Чужак, стр. 49
Разумеется, Джуффин тут же узнал о моих сношениях с Королевским двором и призвал меня на свидание. Я отправился в Дом у Моста, заранее предвкушая потеху.
— Что ты делаешь с моим Миром, Макс? Во что ты его превращаешь? — с напускной строгостью спросил Почтеннейший Начальник Малого Тайного Сыскного Войска. — И, скажи на милость, почему только кошки? Надо было заставить их держать в доме лошадей, ездить верхом из гостиной в спальню… Чего мелочиться?
— Если хотите, можно попробовать, — задумчиво сказал я. — Благо размеры столичных квартир это позволяют…
— Не сомневаюсь, что у тебя получится! Господа придворные так падки на новые впечатления… Но потерпи пару лет, ладно? В моем возрасте трудно привыкать к таким нововведениям.
— Потерплю. Да Магистры с ними, с лошадьми! Ограничимся кошками.
— Правда? И на том спасибо! Грешные Магистры, иногда я сам начинаю верить, что ты вырос на границе… ты уж не обижайся!
— А вот ка-а-ак обижусь! И ка-а-ак плюну! — Я скорчил зверскую рожу.
— Я бы испугался, пожалуй, да мне по должности не положено, — усмехнулся Джуффин. — Считается, что я никого и ничего не боюсь. Не могу же я вот так вдруг взять да и похерить священные традиции Тайного Сыска!
— Кстати, о традициях, — вспомнил я. — Скажите, а что должны проделывать друг с другом так называемые «близкие друзья»? Я не шучу. Мне правда надо знать.
— Что ты имеешь в виду, Макс? Кого ты называешь «близкими друзьями»? Объясни по порядку.
— Ну… прошлой ночью я перебрал бальзама Кахара и хлопнул по спине сэра Шурфа. Он, кажется, был этим доволен, так что все хорошо… Но потом я подумал, что наверняка существуют некие традиции, в соответствии с которыми я должен что-то регулярно проделывать, иначе он обидится… Ведь так?
— Да нет, ничего в таком роде я не припоминаю… — Джуффин наморщил лоб. — По-моему, никто ничего не должен проделывать. Просто можешь больше не говорить ему «сэр», хотя ты и так перестал это делать… Грешные Магистры, да что тут объяснишь! Дружба — она и есть дружба. Кстати, если ты помнишь, однажды я проделал с тобой то же самое…
— Да, но…
Я смущенно замялся. Неловко как-то признаваться человеку, что считаешь его Великим Исключением из всех мыслимых правил. Слишком уж похоже на грубую лесть. Но Джуффин и так все понял.
— Ты имеешь в виду, что я — свой парень, а наш Лонли-Локли — настоящий джентльмен? Да, есть такое дело… Но тебе повезло, Макс. Никаких особенных обрядов для такого случая не предусмотрено… Ну разве что если ты придешь к Шурфу в гости, знай, что имеешь полное моральное право принять ванну и остаться ночевать — если захочешь, конечно. Ну и он такое право имеет, но вряд ли им когда-нибудь воспользуется… Ладно, сэр Макс, пару Дней Свободы от забот ты честно заслужил, а посему не смею тебя задерживать.
— Это звучит так, словно вы отказали мне от дома, — улыбнулся я. — Даже обидно как-то. Два дня не ходить на службу? Я же затоскую!
— Я рад, что ты любишь свою работу. Но сейчас тебе нужно как следует выспаться. И никаких приключений. Это я тебе как знахарь говорю. Ясно?
В коридоре Управления я столкнулся с генералом Бубутой. Он почтительно оскалился, потупив багровую физиономию. Кажется, бедняга был на грани обморока: узрев мою Мантию Смерти, великолепный генерал Бубута понял, что нажил себе слишком опасного врага. Я мог ему только посочувствовать.
Шутки шутками, а, проходя мимо «Сытого скелета», я услышал, как ругаются две пожилые дамы. Если не ошибаюсь, они играли в «крак», местную разновидность покера. И, само собой, обе мошенничали. Они так расшумелись, что не услышали мелодичный звон колокольчиков на моих сапогах. «Чтоб в тебя сэр Макс плюнул!» — в сердцах заорала одна из них.
Ничего себе! Я сел на мозаичный тротуар и взялся за голову. И просидел так минут десять. Твердил, как мантру, формулу Джуффина: «Смирись и получай удовольствие».
