Простушка (ЛП), стр. 7

— Я не буду встречаться с ним. Уэсли Раш не встречается с девчонками, он трахает их — к тому же еще и всех подряд. Я просто его поцеловала, и это было так глупо… глупо, глупо, глупо! Это было огромной ошибкой.

Кейси устроилась поудобнее на своей стороне матраца.

— Я знала, что и ты в итоге не сможешь противиться его чарам.

— Извиняюсь, — сказала я, повернувшись к ней лицом, чтобы одарить злющим взглядом, — но я прекрасно справляюсь с его чарами. И знаешь, что? Тут не с чем и справляться. Я нахожу его отвратительным. Сегодняшний вечер был ошибкой, и это больше никогда не повторится.

— Никогда не говори никогда, Би.

Через пару секунд она уже храпела.

Некоторое время я ворчала себе под нос, а затем уснула, проклиная про себя и Кейси, и Уэсли. Как ни странно, это даже немного меня успокоило.

На следующий день, когда я вошла в гостиную, стряхивая с волос снег, папа был уже дома, вернувшись с работы в «Тех Плюс» — местной обдираловки, предлагающей лучшие цены. Шторм не был таким уж серьезным, как предполагал предсказатель погоды по телеку, но снаружи все еще кружились снежинки. Хотя солнце тоже светило ярко, так что к вечеру все это должно было растаять. Я сняла куртку и посмотрела на отца, сидящего на диване с чашкой горячего кофе в левой руке и читающего газету «Хэмилтон».

Услышав мои шаги, он поднял голову.

— Привет, Бамблби, — сказал он, ставя кружку на журнальный столик. — Хорошо провела время с Кейси и Джессикой?

— Ага. Как отработал?

— Был занят по уши, — вздохнул он. — Знаешь, сколько человек в этом городе получили ноутбук на Рождество? Уверен, ты даже не догадываешься, так что я просто скажу, что многие. А знаешь, сколько из этих ноутбуков были бракованными?

— Большинство? — предположила я.

— Именно. — Папа покачал головой и сложил газету. — Если нет денег на покупку нормального ноутбука, то зачем тогда вообще что-то покупать? Накопили бы побольше и купили позже хороший. В итоге, они тратятся еще и на починку. Скупой платит дважды — запомни это, Бамблби. Если я хоть чему-то научу тебя в этой жизни, то пусть это будет это.

— Конечно, пап.

Внезапно я почувствовала себя идиоткой. И чего я так вчера завелась? Из-за ерунды. Нет, я, конечно, понимала, что у них с мамой проблемы, но, как и сказала Кейси, скорее всего все наладится. Папа не был в депрессии и совсем не выглядел грустным или даже близким к тому, чтобы браться за алкоголь.

Все же я знала, что мамино отсутствие плохо влияет на него, поэтому решила, что мне следует немного облегчить его жизнь. В последнее время он, наверное, чувствовал себя одиноко, и возможно, я тоже была в этом виновата.

— Хочешь посмотреть телек? — спросила я. — Мне мало задали на завтра, и я могу сделать его попозже.

— Звучит отлично. — Папа схватил пульт с журнального столика. — Тут показывают старого Перри Мейсона.

Я скривилась.

— Эх… ладно.

— Я шучу, Бамблби, — засмеялся он, переключая каналы. — Я бы не стал тебя так мучить. Давай-ка посмотрим…. О, тут повторяют «Семейные узы». В детстве тебе нравился этот сериал. Мы с тобой постоянно смотрели его, когда тебе было годика четыре.

— Я помню. — Я села на диван рядом с ним. — Я говорила тебе, что хочу стать республиканкой, потому что Майкл Джей Фокс симпатичный.

Папа фыркнул и поправил на носу очки в толстой оправе.

— Этого не случилось. Моя Бамблби теперь Либерал. — Он обнял меня одной рукой за плечи и легонько сжал. Такая близость была нужна ему. Нужна нам обоим. Немного совместного времяпровождения, чтобы дом не казался таким уж пустым. Я любила тишину, но когда ее было слишком много, она легко могла свести с ума. — Что ты скажешь на то, чтобы мы посмотрели пару серий?

Я улыбнулась.

— Конечно, пап.

