Обжигающий север (СИ), стр. 2
– А что за шанс? – неуверенно переспросила я, переводя взгляд с дородной соседки на тувейку.
– Для дур легковерных предложение. Если на него согласишь, отправишься не в камеру смерти, а сначала на 'выгон' – так то место называют. Вас загонят на площадку, чтобы желающие рассмотреть могли да прицениться. Если кто захочет, за уплату пошлины в казну содружества в жены вроде как может взять. А кто позарится – так сразу после уплаты брак зарегистрируют и отдадут тебя мужу. Но это слова одни, а на деле тебя, не спрашивая, купят и прав у тебя никаких не будет. Потому что хозяину во всем подчиняться должна будешь. Ошейник на тебе запрограммирован именно на это. Попробуешь противиться 'мужу' или убежать – будет разрядом парализующим бить. А если не позарится никто, то прямым ходом на развоплощение отправишься. А вы, земляне, слабые в сущности, так что никому ты нужна, и можешь напрасных надежд не питать.
– Я – полукровка. Отец не землянин, – тихо прошептала в ответ, озадаченная объяснением.
Подумать было о чем. Как поступить? Что предпочесть? Сразу сгинуть или понадеяться на удачу? Выбор был не столько трудным, сколько страшным. Перспективы в обоих вариантах не видно.
– Помирать не спеши, – снова влезла рябая, – не жила еще. Если припрет, вон, смерть твоя всегда при тебе – на шее.
Глава 1
– Шанс будешь использовать? – охранник, привлекая внимание, ткнул в грудь парализатором и зыркнул внимательным взглядом, ожидая ответа.
А я, все обдумав и заранее решив, что не вынесу новых издевательств, потому лучше тихо смирюсь со смертью, неожиданно захотела жить!.. В это самое мгновение поняла, что больше всего боюсь смерти, а сильнее всего хочу выжить... любой ценой. И кивнула, соглашаясь.
– На выход, – и меня, вслед за рябой соседкой, выдернули из камеры, втолкнув в ряды таких же решившихся.
Потом нас погнали по коридору, заставили пару раз повернуть и в итоге вывели на небольшую охраняемую огороженную и освещенную площадку, за пределами которой толпились мужчины. Десятка два-три. А нас, согласившихся на шанс женщин, тут раза в три больше! Я сразу поняла, что смерть меня сегодня дождется. Поэтому обреченно остановилась возле входа на площадку, в отличие от хлынувшего вперед к ограждению – ближе к мужчинам – потока узниц. Устало села прямо на каменный пол и закрыла глаза, решив, что даже видеть это не хочу – только напоследок растравлю себе душу.
Впереди стоял гул множества голосов, вскрики радости и проклятия ненависти, а я старалась отрешиться от всего, понимая, что при таком количественном соотношении кандидаток мной никто не заинтересуется. Неожиданно в плечо сильно ударили. Испуганно открыв глаза, обнаружила рядом охранника:
– Вторая кровь чья?
– Старха... – прошептала я. Как же догадались о том, что я не землянка? Я ведь совсем в маму пошла.
– Вставай, тебя выбрали, – снова толчок оружием, от которого едва не рухнула навзничь.
Потрясенная его словами, по возможности быстрее вскочила на ноги. От страха, голода и усталости накатило состояние полного безразличия и отупения. Поэтому, тяжело шагая впереди понукающего охранника, даже головы не подняла, чтобы рассмотреть того, кто меня выбрал. Слишком страшно поднять взгляд и увидеть того, кому отныне буду принадлежать абсолютно; того, от кого будет зависеть моя жизнь и... сразу все понять. Остановилась, когда приблизившись к какой-то группе, увидела ноги.
– Зубы, тело, рефлексы проверять будете? – уточнил у кого-то охранник, что подвел меня.
Напряженно застыв на месте, внутренне сжалась в ожидании осмотра.
– Нет необходимости, – резко, грубо и жестко прозвучал ответ.
Меня немного отпустило, пока не услышала понимающий хмык охранника:
– Ненадолго выбираешь.
– Заканчивайте. Рейсовый звездолет скоро отправляется. Следующий – через полгода, – снова этот жесткий голос.
И сразу рядом кто-то засуетился, шурша магнитными листами.
– Как зовут? – не сообразив, что обращаются ко мне, получила очередной тычок парализатором в плечо.
