Сумерки с опасным графом, стр. 8

Их взгляды встретились, и он ласково улыбнулся. «Он мог стать моим зятем, — подумала Эмили, — и, наверное, до сих пор относится ко мне с братской любовью».

— Да, — ответил он, распрямляясь, как будто бы сбрасывая тяжесть с плеч. — Я действительно собираюсь пробыть в столице несколько месяцев. А вы?

Мать заерзала на месте и приосанилась, когда он снова взглянул на нее.

— Какое совпадение! Мы тоже решили побыть здесь подольше. Мы с мистером Кэвелом возлагаем большие надежды на будущее Эмили.

— На мое будущее? — пискнула девушка, смущенная тем, что оказалась в центре внимания. В таких ситуациях непринужденно чувствовала себя ее сестра, но не она.

Граф ответил понимающим взглядом.

— А, вы собираетесь вывести нашу Эмили в свет? — Он сочувственно взглянул на нее. — Ну, в общем-то, ничего удивительного. Сколько вам лет? Девятнадцать?

— Двадцать, милорд, — ответила Эмили, чувствуя, как щеки заливает краска.

Ее нельзя было назвать старой девой, но большинство дам ее возраста уже не раз успели побывать в Лондоне. Обычно дама, обладающая красотой и богатством, находила себе партию в первый же сезон выхода в свет. Эмили была достаточно разумной, чтобы не рассчитывать на то, что ей повезет, как сестре, в первый же сезон в Лондоне, когда та влюбилась в лорда Левенторпа. Люси была натурой романтичной, а ее энтузиазм заражал всех окружающих. Эмили на ее фоне выглядела бледной тенью, но она осознавала эту разницу без горечи. Впрочем, в ее интересах было позволить матери и Левенторпу думать, что она готова быть выставленной на всеобщее обозрение, как лошадь на аукционе в Таттерсоле [1]. Ни один из них не одобрил бы ее действий, если бы знал ее подлинные намерения.

Лорд Левенторп широко развел руки, будто охватывая обеих женщин.

— Так наша крошка Эмили ищет себе мужа! Можете считать, что и я в этом помогаю. Хотя, вне всяких сомнений, у вас в городе много респектабельных знакомых, позвольте мне открыть для вас еще несколько дверей в высшее общество. Не беспокойтесь, мы подыщем ей достойного мужа.

Глаза матери наполнились слезами радости.

— Левенторп, ваше великодушие просто поразительно!

На Эмили его слова тоже произвели сильное впечатление.

— Если бы мы с Люси поженились, она бы настаивала на том, чтобы мы позаботились об Эмили, — ровным тоном произнес он. — Это самое малое из того, что я могу сделать в память о ней.

Эмили часто заморгала, сглатывая подступивший к горлу ком. Как же она сразу не поняла? Несмотря на то, что после смерти Люси прошло уже больше пяти лет, граф до сих пор любит ее. Сама Эмили и представить себе не могла, чтобы ее кто-нибудь мог любить так же преданно.

— Как вы думаете, будет очень некрасиво с моей стороны, если я составлю список перспективных кавалеров? — спросила мать, вставая с дивана, чтобы позвонить и вызвать дворецкого.

Этот вопрос нарушил печальные размышления Эмили.

— О мама! — Она попыталась высказать и свое мнение: — Я не думаю, что мне нужен список кавалеров.

— А вот тут я не соглашусь, — сказал лорд Левенторп. — Есть определенный тип джентльменов, которые могут похвастаться и воспитанием, и происхождением, и богатством, но по сути являются отпетыми негодяями. Такие мужчины вам совершенно не подходят, дорогая моя.

Понимая, что в этом споре ей все равно не победить, Эмили кивнула и попыталась не хмуриться и не выражать недовольства, в то время как мать с графом обсуждали, кого именно следует внести в список.

