Ближний Восток. История десяти тысячелетий, стр. 32

Вслед за этим они оставили реку и углубились в горы страны, которая некогда называлась Урарту. Персы ничего не имели против, надеясь, что греки будут перебиты суровыми и воинственными туземцами этой области либо просто заблудятся и перемрут от лишений.

Греки, однако, продолжали держаться вместе, мастерски справляясь со всеми неожиданностями, отбрасывая воинственные племена и ухитряясь добывать провизию. Наконец они пересекли дебри восточной Малой Азии и свалились с гор на перепуганный греческий городок Трапезунд. Он лежал на берегу Черного моря, и воины бежали к нему, крича в восторге: «Таласса! Таласса!» («Море! Море!»)

«Десять тысяч» (как их называют позднейшие авторы, хотя на деле их было больше) выжили. Уцелел и Ксенофонт, чтобы написать рассказ об эпическом походе в книге, которая еще существует и даже теперь, более чем через две тысячи лет, представляет собой замечательное чтение.

Глава 7.МАКЕДОНЯНЕ

Союз против Персии

Короткая гражданская война между Киром и Артаксерксом II стала катастрофой для Персидской империи, обнажив перед всеми все слабости государства. Египтяне воспользовались смятением, в которое Кир Младший вверг империю, чтобы восстать еще раз. На этот раз они преуспели, утвердив шаткую независимость, которую поддерживали еще полстолетия. (Вавилония, однако, и ухом не повела. Мардук был мертв, и люди цепенели в параличе.)

Хуже, чем победа египтян, был поход греков после битвы при Кунаксе. Десять тысяч прошли сквозь сердце империи, и вся мощь Персии не посмела их коснуться.

До того времени греки жили в постоянном страхе перед Персией, постоянно воображали, что, если они не будут делать правильные ходы, их раздавят. Теперь они внезапно осознали, что Персия — это бумажный тигр; что при всей своей громадности, богатстве и «имидже» она совершенно пуста внутри.

Дикие амбиции Кира, его жажда трона, должно быть, дали бы такой же результат, даже если бы он победил при Кунаксе. Греки могли прийти к осознанию того факта, что, если несколько тысяч греков могут завоевать империю для перса, они могут с той же легкостью сделать это для себя.

В следующие восемьдесят лет в Греции не ощущалось нехватки голосов, зовущих греческие города объединиться и выступить против Персии. Один греческий оратор, Исократ, открыто утверждал, что вторжение в Персию необходимо для того, чтобы греки перестали драться друг, с другом. Общее усилие заставит их объединиться.

Но греческие города так никогда и не объединились по собственной воле, даже с висящей перед носом соблазнительной персидской наживкой. И Персии поэтому еще удавалось цепляться за жизнь и за власть.

В 358 г . до н. э. на трон взошел Артаксеркс III. Он был жестоким, но энергичным монархом, и при нем Персия даже продемонстрировала некоторую силу. Он заставил чересчур независимых сатрапов подчиниться, а затем послал армию в Египет, что и положило конец пятидесятилетнему периоду независимости этой страны.

В 338 г ., однако, Артаксеркс III пал жертвой убийства, и через пару лет относительной анархии на трон в 336 г . взошел мягкий и не воинственный член царской семьи, принявший имя Дарий III. Новый Дарий очень походил на старого Набонида, правившего двумя столетиями раньше, и оказался самым худшим из всех возможных царей, которых Персия могла бы иметь в это время, ибо говорящее по-гречески Македонское царство переживало внезапный, устрашающий подъем.

Македония лежала к северу от Греции и до того времени не представляла собой ничего важного. Но в 359 г до н. э. к власти пришел замечательный человек, Филипп II. Он реорганизовал армию и финансы, сплотил всю страну, превратив ее в мощное орудие агрессии, расширил свою власть за счет греческих городов и к 338 г . заставил их объединиться — не убеждением, как пытался оратор Исократ, но просто силой.

