Иероглиф «Любовь», стр. 9

– Мне пришлось пообещать им на обратном пути удовлетворить их желание, иначе они бы не выпустили меня.

– А ты не хочешь?

– Чего?

– Удовлетворять их желание?

– Само собой, о небожитель! – с жаром воскликнула Юй. – С какой стати! Я девушка чистая и честная, мне еще и волос не распускали в любовной прическе, Я еле отвязалась от негодяев и теперь боюсь, что, как вернусь во дворец, они меня просто растерзают.

Юноша посерьезнел:

– Нельзя допустить, чтобы такая курносая красотка досталась наглым блудникам. Но, к сожалению, сам я не смогу проводить тебя во дворец – у меня и без того немало дел. Дай-ка подумать... Вот что! Я дам тебе провожатого.

И Небесный Чиновник Ань пощекотал по спине одного из драконов, вышитых на халате. Дракон игриво изогнулся, встряхнулся, спрыгнул с халата и закружился в воздухе, тяжело взмахивая крыльями. От него во все стороны полетели огнистые искры, словно от тигра, выходящего из речных вод и отряхивающего свою дивную шкуру. Конечно, был этот дракон не крупнее ласточки, но вид имел самый грозный.

От изумления Юй, похоже, утратила дар речи, наблюдая за драконом. А тот покружился-покружился да и сел на ее плечо.

– Ой, – прошептала Юй.

– Этот дракон – мой верный друг, – сказал Небесный Чиновник Ань. – Кроме тебя, его никто не увидит. Когда ты войдешь с ним за дворцовые ворота, предоставь действовать ему, а сама иди спокойно к своей госпоже – никто тебя не посмеет тронуть и даже окликнуть.

– Благодарю вас, милостивый господин!

– Да, кстати. Насчет заколки-феникса, которую у тебя украли. Ты всегда такая рассеянная или только когда смотришь на меня? Ну что ты хлопаешь глазами? Тронь свои волосы.

Юй потрогала прическу и с изумлением вынула из нее пропавшую заколку-феникса.

– Как такое могло быть, господин? – благоговейно воззрилась она на юношу.

– А, пустяки. Пока ты спала, нашел воришку, забрал у него заколку и надрал ему уши, чтоб не воровал у курносых красавиц. Отдай заколку хозяйке, ей она пригодится. Ну что ты опять на колени падаешь? Хватит, ты меня уже поблагодарила. Ступай, не мешай делами заниматься.

... Юй словно во сне возвращалась во дворец. Очнулась она лишь тогда, когда оказалась у ворот. Служанка взялась за дверное кольцо и постучала.

– Кто там? – высунулся в окошечко старик-ключарь. Сейчас он выглядел мрачнее обычного. Но, увидев Юй, изменился в лице: – А, это ты, воровка. Пришла наконец.

Он отпер ворота и впустил девушку, руки его дрожали от нетерпения.

– Заходи, заходи, сейчас пойдем с тобой в беседку и немножко поиграем в одну игру. Будем метать стрелы в яшмовую вазу.

Юй видела, что старик распалился так, что и водами целой реки не залить. «Что же делать? » – подумала она, и тут случилось удивительное.

Дракончик, сидяший на ее плече, дохнул, и из его Дыхания вышла другая Юй, точь-в-точь маленькая служанка. Новая Юй принялась заигрывать со стариком, хихикала, извивалась, и они поспешили прочь от ворот, оставив настоящую девушку в покое.

– Чудеса, – сказала Юй и тихонько пошла дальше. Дракончик исправно нес свою чудесную службу.

Еще две призрачных Юй отправились развлекать толстяка-хранителя башни и нахального евнуха. А настоящая служанка беспрепятственно вернулась в покои своей госпожи, наложницы Нэнхун. И тут увидела, что драконник слетел с ее плеча, поднялся ввысь и исчез. Юй поклонилась ему вслед, благодаря за помощь.