Глава 6

Фрост редко ухлестывал за дамами. Во-первых, на это требовалось слишком много усилий, а самое главное — многие из этих женщин не стоили того, чтобы за ними бегать. Во-вторых, в большинстве своем эти дамы и сами готовы были ему отдаться. Красивое лицо и титул открывали перед ним двери многих спален, и чаще всего он принимал это как должное. Однако для мисс Кэвел Фрост готов был сделать исключение. Хотя ему и не хотелось этого признавать, девушка слегка заинтриговала его. Ее выпады против «Нокса» стали для него предлогом, чтобы связаться с ней. В конце концов их пути пересеклись. Так случилось, что однажды вечером они оказались на одном балу. Судьба свела их, и ему захотелось проверить, стоит ли мисс Эмили всей той шумихи, которую создала вокруг себя. Она ни о чем не подозревала, пока он наблюдал за ней с верхней лестничной площадки. Эмили сердечно общалась с хозяйкой бала леди Фиддик и ее племянницей. Мисс Кэвел явно выделялась из этой троицы. Выглядела она весьма привлекательно. Этой весной в моде были яркие цвета, и в основном они кричаще смотрелись бы на рыжеволосой девушке. Само собой, это не могло остановить модниц, гоняющихся за последними новинками стиля. Но, в отличие от своих собеседниц, одетых в ярко-алые наряды, мисс Кэвел выглядела скромно в своем бледно-зеленом платье. Внимание притягивали к себе ее темно-рыжие волосы, завитые в длинные тугие локоны и уложенные в искусную прическу. К волосам было приколото несколько белых роз. Общий эффект от этой композиции был таков, что у графа руки зачесались от желания нащупать и вынуть все заколки из ее густых волос.

— Узнаю этот взгляд, — протянул за его спиной знакомый мужской голос. — Только женщина способна вызвать у мужчины столь хищный и столь голодный взгляд.

Фрост не оглянулся на непрошеного собеседника.

— Лорд Рейвенс, не думал, что вы когда-нибудь покидаете свое гнездо разврата для общения с цивилизованным миром. — Ирония графа окутывала его, как уютное теплое одеяло.

Они были знакомы много лет. До своей женитьбы и Сент, и Фрост часто участвовали в оргиях в доме лорда Рейвенса. Когда-то «порочные лорды» даже подумывали о том, чтобы предложить лорду Рейвенсу присоединиться к их компании, однако не всем друзьям Фроста были по нраву экзотические пристрастия Рейвенса, и вопрос был закрыт. Признаться, Фрост сомневался, что лорд Рейвенс пожелал бы присоединиться к ним. Ему нравилось быть хозяином собственного мира. Фрост перевел взгляд на лорда Рейвенса. При виде старого приятеля мимолетное раздражение исчезло. Темные волосы, серые глаза — двадцатисемилетний граф ничуть не изменился. Он был холост и, судя по всему, не собирался менять этот статус, разве что ему посчастливилось бы найти жену, которая сумела бы его понять.

— Что привело вас сюда?

— Я мог бы задать тот же вопрос вам, друг мой. Ведь вы всегда были одним из моих самых желанных гостей, однако же лишили меня и моих друзей своего общества.

— Примите мои извинения, — горячо произнес Фрост. — Мои аппетиты завели меня в другое место, и я не пожалел. И в мыслях не было вас обидеть.

— Приятно слышать. Я ценю вашу дружбу. Я боялся, что Синклер и другие ваши друзья могли настроить вас против дружбы со мной, поскольку мои приемы не рассчитаны на людей непросвещенных.

Фрост был с ним полностью согласен.

— В таком случае вы меня недостаточно хорошо знаете. Никто, даже мои близкие друзья, не смеют мне указывать, с кем мне проводить время и где.

Лорд Рейвенс улыбнулся.

— Замечательно. Тогда, смею надеяться, вы скоро вернетесь к нам?

— Ну как я могу отказаться от такого сердечного приглашения? Особенно учитывая то, что я с завистью вспоминаю о содержимом вашего винного погреба.

— А больше вас ничто не соблазняет? — Граф кашлянул в кулак.

— О, несомненно, у вас в запасе много соблазнительного, друг мой, — рассмеялся Фрост. — Это одна из причин, по которой вас многие недолюбливают.

— Недолюбливают? — Рейвенс поднял брови, раздумывая над этой фразой. — Некоторые ваши друзья презирают меня. Особенно Вейнрайт, у него всегда такой вид, будто он раздумывает, не врезать ли мне в челюсть.

Вейн был не в самом лучшем расположении духа в последний раз, когда Сент притащил его в дом Рейвенса. Это было так давно, что сейчас уже не имело смысла комментировать тот случай. Вместо этого Фрост поддразнил его: