Потеряшка (СИ), стр. 9

«Такси» исчезло из вида, закрыв люк, и я остался брошенным на произвол судьбы.

2. Два.

Я не спешил куда-либо идти, для начала мне стоило осмотреться. К моему сожалению, потраченные мной на этот процесс полчаса толку не дали. Никто не разгружал суда вручную. Повсюду сновал различная техника, изредка проскальзывали различные пассажирские экипажи. За битый час я так ни разу и не увидел ни одного разумного представителя здешней цивилизации. Весь транспорт передвигался над палубой, очень редко что-то ехало на колесах, и уж совсем никто не передвигался пешком. Это немного озадачило меня, не хотелось бы с самого начала объясняться с властями на непонятно каком языке. Кстати, это казалось еще одной проблемой. Решив, что ждать больше нечего, я начал пробираться к стенке ангара. Там если уж я и не совсем исчезну из виду, то меня, по крайней мере, не раздавят какой-нибудь «телегой». Я вполне удачно добрался до стеночки и начал свое путешествие к видневшимся в паре-тройке километров постройкам, куда направлялось основное количество, как мне показалось, пассажирских экипажей. По пути я пытался придумать решение проблемы языка, а самое главное паспортного или какого-то еще контроля – документов местного образца у меня, понятное дело, не имелось. Уже пройдя почти половину расстояния и абсолютно отчаявшись пройти контроль, я решил попытаться пробраться на борт судна. Остановившись, я начал прикидывать, куда бы мне попытаться просочиться. Буквально через минуту около меня остановился один из «пассажирских» экипажей. Прямо в его носу поднялась часть обшивки, и из образовавшейся щели выглянула голова, явно облаченная в скафандр, что-то проскрипев мне. Я героически молчал, думая как бы поступить.

Хочу сделать небольшое отступление. Обычно, услышав не совсем понятную фразу, наше сознание либо вычленяет понятные и почти понятные слова, домысливая все пропущенное, либо просто отвергает сказанное, если таких слов совсем мало, в таком случае мы переспрашиваем. По этой причине не хотелось бы перегружать повествование фразами типа «ля-ля-ля портсигар, ля-ля-ля самострел», которые в реальной истории обязательно «имели место быть». По той же причине хотелось бы избежать излишнего нагромождения не совсем внятных слов персонажей, оставив только, несомненно, яркие и не вредящие изложению мысли. Если же Вас что-то смущает, значит, оно все же имело так или иначе место быть, просто я упустил необходимые пояснения.

– Ты с этого параганца? – совершенно неожиданно я понял часть фразы. – Чего пешком, спрашиваю?

– Да так, гулять люблю, – ответил я, растерявшись.

– Давай залазь, – проскрипела голова. – Не то чтобы нельзя было ходить пешком, но так быстрее будет, я пустой, если ты к фиолетовому выходу, то могу подкинуть бесплатно, мне все равно там пассажиров подбирать. Давай залазь, не грызи золу.

– Спасибо, – ответил я, забираясь в экипаж.

– Да ладно, браток, нет проблем, – проскрипел в ответ водила, очень похожий на шестилапую ящерицу в оранжевом праздничном шарике. – Ты болталку-то обнови, когда в городе будешь, твоя лет на двести отсырела, я тебя с трудом понимаю.

– Ясно, – сказал я, усаживаясь на какой-то диванчик позади водилы.

Салон экипажа оказался довольно просторным, и в нем имелись не только диванчики, а вообще располагалось много разнообразных посадочных мест.

– Да вот нужно везти разношкурую команду с гулянки на калошу, что стоит у самого шлюза, – повернул ко мне водила один глаз, шустро выруливая ближе к середине ангара. – Опять подерутся по дороге, нанюхаются до потери ушей и буровить станут.

Странно, но я понимал речь ящероподобного водилы все лучше и лучше. Откуда вообще все это взялось, я уже даже и не думал. На мой невысказанный вопрос мою душу как будто накрыли волной тепла.

– Это ты, котенок? – подумал я. – Ты же какой-то особенно-диверсионно-внедренческий у меня, да? Как раз для таких дел и создан.

Новая волна тепла пробежала по моей спине.

