Правила. Не снимай штаны в аквариуме, стр. 12

— Ого, — я смотрю на часы. — Как летит время.

— Да, и мне пора готовить маме ужин, — Кристи бросает мяч. — Увидимся?

— Конечно!

Я ловлю мяч и бросаю его обратно — мне нравится гулкий звук, с которым он ударяется об ее ладони.

— Я буду дома через минуту, — говорит папа. — Мне надо кое-что достать из машины.

Домой я шагаю легко и беспечно. В гостиной с трудом сдерживаю себя, чтобы не пуститься вприпрыжку мимо мамы, читающей на диване газету. Рядом с ней сидит Дэвид — он поставил кассету и теперь ждет конца превью, не зная, куда девать руки от нетерпения.

— Хорошо провела время? — спрашивает мама. Страницы газеты шуршат, когда она ее складывает. — Кристи производит приятное впечатление.

Я киваю.

Дэвид хлопает ладонями по коленям: «Возрастные ограничения! Остросюжетный боевик!»

— Джейсон хотел тебя видеть, — говорит мама. И вся моя радость улетучивается, как воздух из продырявленного шарика.

— Он так сказал?

— Ну, вообще-то он сказал: «Передай Кэтрин, кто не пришел — тот вонючка».

Мама смотрит на меня поверх очков взглядом «чтобы-все-это-значило-юная леди?».

— А кто такой Джейсон? — спрашивает папа, появившись в дверях с ехидной ухмылкой.

— Это мальчик из центра, куда Дэвид ходит на трудотерапию.

Папины брови лезут на лоб, а я закатываю глаза.

— Да просто мальчик, а не молодой человек или типа того.

— Да, чуть не забыла, Джейсон просил тебе кое-что передать, — говорит мама. — Посмотри там в пакете на кухонном столе.

— Детям до тринадцати! — выкрикивает Дэвид. — Обращаем особое внимание родителей!

Я нехотя тащусь на кухню, хотя на самом деле мне любопытно. На столе лежит бумажный пакет, я не глядя засовываю в него руку.

Пальцы касаются чего-то щекочущего и прохладного. Я вытаскиваю из пакета большой пучок морковки вместе с ботвой.

Развязывая пучок, я представляю, как Мускат и Корица, шурша опилками, подходят к поильнику.

Я с треском разламываю морковку пополам.

В другом конце коридора раздается сумасшедший визг. Потом вопль: «Свиньи, молчать!!!»

Когда я подхожу к своей комнате, Дэвид уже стоит в дверях, прикрыв уши руками.

— Прости, — потеснив его, я прохожу в комнату. — Иди и смотри кино. Они сейчас перестанут.

Отталкивая друг друга, Мускат и Корица буквально лезут на стену.

Прочь с дороги, толстяк!

На себя посмотри, чучело! Эта морковка моя!

Я бросаю кусочки морковки в клетку, и беспокойная возня постепенно стихает, под конец уступая место довольному пофыркиванию и хрусту.

Меня начинают мучить угрызения совести. Почему наша жизнь не может быть проще — как у морских свинок? У них всего несколько правил:

Но я могу загладить свою вину перед Джейсоном во вторник.

Я уже знаю, как это сделать.

Все полезно, что в рот полезло

Во вторник я беру с собой в клинику то, чего никогда раньше не приносила. Ради этого мне приходится оставить верх рюкзака открытым и не болтать его на плече, а бережно нести в руках.

Когда я вхожу, Джейсон уже на месте: его кресло стоит возле дивана, где я обычно сижу.

— Привет, — усевшись рядом, я пристраиваю рюкзак на коленях. — Спасибо за морковку.

Нравится? Морская свинка.

— Они решили, что это просто Обалдеть! На самом деле…

Тут я полностью расстегиваю молнию рюкзака.

Оттуда нетерпеливо высовывается пушистая мордочка. В чем дело? И вообще, что у нас на обед? Сухой корм? Морковка? Это что у них тут — ковролин, что ли?

— Это Корица, — объясняю я, прижимая ее к груди. — И она говорит: «Спасибо за морковку».

У Корицы шоколадные завитушки шерсти, блестящие темные глазки и миролюбивый характер. Я решила, что из двух моих морских свинок она более спокойно отреагирует на неожиданные звуки и движения Джейсона.

Губы Джейсона расслабляются.

