Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе, стр. 24

Что вы ловите,

                   рыбаки?

Что ловите?..

Как всегда,

              неприступны и застенчивы, —

над гудящей рекой

                         вы расставили локти,

будто не удочки у вас в руках,

а уздечки.

Будто это не река,

                        а конь взнузданный,

будто слышится вам

                           топот копыт частый,

будто в жизни вам

только это и нужно, —

вечно мчаться

                   за своим рыбацким счастьем.

Пригибаясь к холке коня,

                                  тихо охаете…

А к высоким сапогам

                            глина прилипла.

А в ведерках —

                    сплошняком ерши да окуни…

Где ж она —

золотая ваша

рыбка?..

Мимо вас по реке —

                           лодки, лодки…

А за моим окном

                       глухо шумит улочка.

Я сижу,

          расставив широко локти.

У меня в руках не карандаш,

                                      а тоже – удочка.

Я, как вы, рыбаки,

пробую разное.

Мне

     ленивую плотву ловить не хочется.

Я в поток ревущий удочку забрасываю, —

по тетрадному листу

круги расходятся.

Расходятся круги,

                       разбегаются…

А улов мой

вяло иглами ершится.

Над усталой головою

                            солнце катится,

в каждой капле отражаясь,

в каждой жизни…

Может, скажут:

                    «Ты ловить не умеешь!

Не всегда тебе

                   терпенья хватает…»

Нет, поймите, —

мне надоела мелочь,

                           мелочь!

А где —

           она?

Где моя рыбка

золотая?

Где она —

              неповторимая —

                                     хоронится?

На какой такой глубине опасной?

Как вам ловится,

                      рыбаки?

Как ловится?

Я желаю вам удачи.

Удачи рыбацкой.

Нахожусь ли в дальних краях,

ненавижу или люблю, —

от большого,

от главного

               я —

четвертуйте —

не отступлю.

Расстреляйте —

не изменю

флагу

        цвета крови моей.

Эту веру я свято храню

девять тысяч

                 нелегких дней.

С первым вздохом,

с первым глотком

материнского молока

эта вера со мной.

И пока

я с дорожным ветром

                            знаком,

и пока не сгибаясь

                        хожу

по не ставшей пухом земле,

и пока я помню о зле,

и пока с друзьями дружу,

и пока не сгорел в огне,

эта вера

          будет жива.

Чтоб ее уничтожить во мне,

надо сердце убить

сперва.

Я —

      сын Веры…

Я давно не писал тебе писем,

                                       Вера Павловна.

Унесли меня ветры,

напевали мне ветры

                           то нахально,

                                            то грозно,

                                                         то жалобно.

Я – сын Веры.

О, как помогла ты мне, мама!

Мама Вера…

Ты меня на вокзалах пустых обнимала,

мама Вера.

Я —

      сын Веры.

Непутевого сына

                      ждала обратно

мама Вера…

И просила в письмах

                            писать только правду

мама Вера…

Я —

сын Веры!

Веры не в бога,

                    не в ангелов, не в загробные штуки!

Я —

      сын веры в солнце,

которое хлещет

                     сквозь рваные тучи!

Я —

      сын веры в труд человека.

В цветы на земле обгорелой.

Я —

      сын веры!

Веры в молчанье

                      под пыткой!

И в песню перед расстрелом!

Я —

      сын веры в земную любовь,

ослепительную, как чудо.

Я —

      сын веры в Завтра —

такое, какое хочу я!

И в людей,

как дорога, широких!

Откровенных.

                  Стоящих…

Я —

      сын Веры,

презираю хлюпиков!

Ненавижу плаксивых и стонущих!..

Я пишу тебе правду,

                           мама Вера.

Пишу только правду…

Дел – по горло!

Прости,

я не скоро

             вернусь обратно.