– Спасибо, дружок, спас, – я мысленно ласково погладил маленького серого котенка по спине.

– Так ты чего приперся-то на наш гроб, – спросил водила. – Ну, давай, пообщаемся хоть, я таких, как ты, еще не видел. Ты откуда, кстати.

– Да так, коммерция, – ответил я, судорожно размышляя, откуда же я.

– Ты купить или продать? – оживился ящер. – Как раз ко времени приполз, через пару деньков большой аукцион намечается, народу навалит просто непаханое поле, кто купить, кто продать, кто на работу наняться, а кто и контрактик отхватить.

– Ну, продавать мне нечего, а вот прикупить я бы не прочь, – сказал я почти истинную правду.

– Ты в жестянке, надеюсь, не финансы тащишь, – безаппеляционно спросил ящер. – У нас тут тянут все, что к лапе не приросло. Смотри, уволокут. А лучше ты сразу от него избавься, очень уж заманчиво выглядит, по ошибке и дырочек в спине наделать могут.

– Да нет, это кое-что из личных вещей, – ответил я. – Так, барахло всякое мелкое.

– Ясно, – развернул ящер глаз на дорогу. – Ну, ты имей в виду на счет ящичка, береженого меньше штопают. Давай, корешок, вон направо твоя фиолетовая лазейка. А я думаю, угадал. Ты – из коруйгов, вы себя крайгами еще называете.

Я чуть не подпрыгнул, хотя уже вышел из экипажа.

– Вот-вот, – обрадовался ящер, – очень скрытный и подозрительный народ. Удачи, братуха.

Экипаж покатил в сторону стоянки. Я стоял и думал, что крайги, если это, конечно, те крайги, могут вполне оказаться в состоянии доставить меня до какого-нибудь обитаемого мира Содружества, в крайнем случае, просто сообщить координаты точки назначения и этой системы. Светлана в таком случае мигом определится, куда нам нужно лететь. Приободрившись, я решил, что не зря решил посмотреть здешний мир. Оставалось пройти контроль. Облегчению моему не имелось передела, когда я свободно прошел через проходную. Собственно и проходной-то никакой не было. В фойе, куда я попал, толпилась масса разношкурного народа. Преобладали шестилапые ящеры, видимо они и являлись местным населением, их скафандры просто пестрили различными цветами радуги. Второй по численности частью народа оказались не очень большие, но очень похожие на шестилапых слонов разумные. От слонов их отличало, кроме лишней пары лап, еще и наличие второго хобота. Сходство оказалось чисто внешним, потому что у этих разумных хоботы, скорее всего, выполняли роль рук. Кстати, эти разумные либо обходились без скафандра, либо эта личина и была их скафандром. Кроме, похоже, аборигенов, вокруг присутствовала еще масса разного народа, так что я в глаза не сильно бросался.

– Интересно, у них все население такое многонациональное или это только на торговой станции? – подумал я. – На планеты, интересно, всех пускают?

Мое созерцание разношкурого народа закончилось. Народы пришли в движение, часть из них поползла в сторону выходов, где их ждали экипажи. Видимо, они направлялись на работу или на судно после гулянки. Вторая половина, видимо, друзья или провожающие потянулись в сторону другого выхода, скорее всего к внутренним помещениям орбитального комплекса. Я стоял спиной к стене, но пару раз отчетливо почувствовал рывки кейса с сухим пайком, видимо, водила знал, о чем говорил. Я тут же решил избавиться от кейса, как только появится возможность. Благо, что мои драгоценные металлы лежали в надежном отсеке брони. Стояние в толпе, в прочем, дало некоторые результаты. Я, к примеру, узнал, что контроль проходит на борту прибывшего судна и опять же на борту перед убытием, но уже за пределами орбитальной базы. По большому счету, контроль тут ведется спустя рукава. Если же кому-то очень надо, то за соответствующее вливание в финансовую область нужного кармашка, на комплекс могут попасть даже очень нашкодившие в плане закона личности. Вот на планеты попасть оказалось куда сложнее, там контроль велся более жесткий. Правительство, похоже, таким манером вытесняло преступные элементы с планет, давая им немного большую свободу за пределами благополучных миров.