Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе, стр. 79
Сарьян
Сарьян рисует, бормоча.
Ворча, Сарьян рисует.
Худой,
прозрачный, как свеча.
Рисует,
будто судит…
Он говорит:
«Сиди ровней…
Зачем плывешь, как масло?..
Ты —
в маске…
Очень сладко в ней…
Сейчас исчезнет
маска!..
Скрипишь зубами?
Не беда!
Ты зол,
но травояден…
Что?
Уползаешь?..
Никуда
не денешься,
приятель…»
До судорог,
до тошноты,
под канонаду пульса!
И —
вот он,
вот он,
вот он – ты!
Закончено.
Любуйся…
Он дышит, как бегущий лось.
К спине
рубаха липнет…
Крича,
рисует Мартирос.
В конце работы —
хрипнет.
Сейчас он
как уснувший взрыв
на перевале горном…
Сидит,
глаза полузакрыв,
нахохлившийся кондор.
И кажется бескрылым,
но
от этого порога
ушли в полет
давным-давно
крылатые
полотна!..
Окно раскрыто,
а за ним
просторно и морозно…
И Арарат
как будто нимб
над гривой
Мартироса.
«Ежедневное чудо – не чудо…»
Ежедневное чудо —
не чудо.
Ежедневное горе —
не горе.
Настоящее горе
другое.
И о нем говорить не хочу я.
Ежедневные блестки —
как ветошь.
Ежедневная ноша
не давит.
В ежедневные слезы
не веришь.
Не тревожит.
Надоедает.
Лжет язык
в ежедневном застолье.
Бесконечные вопли
писклявы.
Постоянные вздохи —
не вздохи.
Ежедневные клятвы —
не клятвы.
Ежедневная ссора —
не ссора…
Но,
над спелой росой нависая,
вдруг встает
ежедневное солнце.
Ошарашивая.
Потрясая.
Ежедневной земли
не убудет…
И шепчу я,
охрипнув от песен:
пусть любовь
ежедневною будет.
Ежедневной, как хлеб.
Если есть он.
Речка
А эта речка так течет!
Стоишь и смотришь:
– Ах ты черт!
Куда же ты,
судьба моя?..
Она в ответ:
– Иду в моря…
– Ты ж
перестанешь быть рекой!..
– Я знаю.
Мой удел
такой.
Умру,
пересчитав мосты…
Но я нужна.
Нужна!..
А ты?
«И ночь холодна…»
И ночь холодна.
И день голубой.
И души людские
в обойму
втиснуты…
Но ведь будет когда-нибудь
последний
бой
на этой крутящейся,
круглой,
единственной!
Придется
высшую правду понять.
И где-то
на пятом часу наступления,
улыбнувшись,
последнюю пулю принять…
(Если б только знать,
что она —
последняя!)
«Мы в ревущих колоннах…»
Мы в ревущих колоннах,
как в газетных колонках.
Однозначные
буквы
от Амура
до Буга.
По-крестьянски корявы,
по-боярски нарядны —
станем рядом,
и сразу
образуется
фраза!
Та, что с громом на равных.
Та, что мир осветила.
Это – мы!
От заглавных
до слепого петита.
Продолженье сказаний
на ветру ошалелом…
Кто нас пишет?
Мы сами!
Чем нас пишут?
Железом!
Сквозь разводы подпалин
мы, как пот,
проступаем.
И Гераклы.
И Будды.
И бессмертье.
И злоба…
Мы в Истории —
буквы.
Лишь немногие —
слово.