Криминальный пасьянс, стр. 35

– И кто это у нас такой ушлый?

– Иск подан от имени владельца рекламной компании «Высь» господина Перепёлкина. Личность малоизвестная, среди серьёзных игроков на бирже жилья раньше не светился. Рекламным бизнесом занимается более года, причём успешно.

– Желтухин, а ты раньше не мог вычислить этого Перепёлкина?

– Не мог! Я же говорил, что в юридической практике раньше этого не было. Мы действовали по проверенной схеме.… Да и не мы одни, наши конкуренты тоже вляпались.

– Кто именно?

– Строительная фирма «Алые паруса» господина Байстрыкина, и фирма «Стройжилсервис» господина Горшенина. Они тоже в прострации, поэтому предлагают действовать единым фронтом.

– Хм! А что этот Перепёлкин от нас требует?

– Он требует сноса незаконно возведённых на его территории строений.

– То есть, начиная с десятого этажа, мы всё должны обрушить?

– Получается что так!

– Ты представляешь сумму ущерба?

– Не совсем, но догадываюсь, что крупная…

– Крупная? Да если вся наша фирма будет работать без зарплаты двести лет, то и тогда мы ущерб не покроем! Всё, Желтухин! Считай, что ты и твои подчинённые покойники. Я весь ваш юридический отдел отдам на съеденье инвесторам, а то, что останется, продам на органы, чтобы хоть как-то ваш ляпсус компенсировать. Иди и постарайся умереть достойно, можешь сделать степлером себе харакири.

– Олег Иванович…! – взмолился юрист.

– Что? Что Олег Иванович? – взорвался Жёлудь. – Тебя и твою команду убить мало! Вы всю фирму под монастырь подвели! У нас квартиры уже распроданы, что я людям скажу? Кстати, почему нас Мэрия не уведомила, что продала воздушное пространство над нашим жилым комплексом?

– Они не обязаны этого делать. Я думаю, что они тоже с этим столкнулись впервые и не всё предусмотрели.

– Ладно, иди, и советую немедленно устроить в отделе мозговой штурм. Как-то надо выбираться из этого дерьма!

После ухода Желтухина Муравьёв позвонил своему давнему конкуренту Байстрыкину.

– Приветствую Вас, Борис Алексеевич! – наиграно бодрым тоном начал Муравьёв.

– Привет, Жёлудь! – бесцеремонно ответил конкурент. Муравьёв поморщился, он не любил такого панибратского обращения. – Хочешь выразить соболезнования или позлорадствовать?

– Да что ты, Борис Алексеевич! Какое злорадство? Сами в таком же положении. Думал с тобой посоветоваться, может, твои стряпчие какой-то выход нашли.

– Мои пока что головы ломают. Я как вчера вечером узнал, так их до сих пор из кабинетов не выпускаю. Знаешь, я где-то в глубине души восхищаюсь этим прощелыгой! Как его там…?

– Перепёлкин!

– Да Перепёлкин. Ведь невелика птица, а как нас обставил!

– Борис Алексеевич, ты Горшенину звонил?

– Звонил, да что толку! К телефону не подходит, секретарша говорит, что увезли в больницу с сердечным приступом. Я вот что думаю: ведь то, что Перепёлкин указал в исковом заявлении – это туфта! Ну не будет же он, в самом деле, требовать, чтобы мы готовые здания сносили, нелогично это. Ему от того, что мы обрушим десяток-другой этажей, никакого навара. Я предлагаю всем вместе встретиться с ним и поговорить без свидетелей. Надо узнать, чего он хочет на самом деле. Ведь не зря он эту бодягу с покупкой воздуха развёл! Парень работает на перспективу.

– Согласен, Боря! У меня прямо от сердца отлегло, а то кого ни спрошу – глаза таращат и что-то невнятное мычат.

