Румп: Настоящая история о Румпельштильцхене (ЛП), стр. 9

- Что пряла моя мама? - спросил я.

Бабуля напряглась:

- Что она пряла? А что обычно прядут люди? Почему...? А ты уже...? - Она перевела взгляд с прялки на меня. Я видел, как она борется сама с собой, пытаясь решить, что мне сказать.

- Твоя мать пряла одни неприятности, - сказала она, - а потом оставила тебя у меня на руках.

- Так вот ты какого обо мне мнения? - спросил я. - Что я - оставленные неприятности?

- О, дитя.

- Румп! - прокричал я. - Меня зовут Румп!

Глаза бабули блестели от слез:

- Ты мой внук, Румп. Я всегда тебя любила. Я всегда старалась тебя защитить и сделаю для этого все от меня зависящее. Не думай о своей матери или ее прялке. Это принесет тебе только горе.

Больше вопросов я не задавал. У меня было такое странное чувство, что вещи движутся вокруг меня, когда я не смотрю на них, но я не знаю, что это значит.

Той ночью мне снились странные вещи. У камина сидела за прялкой женщина. У нее были длинные черные волосы и зеленые глаза. Как у меня. Я никогда не видел эту женщину прежде, но знал, что это моя мама. Она пряла из соломы золото.

Поначалу она улыбалась, а сверкающие мотки громоздились у ее ног. Но ее улыбка погасла, когда ворох вырос. Она продолжала прясть, несмотря на то, что прялка замедлилась, и ей стало труднее ее крутить. Куча все росла, росла и росла, расползаясь вширь и поднимаясь вверх. Когда золото добралось до маминого подбородка, она выглядела испуганной, словно она погружалась в воду, не умея плавать. Когда куча добралась до ее глаз, они были наполнены ужасом. В конце концов, золото скрыло ее полностью с головой, и я больше ее не видел. Но куча золота продолжала расти.

Когда она добралась до потолка, я проснулся.

Золото Найдено, Сокровище Утеряно.

Наконец снова наступил день раздачи пайков. Я вышел на улицу с желанием начать работу пораньше, и меня засыпало чем-то сверкающе-белым. Пришла зима. Сначала я обрадовался, потому что под одеялом из только что выпавшего снега мир казался безмятежным и обновленным, но, когда холод пронзил меня насквозь, я тут же вспомнил, что, на самом деле, означал приход зимы.

Приход зимы означал, что доступ к горе в скором времени будет закрыт. Никто не сможет пробраться, чтобы обменять золото на еду. Это означало медленную, изнурительную работу на заледеневшем прииске. Это означало холод и голод, в основном, преобладал голод.

У Молочка почти не было молока, оставшаяся курица не несла яйца, а Ничто мычал на меня, потому что его копытца примерзли к земле. Когда я, наконец, освободил его, он лягнул меня сзади, и я упал лицом в снег.

Ненавижу зиму.

Когда я пришел на прииск, Фредерик кинул снежком мне в лицо. Бруно схватил меня сзади, а затем с ветки, прямо мне за шиворот, свалилась куча снега.

Зима, похоже, ненавидит меня в ответ.

Это был долгий рабочий день. Я старался не сойти с ума и придумывал стишки.

Озябли пальцы рук и ног

Золото, где ты, ответь?

Сшей шляпу ты, спряди носок.

Никто не знает тех мест.

А ты пушистую кошку свяжи,

Спряди крылатую мышь.

А потом рагу ты их всех преврати.

Золото, где ты? Услышь.

Мне нравилось, как это звучит!

Я пошел на мельницу за пайком. Пока я ждал, стоя в длинной очереди, мой живот урчал. На этой неделе мне удалось найти чуть больше золота, чем обычно. Я думаю, что стало только лучше от того, что феи улеглись в зимнюю спячку. Если золото означало «еда», значит, мельнику придется выдать мне паек. Но, когда подошла моя очередь, он просто посмотрел на меня из-за своего огромного живота и сказал:

- Нет золота - нет еды, - в глазах его светилась жадность. Он знал.

Теперь я понял, что значил мой сон. Я сплел не так-то много золота, а оно уже душило меня.

Когда я вернулся домой, бабуля всё ещё была в постели. Её глаза были открыты, но взгляд её был направлен на потолок.