Где-то посредине первой серии мне в голову пришла странная мысль. Когда я была ребенком, я была практически влюблена в Алекса П. Китона (героя, которого играл Майкл Джей Фокс в «Семейных узах»), а двенадцать лет спустя мне нравился молодой демократ Тоби Такер. Меня тянуло к политикам? Может, мне суждено стать женой какого-нибудь сенатора… или еще лучше — Первой Леди.

Неее. Политики не женятся на Простушках, потому что Простушки не особо привлекательно смотрятся на заднем плане заседаний парламента. К тому же, я не того типажа, на котором женятся. У меня больше шансов стать еще одной Моникой Левински. Нужно только не забыть заранее уничтожить все… эм, компрометирующие платья.

Эй, Обама достаточно сексуален для мужчины в возрасте. Может у меня и был бы с ним шанс.

Я прикусила губу, пока папа смеялся над какой-то глупой теле-шуткой. Почему даже «Семейные узы» приводят меня к этому слову?

Простушка.

Боже, никак не могу выбросить из головы Уэсли и это его свинское слово. Оно преследует меня даже в моем собственном доме. Я подвинулась ближе к папе, пытаясь сфокусироваться на шоу. На нашем совместном времяпровождении. На чем угодно, кроме Уэсли и этом тупом слове. Я пыталась забыть о дурацком поцелуе и своем идиотском поведении.

Пыталась, пыталась, пыталась.

И, естественно, с треском провалила все попытки.

Глава 5

В детском садике со мной приключился травматичный случай на рукоходе. Я дошла уже почти до середины, болтая ногами в воздухе, когда ладони сильно вспотели и я соскользнула. Пролетев, как мне показалось, пару километров, я грудой рухнула на землю. Все пятилетки смеялись надо мной и моим разбитым в кровь коленом. Все, кроме одной.

Кейси Блит вышла из глазеющей группы и подошла ко мне. Даже тогда я понимала, что она красивая. Белокурые локоны, каре-зеленые глаза, розовые щеки… идеал пятилетней девочки. С таким же успехом она могла быть ожившей картиной.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Да, — ответила я сквозь слезы. Я не была уверена, от чего конкретно плакала: оттого, что мне больно или оттого, что все смеются надо мной.

— А вот и нет. У тебя кровь идет. Давай помогу. — Она протянула мне руку и подняла меня на ноги. Затем повернулась и накричала на тех детей, которые смеялись надо мной.

После этого она практически назначила себя моим персональным защитником, никогда не выпуская меня из виду, решительно настроенная держать меня подальше от неприятностей. С того самого момента мы стали лучшими подругами.

Конечно, это было до того, как вмешались популярность и Простушки. Она выросла высокой (почти метр восемьдесят пять — самая настоящая Амазонка!), худенькой и очень привлекательной. Я же… оказалась ее противоположностью. Если нас разделить, никто бы не подумал, что мы близки. Никто бы не догадался, что красивая Королева Бала дружит с той девчонкой в углу — полнощекой и с мышиного цвета волосами.

Но мы были лучшими подругами. Она прошла со мной сквозь огонь и воду. Кейси с легкостью могла найти более симпатичную, клевую и популярную подружку, но осталась со мной даже в девятом классе, когда мне в первый — и, если это будет зависеть от меня, последний раз — разбили сердце. Она не позволила мне уйти в себя и утонуть в собственном горе.

Поэтому я согласилась подвезти ее в среду вечером домой после тренировки группы поддержки. После всего того, что она для меня сделала за последние двенадцать лет, я, по меньшей мере, могла время от времени куда-нибудь ее подвозить.

Я ждала ее в столовой, пялясь на психоделические сине-оранжевые стены (чувак, выбравший цвета для нашей школы, точно сидел на каких-то сильных наркотиках) и пытаясь закончить домашнее задание по математике. Я задавалась вековечным вопросом — где мне понадобится это в реальной жизни? — когда почувствовала руку на своем плече. По часоточному ощущению на коже, я точно знала, кто стоит у меня за спиной.

Замечательно. Просто чертовски замечательно.

Я высвободилась из-под руки Уэсли и развернулась к нему лицом, сжимая карандаш, как дротик, в руке и целясь им прямо в его адамово яблоко.