Переговорам предшествовал длительный период согласования, в ходе которого юристы строительных фирм и юридический отдел рекламного агентства «Высь» активно «бодались» между собой, выверяя каждую фразу, каждое слово мирового соглашения. Да и сами переговоры были нелёгкими. Камнем преткновения, конечно, стал вопрос «отступных». Перепёлкин запросил 50 % от рыночной стоимости квадратного метра. Судя по тому, что основная часть построенных зданий находилась в пространстве, которое являлось собственностью Перепёлкина, то застройщикам предстояло выкупить 90 % уже возведённого строения. Разумеется, на такие грабительские условия застройщики согласиться не могли, но это была территория Перепёлкина, и они, скрипнув зубами и помянув про себя Перепёлкину маму, продолжали искать компромисс. Сошлись на том, что фирмы застройщиков выплачивают Перепёлкину 50 % себестоимости каждого квадратного метра, попавшего в зону его юрисдикции, и гарантируют место в совете директоров фирмы «Алые паруса».

Перед подписанием мирового соглашения Перепёлкин вдруг взял паузу, и после недолгих раздумий выдвинул новое предложение: он отказывается от наличных денег и от места в совете директоров в обмен на уже возведённый жилой тридцатиэтажный дом. Точнее, не дом, а целый жилой комплекс, который по проектной документации проходил под названием «Ворота в рай». Название небоскрёб получил за необычную архитектуру: дом представлял две независимые друг от друга тридцатиэтажные колоны, без каких-либо архитектурных излишеств, соединённые между собой в районе тридцатого этажа арочным переходом. Издалека дом смотрелся, как огромные арочные ворота, через которые надо обязательно пройти, чтобы попасть в белокаменную и златоглавую столицу нашей Родины.

Ответчики посчитали и не согласились: «Маловато будет! «Ворота в рай» дороже стоят»! Тогда Перепёлкин предложил им выкупить 50 % принадлежавшего ему воздушного пространства над новостройками, вернее, над пустырём, где в дальнейшем планировалось строительство экологически чистого жилого комплекса «Заповедная падь». Муравьёв и Байстрыкин согласились сразу, а представитель «Стройжилсервиса» взял тайм-аут и отъехал для консультаций с болеющим шефом. Через день Горшенин дал положительный ответ, и мировое соглашение было подписано.

На бумаге не успели просохнуть чернила, а Саша Перепёлкин из заурядного бизнесмена средней руки превратился в долларового миллионера. Через «Ворота в рай» Александр вошёл в большой бизнес с гордо поднятой головой и неясными перспективами.

В декабре журнал «Большие деньги» назвал господина Перепёлкина бизнесменом года, и его сияющая физиономия украсила обложку декабрьского номера.

В канун Нового года Зиновий Моисеевич Гольбрахт, откушав фаршированной рыбы и находясь в приподнятом расположении духа, скинул с коротеньких ног на пол поношенные домашние тапочки и удобно устроился на любимом диване. Диван жалобно скрипнул стальными пружинами, но не разжалобил хозяина. Зиновий Моисеевич по характеру был до скупости бережлив и поэтому не собирался тратиться на новую мебель.

– Софа! Софочка! Я таки хочу тебя видеть! – неожиданно громко позвал Гольбрахт жену, которая в это время на кухне мыла оставшуюся после ужина посуду. София Гольбрахт вытерла полотенцем руки, и не спеша двинулась на зов мужа.

– Софочка, ты только погляди! – потрясая последним номером журнала, восклицал, приподнявшийся с дивана глава небольшого семейства. София молча взяла журнал и уставилась на обложку.

– Видишь? – напирал Гольбрахт.

– Таки что я здесь должна видеть? – упорствовала женщина, недовольная тем, что её оторвали от домашних дел.

– Ну, как же, это же мой клиент – бизнесмен года Александр Перепёлкин! А кто ему в этом помог? Гольбрахт помог, потому, что Гольбрахт – это голова, это, можно сказать, выдающаяся личность! – почему-то в третьем лице хвалил себя Зиновий.

София молча вернула мужу журнал и удалилась на кухню. Выдающаяся личность вздохнула и вновь легла на диван. Зиновий Моисеевич не был тщеславным, но порой доброе слово и кошке приятно.

Глава 6

Вот уже два месяца, как я живу и работаю во Владивостоке. Кажется, вчера меня вызвало руководство ЗГС, ознакомило с документацией по операции «Горностай» и дало добро на вылет на Дальний восток. За два месяца я изрядно примелькался, поэтому местная администрации и криминал уже не косились на меня с плохо скрываемым подозрением. За это время я сумел убедить окружающих в своих откровенно корыстных помыслах, поэтому никто не пытался разглядеть во мне агента, работающего под прикрытием, поэтому и не пытались меня устранить.