- Бабуля?

Она моргнула, но не взглянула на меня и ничего не сказала.

- Бабушка! С тобой всё в порядке? - я подошел к ней и положил руку ей на щеку. Я тотчас же отдернул руку, она была такая горячая, что я обжег ладошку.

Я отпрянул назад и упал, затем я выбежал на улицу и побежал вниз по дороге к дому Краснушки. Я не знал, куда бы ещё мог пойти, я стал колотить в дверь, в надежде, что кто-то был дома.

Женщина распахнула дверь, размахивая деревянной ложкой. Выглядела она сурово, совсем как Краснушка, но, увидев, что я захлебывался рыданиями, она вздрогнула.

- Румп? - выглянула Краснушка.

- Моя бабуля... с ней что-то не так... пожалуйста…

Мать Краснушки бросила ложку, схватила накидку:

- Идем, - сказала она.

Краснушка последовала за нами, и мы побежали к дому.

Когда мы вошли, мама Краснушки сразу направилась к бабуле.

- Элсбит, - она тихонько коснулась бабушкиного лба. - Краснушка, иди на улицу и принеси ведро снега.

Я стоял возле кровати, пока мама Краснушки осматривала бабулю. Та открыла глаза, попыталась что-то сказать, но вместо этого послышалось какое-то бульканье, будто слова были очень тяжелыми и цеплялись ей за язык.

- Что с ней такое? - спросил я.

- Она старенькая, - ответила мама Краснушки, не поднимая на меня глаз.

- Но, что с ней?

- Дитя моё, - теперь она смотрела на меня глазами, полными жалости; мне показалось, что меня сейчас стошнит. - Никто не вечен. Она больна. Её разум уже не может полноценно работать.

Разум? Но мне так нужен был бабушкин разум!

- Вы можете ей помочь? Она поправится?

- Остается только ждать, - она печально улыбнулась. - Всё будет хорошо, - сказала она, дотрагиваясь до моего плеча. От этого прикосновения всё моё тело прогнулось.

Краснушка с матерью положили мокрую холодную тряпочку на лицо бабушки, а ноги обмотали тёплым пледом. Они сварили бульон из оставшихся косточек цыпленка и с ложечки попытались накормить бабушку. В основном, всё стекало по её щекам и подбородку, но, казалось, бабушка потихоньку приходила в себя, пока её кормили. Она взглянула на меня, ну, по крайней мере, мне так показалось, а потом уснула.

- Она должна проспать до утра, - сказала мама Краснушки. Она взяла свою накидку и направилась к двери. - Я вернусь утром, пойдем, Краснушка!

- Я сейчас!

Мама Краснушки кивнула и закрыла дверь снаружи.

Краснушка помедлила всего несколько секунд, а потом, как я и предполагал, начала меня поучать.

- Я прекрасно знаю, о чем ты думаешь, но даже не смей!

- Как ты можешь знать, о чем я думаю? Я же дурачок, не забыла? Я вообще мало думаю.

- Я не думаю, что ты дурачок, Румп, - глаза Краснушки стали грустными.

- Ну, тогда ты одна такая, кто так не думает.

Точно, я был дурачком. Ну, зачем надо было прясть золото из соломы? Надо было послушаться бабушку. Но, может, если обменять золото на еду, бабушка поправится?

- Румп, не обменивай золото.

- С чего ты взяла, что я собираюсь? - я посмотрел на Краснушку, она немного попятилась. Краснушка попятилась от меня!

- Всё будет хорошо, - сказала она, - но не обменивай золото, это небезопасно.

Я сел у огня, поднял несколько соломинок и бросил их в пламя:

- Просто уйди.

- Румп...

- Оставь меня в покое! - закричал я.

Краснушка резко вздохнула и открыла дверь. Я содрогнулся от ворвавшегося порыва ветра.

- Беру свои слова обратно. Ты - дурачок! - она с силой хлопнула дверью.

Я сидел перед камином, пока угли не остыли.

Я не спал всю ночь. Когда зазвонил деревенский колокол, обозначая начало дня, я никуда не пошел. Я остался возле бабушки и покормил её супом. Она всё ещё ничего не говорила и не смотрела на меня, но я наливал суп ей в рот и она глотала.

Ей нужна была ещё еда. Она не могла поправиться без еды.