Теперь Филипп был готов к вторжению в Персию. Он даже заставил греческие города назначить его главой объединенных экспедиционных сил. Затем, в 336 г ., во время подготовки движения в Азию, он был убит.

Трон, однако, наследовал сын Филиппа, который показал себя самым замечательным воителем всех времен. То был Александр III, известный впоследствии повсюду как Александр Великий. Потратив некоторое время на то, чтобы вновь объединить греческие города (которые, как только их достигла весть о смерти Филиппа, взбунтовались сразу же), он подготовился привести великий план Филиппа в действие.

В 334 г . до н. э. Александр Великий и его армия переправились в Малую Азию. Почти сразу же Александр вступил в сражение и выиграл битву против самоуверенного персидского сатрапа. Затем он выиграл другую, куда более многолюдную битву при Иссе, в юго-восточной части Малой Азии, против главных персидских сил, возглавлявшихся Дарием III.

Затем Александр прошел через Сирию и Иудею, взяв Тир после девятимесячной осады (и показав себя намного более изобретательным военачальником, чем Навуходоносор за два с четвертью столетия прежде). Иудея и Египет покорились Александру без борьбы.

Наконец в августе 331 г . он стоял при Тапсаке, как раз там, где стояли Десять Тысяч на семьдесят лет раньше. На этот раз греки при Тапсаке были не под командой персидского принца, но под командой македонянина, грека по языку и культуре. Они не собирались сажать одного перса па трон вместо другого. Они намеревались взять все огромные персидские владения себе.

Александр, с македонским ядром и греческими вспомогательными войсками, планировал не что иное, как найти Дария и захватить его. Для этого Александр пересек Евфрат, прошел походом по стране, которая когда-то была Ассирией, достиг Тигра и начал движение вниз по течению. Его целью было сердце персидских земель.

Давид побеждает Голиафа

Дарий IIIждал его появления. До сих пор Персия не способна была остановить свирепого македоняна, но Дарий, в сущности, пытался это сделать только однажды, при Иссе, два года тому назад. Тогда Александр победил, но Дарию казалось, что это произошло только из-за выбора поля битвы, неудачного для персов.

Главным оружием Александра была фаланга, тесно сплоченный квадрат вооруженных длинными копьями воинов, обученных маршировать и маневрировать с точностью и легкостью кордебалета. Фаланга походила на огромного дикобраза, ощетинившегося наконечниками копий, и способна была сломить любую армию, которую атаковала, и устоять перед любой, которая пыталась атаковать. Расчетливо поддержанную легковооруженными войсками и кавалерией, хорошо снабженную, под водительством человека, обладавшего высшим, универсальным гением, ее ничто не могло остановить и, в эпоху Александра, ничто и не остановило.

Главным оружием Дария была численность. Он мог опереться на громадные ресурсы крупнейшей империи в истории Западного мира, и армия Александра в сравнении казалась игрушечной. При Иссе численное преимущество было нейтрализовано тем фактом, что сражение велось между горами и морем, в узком проходе, где фаланга могла легко маневрировать, но персидские массы были сдавлены. Дарию пришлось поспешно покинуть поле битвы, чтобы не быть схваченным.

Он решил не повторять прежнюю ошибку снова. Узнав, что Александр движется к Тигру, он задумал встретить его на поле, специально приспособленном для того, чтобы дать своим вооруженным массам наилучший шанс на победу. Он тщательно выбрал обширный плоский участок и приказал сровнять мелкие неровности. Он надеялся, что абсолютно ничто не помешает атаке его кавалерии, которая, чувствовал он, попросту вытолкнет с поля вражескую конницу, а потом будет кусать и пережевывать края фаланги, пока она не распадется и не будет проглочена по кускам его громадной армией. (Однако он, очевидно, не понимал, что он до некоторой степени играл на руку Александру, ибо македонская фаланга работала лучше всего на абсолютно плоской площадке.)