красивой она была с ее черными волосами, загорелой кожей и зелеными глазами.
Кроме того, она была моложе, чем я думала, приблизительно одного возраста с моей мамой до того как она умерла, около сорока.
– Нам нужно поговорить о том, что произошло в библиотеке, – продолжила Метис.
– Даже при условии, что ты действовала очень мужественно и благородно, ты попала из-за этого в большую опасность.
– Опасность? – спросила я. – Какой вид опасности?
– Ты упомянула о том, что рассказала тебе Жасмин о своей семье и согласилась, что они – Жнецы, которые служат Локи. У меня есть причины предполагать, что Жасмин рассказала им о своем плане украсть Чашу, чтобы принести Морган в жертву, – объяснила Метис.
– Ее родители и ее старший брат затаились, также как и остальная часть семьи.
Тетя, дяди, кузины, все. Они все исчезли. Члены Пантеона не могут нигде их найти.
– Момент. Это звучит, как будто они предвидели, что их арестуют... или что-то в этом роде.