Не отлетела назад только потому, что кто-то вовремя сцапал за это плечо и удержал на месте. Благодарно подняв взгляд на оказавшего помощь, в ужасе замерла. Массивный старх. Страшный до жути. Грубые, угловатые черты лица; мощный, выдающийся вперед подбородок, угрюмое выражение глаз, какие-то несочетаемые пропорции – небольшие, глубоко посаженные желтые глаза и широкий рот с характерным сильно приплюснутым носом. Но главное – аура, окружающая его... Леденящая кровь, рождающая подспудный страх, заставляющая поддаваться панике...
– Имя скажи! – удерживая взгляд, резко приказал мужчина, не отпуская мое плечо.
Судорожно сглотнув, кивнула, давая понять, что вопрос поняла.
– Скажи, – он кивнул в сторону и, проследив за направлением кивка, наткнулась взглядом на ожидавшего сотрудника базы – видимо, регистрирующего 'брак'.
– Витара Кийоне, – с трудом просипела пересохшим горлом собственное имя.
Этот сотрудник быстро вписал его в документ, предварительно коснувшись моего ошейника плоским ключом, который передал старху. Ключик к моей свободе исчез в огромной ладони мужчины, после чего он взял документы и подтолкнул меня в нужном направлении:
– Нам пора. Опоздать мы не можем!
Идти мне было сложно, ноги от страха и слабости подрагивали, к тому же нужного направления не знала. Видимо поэтому, спустя несколько минут старх остановил меня, ухватив за руку в районе локтя, и, выдвинувшись немного вперед, повел за собой. Думая только о том, как бы не рухнуть и не навлечь на себя гнев жуткого старха, сосредоточенно переставляла ноги, стараясь поспевать за его размашистыми шагами.
Нас сопровождал один из охранников, ведя каким-то коротким путем. В результате примерно через полчаса за нашими спинами с вибрирующим гудением сомкнулась последняя дверь изолятора, а меня сразу обдало резким порывом холодного ветра, мгновенно остужая.
Когда команду выгоняли с задержанного звездолета, никому вещи с собой взять, разумеется, не дали – зачем они смертникам? Поэтому на данный момент все, что у меня было, – это порядком испачканная и местами порванная одежда, надетая на собственное тело.
– Ждем, – прозвучал жесткий голос старха где-то надо мной.
Чего – спрашивать не стала: было безразлично. А сейчас стало еще и холодно: леденящая стужа отчаяния в душе и порывы пронизывающего ветра снаружи не способствовали возникновению любопытства. Внезапно огромная мужская рука, притянув к теплому боку, опустилась поверх моего плеча, заключив меня под мышкой у жуткого гиганта. А сверху опустилась пола его плаща, укрывая от ветра. Меня мгновенно обдало жаром его тела – стархи, жители ледяных планет, отличались более высокой теплокровностью. Даже у моего отца так было, хотя старх он, по мнению окружающих, был слабый. А вот у меня уровень теплокровности выше стандартного человеческого никогда не поднимался. Но сейчас я очень благодарна за это тепло, сразу почувствовав, что начинаю отогреваться.
Ожидание не затянулось. Вскоре я различила вдалеке гул двигателей, поняв, что приближается какой-то транспорт.
– Идем, – меня, так и не выпустив из теплого убежища, подтолкнули в нужном старху направлении.
А я шла, думая только о том, что теперь всегда должна буду повиноваться ему. Куда мы опять двигались? Какая разница? Через дюжину метров меня и вовсе обхватили за плечи согревающей рукой и, приподняв, куда-то внесли. Сзади снова лязгнула, с шипением смыкаясь, дверь. А потом почти сразу зашумели двигатели, и я ногами ощутила вибрацию пола. Мы улетали.
– Бронь? – раздался рядом незнакомый голос.
– Да, кабинка, – я почувствовала, что другой рукой старх что-то достал из кармана. – Вот документы на груз.
– Куда?
– На Иволон, – мне стало совсем худо.
Если до этого было страшно и жутко, то тут резко обдало беспросветным отчаянием. Иволон – ресурсная планета в созвездии Эйды, я слышала о ней. Мужчины в команде, когда срывались, часто кричали: 'Сдохнешь, как на Иволоне'. Планета с вечной зимой, запредельным морозом и гелием-3. Самое востребованное топливо, именно из-за которого разрабатывали суровую для жизни большинства рас планету. Вот только кто? Кто мог выжить в условиях жуткого холода, отсутствия жизни и ресурсов? Стархи... Я сглотнула. Вот только я не старх, совсем не старх, а потому сдохну там непременно... А может, оно и к лучшему.