Семьи.net (сборник), стр. 87
– И больше вариантов нет, – сквозь зубы выцедил Марченко. – Зачем же Марс устроил балаган с дознанием?
«Для того чтобы заодно проверить лояльность куратора? Не подстроено ли явление Шатуна? Система дает ему сбежать, потом ловит и помещает сюда. Провокатор? Нет, в это я не верю. Мальчишка ничего не знает. Слепое орудие. Они называют себя вошками. А как следует назвать куратора шестого уровня Марченко?»
Шагов десять до входа в аудиторию. Идти туда бессмысленно.
– Нет! – сказал вдруг Антон Сергеевич. – Не бессмысленно.
Он распрямил спину, преодолел под прицелами видеокамер последние метры и открыл дверь.
Милена захлопнула конспект, Танечка метнулась от окна к первой парте. Лидер экипажа-Б крикнула, перемещаясь по сложной траектории к своему месту: «Тол!» – и Юру Чернова толкнула в плечо. Увлеклись игрой, не заметили. Чен аккуратно закрыл тетрадку, положил ручку и встал. Манохина будила Диму Смирницкого, заметив, что дед Марчелло смотрит именно на него. Максим Кравченко уже стоял навытяжку, как истукан. Миклуха…
Антон Сергеевич поздоровался, выслушал приветствие и разрешил экипажам садиться. Мельком глянул на Макса, подумал: «Почуял, насторожился. Надо спокойнее».
Он прошелся по маленькой аудитории и сказал:
– Согласно учебному плану экипажи шестого уровня должны были изучать иностранный язык. Из неких высших педагогических соображений система «Марс-26» дала мне указание вместо этого провести в экипажах совместное занятие. Соображения Марса непроглядны, как смог над городом, который кое-кто из вас в приватных беседах почему-то называет Ебургом. Кому-нибудь может показаться, что изобретатели системы электронного правосудия всех инстанций не в своем уме, однако плоды их совместных усилий сладки, как дивный овощ манго. Невзирая на обстоятельства, мы сделаем то, что опытный доктор прописал небезызвестному Джею: не станем забивать себе голову вещами, которых не понимаем. Мы с вами сейчас напишем сочинение на весьма неожиданную, но от этого не менее интересную тему.
«Сколько у меня еще времени? – думал, похаживая у доски, Марченко. – Надеюсь, Марсик не сразу поймет. Прекрасно: все, кому надо, услышали. Теперь тему».
– Тема сочинения «Что я буду делать после победы?» Да-да, Людмила, я уже задавал тебе почти такой же вопрос, теперь хочу, чтобы об этом подумали все. Представьте себе: Марс уже наш. Вы – взрослые космодесантники и космодесантницы, – победили. Напишите, что станете делать после победы. Объем сочинения я не устанавливаю, если можете ответить одной фразой – пожалуйста. Но подумайте над этим вопросом как следует. Времени у вас…
В аудиторию без стука вошел Вишняков. Чижова глянула на Марченко: «Подавать команду?»
– Не надо, Люся, – остановил ее старый учитель.
– Антон Сергеевич, вас вызывает директор.
– Ваня? Ничего, он подождет, – ответил Марченко, сделав над собою усилие, чтобы не дрогнул голос.
– Повторяю, Антон Сергеевич, вас немедленно вызывает директор. Это приказ системы «Марс-26».
«Спокойно. Не надо, чтобы дети слышали», – подумал Антон Сергеевич и, не прибавив больше ни слова, покинул класс.
– Внимание, экипажи! – сказал Вишняков, глядя в потолок.
Выждав, пока уляжется ропот, продолжил:
– Приказом по интернату куратор шестого уровня Марченко уволен за систематическое неисполнение директив проекта «Марс-26». Куратором Экипажа-Б временно буду я.
Вишняков опустил голову и скользнул взглядом по лицам. «Ага, – подумал он, глянув на Максима Кравченко. – Кажется, разговорить его будет несложно».
– Распоряжения Марченко я отменяю, – продолжил он. – Согласно директиве системы «Марс-26», у экипажей стрелковая практика, два часа.
Полный восторг. Стрелковая практика! Два часа на виртуальном Марсе с оружием в руках! Вешайтесь, амеры!
А у Максима Кравченко вид был хмурый. «Почуял, чем пахнет, готовится врать, – подумал Вишняков. – Ничего, Мэд, я не Антон Сергеевич. Так. Остальных на занятия, этого оставить».