Она нашла свою госпожу, прекрасную Нэнхун, сидящей в спальне на неприбранной постели. Дивные волосы Нэнхун были не причесаны, лицо подурнело от слез, глаза потускнели. Нэнхун сидела в простом халате, не забинтовав ног, и безучастно смотрела на расписную ширму, где был изображен брачный танец журавлей.

– Милая госпожа, что с вами?! – в испуге воскликнула Юй.

– А, это ты, младшая сестрица, – слабо улыбнулась девушке Нэнхун. – Я, верно, заболела и скоро умру. Голова у меня кружится, тело ослабело, не хочется ни есть, ни пить, хочется лишь плакать. Мне кажется, со слезами из меня ушла вся моя душа...

– О госпожа, прошу вас, приободритесь! – зашептала Юй, обнимая ноги Нэнхун. – У меня прекрасные вести! А вот залог правдивости вестей. – И Юй протянула Нэнхун заколку-феникс. – Узнаете вы эту заколку?

– Да, это моя заколка, здесь гравировка моего имени... Но та была серебряная, а эта золотая. Как это произошло, Юй?

– Я вам все расскажу, – заверила служанка. – Но обещайте мне, что вы перестанете плакать, выпьете чаю и придете в себя!

– Хорошо.

Юй, не опуская ни малейшей подробности, рассказала наложнице Нэнхун о своих приключениях. Рассказ произвел на Нэнхун поистине целительное действие: глаза ее заблестели, на щеках расцвел румянец; она взяла щетку и стала причесывать свои длинные волосы-тучи.

– Значит, у меня есть надежда? – спросила Нэнхун.

– Истинно так, госпожа! – ответила Юй и принялась хлопотать, чтоб ее хозяйка окончательно пришла в хорошее расположение духа.

... А если хотите знать, что было дальше, мой достославный читатель, то прочтите следующую главу.

Глава третья

ПОЮЩИЙ ТАЗ

Мой драгоценнейший читатель, чья любовь к чтению подобна трепетной лани, спешащей утолить свою жажду у горного потока Дэшань! Мы с вами оставим пока наложницу Нэнхун и ее расторопную служанку и обратим свое внимание на императора Жоа-дина.

В тот самый вечер, когда служанка Юй вернулась к госпоже с благими вестями, молодой государь вместе со своей драгоценной наложницей Шэси, многочисленной свитой, певицами и музыкантами предавался безудержному веселью на пиру в честь зацветающих пионов.

Ах, чего на этом пиру только не было!

На нефритовых подносах высились груды редкостных плодов. В бронзовых треножниках курились благовония, услаждали обоняние, возбуждали неимоверный аппетит. Драгоценное вино пенилось в кубках, каждый глоток стоил как целая загородная усадьба. На золотых блюдах подавали жареные потроха павлинов, носорожью печень, медвежье сердце. Горы разваренного риса, приправленного алым кисло-сладким соусом, так и просились в рот. Изысканные кушанья из шансинского леща, пузанка и карпа, устрицы и угри с сыром угодить могли самому капризному чревоугоднику. Стояли целые короба со сладостями: пирожки, слоеные блины, сладкие пампушки и варенье привлекали дворцовых девиц, как нектар – бабочек...

Император пил вино и заигрывал с Шэси, сидящей по правую руку от него на почетном месте. Придворные льстецы восхваляли богоподобного императора и небесную красоту его наложницы. Верховный евнух Лукавый Кот пригласил на пир актеров, фокусников, чревовещателей и мастеров запускать потешные огни. По наущению евнуха актеры разыграли пьесу о том, как наложница Шэси преподносит императору дорогие дары и за это ее прославляют небожители.

Император с удовольствием смотрел эту пьесу, а потом сказал Шэси:

– Моя драгоценная, ты и впрямь одарила меня счастьем! Я каждый день любуюсь вышитым тобой панно, а игрушечный сад велел поместить в императорскую сокровищницу.