Потом встал и пошел домой. А что еще я мог сделать?
Чужак
Стоит человеку решить, будто он пришел к согласию с самим собой и окружающим миром, как тут же лучшие друзья начинают делать все, чтобы лишить его этой сладостной иллюзии. Проверено на живом человеке. На мне то есть.
Я вернулся в Дом у Моста после нескольких дней блаженного безделья, омраченных разве что установкой в ванной комнате четвертого бассейна для омовения. Шел по коридору, кутаясь в роскошную Мантию Смерти, предвкушал приятную встречу с коллегами. И они, надо сказать, не обманули моих ожиданий.
В дверях, ведущих на нашу половину, на меня налетел сэр Мелифаро. То, что он впопыхах отдавил мне ногу и пихнул локтем в бок, можно было не принимать во внимание. Но парень решил превратить это незначительное событие в настоящее шоу.
Мелифаро отскочил от меня, как теннисный мячик. Изобразил на своем подвижном лице гипертрофированное выражение ужаса, грохнулся на четвереньки и начал биться лбом о порог. В придачу ко всему он вопил так, что уши закладывало:
— Пощади меня, о грозный сэр Макс, изрыгающий смерть из недр огнедышащей пасти! Не отягощай мое существование своими жгучими слюнями, изобильно стекающими на несчастные головы твоих презренных врагов! Я недостоин такой величественной кончины!
Разумеется, на крик Мелифаро сбежались перепуганные полицейские. Кажется, они действительно решили, что здесь кого-то убивают. Парни растерянно смотрели на моего кривляющегося коллегу, на меня же лишь косились украдкой, словно бы прикидывая: плюнет или нет? С нашей половины Управления, как и следовало ожидать, высунулась только каменная физиономия Лонли-Локли. Мгновенно оценив ситуацию, сэр Шурф устало вздохнул и захлопнул дверь. Любопытствующих полицейских тем временем все прибывало.
Насладившись всеобщим вниманием, Мелифаро внезапно подпрыгнул и оказался возле меня.
— Я прощен? — невинно спросил он. — Или я недостаточно старался?
— Недостаточно. — Я пытался держать себя в руках, поскольку в самом деле начинал заводиться. — В таких случаях полагается каяться никак не меньше часа, к тому же — в самом людном месте города. Отправляйся на Площадь Побед Гурига VII, мой бедный друг, исполни там свой долг, и кара тебя минует.
Высказавшись, я скрылся на нашей половине здания, так хлопнув дверью, что ее ручка жалобно повисла на одном шурупе. Зато я, кажется, начал успокаиваться.
«Ты что, Макс? — Мелифаро спешно отправил мне зов. — Неужели обиделся? Я хотел сделать тебе приятное!»
«Утешайся тем, что сделал приятное толпе сотрудников Городской полиции и себе любимому», — буркнул я.
«С каких это пор ты перестал радоваться шуткам, Макс? Ну ладно, если ты все еще в гневе, с меня причитается. Приходи в „Обжору“, угощу чем-нибудь более крепким, чем твои нервы. Отбой!»
Он явно подлизывался, употребляя мое любимое словечко, но меня это только рассердило.
— Что будет, если я действительно убью его, Шурф? — мечтательно спросил я.
Кажется, Лонли-Локли решил, будто я всерьез вознамерился укокошить своего приятеля. Во всяком случае, он поспешил дать мне подробную юридическую консультацию.
— Пожизненное заключение в Холоми, поскольку вы оба на государственной службе: в данном случае это будет сочтено отягощающим обстоятельством. Или же ничего, если вы, Макс, сможете доказать, что он совершил особо тяжкое преступление… В общем, подобная ситуация представляется мне весьма нежелательной. Не нужно так обижаться на Мелифаро. Вы же знаете его, Макс. Беда в том, что мать и старшие братья избаловали парня, поскольку его отец, сэр Манга Мелифаро, в это время…
— Ага, знаю. Шлялся по Миру и писал свою знаменитую «Энциклопедию». Великие путешественники не должны обзаводиться семьями, а то их страсть к приключениям порождает соответствующее потомство… Ладно. Пойду в «Обжору» и просто поставлю ему фонарь под глазом. Все-таки парень ждет… Вы запомнили эти перепуганные полицейские рожи, Шурф?