– Смирницкий! Временно назначаетесь лидером экипажа-А. Лидеры, ведите экипажи на стрелковую практику. Кравченко, вы останетесь со мной.
Аня Манохина, выходя, замешкалась в дверях. Растерянно глянула на Макса, хотела что-то сказать.
– Пойдем, Няха, – зашипел на нее Смирницкий и вытолкал прочь.
– Но…
– Я сказал, пойдем.
Дым потащил ее за локоть, шепча: «В переходе».
По дороге туда они молчали, Дым смотрел Миклухе в спину, думая: «Драный провокатор».
– Ну? – спросила Няшка, когда вошли в разлинованный солнечными полосами переход.
– Мэда замели, – негромко проговорил на ходу Смирницкий. – Ему светит крысятник.
Аня остановилась, Диме пришлось снова взять ее под локоть. Он шепнул:
– Реветь не вздумай.
Аня замотала головой, вырвалась, отстала.
– Ты чего, Няха? – спросила Людмила Чижова. Ответа не дождалась, пожала плечами, и, выйдя в холл перед игровым залом, подумала:
«Ашки в неполном составе. Теперь мы посмотрим. Чего это с ними со всеми? Смирницкий тоже… А! Ясно, почему он…»
– Дым, ты понял? – спросила она. – Вы теперь вчетвером. Строиться, экипаж-Б!
– Понял, – флегматично ответил Смирницкий. Лидера бешек слушать перестал, с ней все было ясно.
«Вошка она, ничего не понимает. А дед Марчелло мужик. Предупредил. Надо прямо сейчас разослать по вошкопочте. У Люськи радости полные штаны. Уделать ашек – большое счастье. Вошка. Универсальный солдат».
Юрий и Татьяна Бурносовы
…Ибо не ведают, что творят
1
Старенький поп не помнил, сколько ему лет.
Он даже не задавался целью вспомнить, потому что имелось множество куда более насущных дел. Вот и сегодня, помолясь с утра, проверил выставленные на ночь в заводи экраны; вытащил из перелатанных-перечиненных ячеек трех окуньков и большую красноперку, бросил в пластиковое ведерко – вот и уха на обед.
Потом занялся огородом – собрал колорадских жуков и их жирных оранжевых личинок с картофельных листьев, осмотрел помидоры – некоторые уже почти красные, пару можно съесть на ужин. Подправил наконец крыльцо, которое совсем съехало на сторону; тут хорошо бы стало вообще поменять погнившие доски, но где же их взять нынче… «Надо будет вместо досок всё набрать из тонких бревнышек», – подумал поп, садясь на лавочку возле дома и раскрывая книгу.
Книг у попа имелось несколько, и весьма странная коллекция. Помимо Библии и Молитвослова на полке стояли «История Второй мировой войны» Типпельскирха и сборник рассказов Джека Лондона, «Анжелика в Новом Свете» и «Страна Багровых туч» Стругацких, «Легенда об Уленшпигеле» и целая стопка полуразвалившихся детективов в мягких обложках… В целом под две сотни томов, томиков и брошюрок. Все книги попали в дом разными неисповедимыми путями, кроме Молитвослова, Библии и сборника стихов Заболоцкого, которые поп принес с собой.
В принципе поп мог уточнить свой возраст в паспорте, который, завернутый в тряпицу вместе с другими документами и несколькими фотографиями, лежал на растрескавшемся платяном шкафу. Но зачем? Тем более поп знал, как его зовут – отец Палладий.
Этого было вполне достаточно.
С лавочки, на которой сидел сейчас поп, видно было чернеющее внизу зеркало большого озера, в котором по ночам устраивали свои концерты лягушки, а с трех сторон подступал лес.
В лесу обитало всякое. Не только звери и птицы.
Отец Палладий справедливо полагал, что это леший. Ибо еще у пророка Исаии сказано: «…И лешие будут перекликаться один с другим». Этим словом переводчики Библии передали еврейское «сэирим» – «косматые», но «леший» был попу как-то ближе и роднее. Отец Палладий видел его несколько раз, собирая ягоды и грибы. Мохнатый, громко сопящий, поблескивающий из гущи зеленовато-серой шерсти внимательными красными глазками, леший прятался за кустами и деревьями. Плохого ничего попу не делал, лишь иногда ночами скакал по крыше домика, топотал так, что сквозь щели сыпалась сенная труха, и противно гугукал. Впрочем, это вполне могла быть сова. Совы тут тоже водились в изобилии.