— Хочешь взять ее на руки? — спрашиваю я. — Она может завизжать, но не укусит.

Обалдеть!

Корица шагает по разговорнику Джейсона. Принюхивается и наваливает кучу прямо на Грузовик.

— Извини! — я бросаюсь к столу администратора за салфеткой. — Корица! И это вместо того, чтобы сказать «привет»!

Большой. Привет.

Я вытираю страницу.

— Можешь повторить?

Большой. Привет.

— А ты шутник, — открываю наружный карман рюкзака. — Да, кстати, я принесла тебе новые слова.

Подняв взгляд, я вижу, что Джейсон поглаживает Корицу по спинке кончиками пальцев. Стиснув зубы, он изо всех сил старается контролировать свои движения, чтобы не испугать ее. Отведя руку в сторону, он весь дрожит.

Я делаю вид, что не замечаю этого, боясь его смутить.

— Первое слово — «шутка». Я подумала, что ты можешь пользоваться этим словом, когда шутишь или иронизируешь, чтобы твой собеседник наверняка понял, что ты это не всерьез.

Нравится. Слово.

— А вот карточка «мне-то что», — я перехожу на шепот. — Если захочешь достать свою маму. На мою, во всяком случае, это действует. — Я показываю, глядя в потолок: «Мне-то что».

Джейсон ухмыляется. Здорово. Мне-то что.

Я убираю Корицу обратно, чтобы вставить новые карточки в разговорник.

— А вот «секрет». Вдруг нам иногда захочется поговорить так, чтобы никто не слышал. Когда один из нас показывает на «секрет», мы начинаем общаться только с помощью твоих карточек. Попробуем?

Да.

Я оглядываюсь в поисках подходящей темы для разговора. За окном идет человек с биглем на поводке.

— Видишь того дядьку? — спрашиваю я, показывая в окно. — Давай пофантазируем — кто он?

Человек проходит мимо наших окон. Бигль семенит за ним, опустив голову и принюхиваясь.

Джейсон показывает: Опоздать. На. Собака. Выставка.

В знак одобрения я поднимаю большой палец. Здорово. Моя. Очередь. Мне представляется, что мужчина с собакой — первоклассная парочка шпионов, слишком незаметная, чтобы обращать на себя внимание. Но у Джейсона нет слова «шпион», или «секретный агент», или хотя бы «загадочный». Покопавшись в его книжке, мне удается составить только: Этот. Человек. Секрет.

— Я представила, что они секретные агенты, — говорю я наконец. — Может, лучше поговорим про музыку?

Да.

Я достаю из кармана рюкзака плеер.

— Это мой любимый диск.

Я надеваю на Джейсона наушники — не так неуклюже, как в прошлый раз; но мне все равно приходится сдерживать дрожь, когда его волосы касаются моих пальцев и запястий.

Кто? Музыка.

Я листаю его разговорник — такой карточки там конечно же нет.

— Это…

Джейсон показывает: Секрет.

Я прикрываю рот рукой. Не говорить.

Кэтрин. Сделать. Слово. Кто?

У меня нет чистой карточки, так что я достаю из разговорника Пока и рисую на обратной стороне. Это тот еще портрет Аврил Лавин [3], но я же спешу.

Я не вставляю карточку в кармашек, а просто кладу сверху. Это же временное слово, а ему больше пригодится «пока».

Джейсон рассматривает карточку, слушая музыку в наушниках. Аврил Лавин. Глупая.

— Что?

Я выпускаю Корицу попастись на разговорнике Джейсона.

Джейсон ухмыляется. Шутка.

Я наклоняю голову и старательно изображаю осуждающий взгляд моей мамы.

— Думаешь, это смешно, да? — приподнимаю один наушник, чтобы он лучше расслышал. — Следующая карточка будет «козел».

Секрет.

Опять я заговорила! Прикусив язык, чтобы снова не проговориться, я приподнимаю Корицу — хочу посмотреть, на чем она сидит.

Джейсон показывает: Нравится. Аврил Лавин.

Мне тоже. Вот и все, что я могу найти в его разговорнике.

— Привет, Джейсон!!!

Джейсон хмурится, пока я снимаю с него наушники.

Логопед. Кричать. Все. Время — показывает он. — Я. Не. Могу. Говорить. Но. Я. Могу. Слышать. Хорошо.