Коронка в пиках до валета. Каторга, стр. 30

И вдруг командир вспомнил, что еще утром он заметил с левой стороны бухты небольшой залив, который с бухтой соединялся узким проходом между каменными грядами. Берега этого заливчика были песчаные. «Авось туда проскочу? — мелькнула мысль в его голове. — Рискну!»

— Паруса ставить! — закричал он не своим голосом. — Марсовые к вантам! Живо!

С опасностью для жизни матросы полезли на реи. Цепко держась ногами, они отвязывали марсель, вязали рифы… Они работали на страшной высоте. Ледяной вихрь отрывал их от веревок. От боковой качки реи «Дианы» и матросы, вместе с реями, иногда уходили в ледяную воду. Но они руками, ногами, зубами цеплялись за паруса, за веревки, рвали ногти до крови, развязывая мокрые замерзшие концы.

«Диана» боком неслась к берегу. Волны перекатывались через нее. Уже раза два киль фрегата чиркал о подводные камни. Но паруса были поставлены, и «Диана» с марселями в четыре рифа вдруг рванулась вперед и, накренившись, бортом черпая воду, понеслась в сторону того прохода, который должен был ее привести в другой залив. Она удачно влетела в узкий пролив — сам командир стоял у руля — и врезалась в прибрежный песок.

Крики «ура», вопли безмерной радости огласили залив. Спасена была жизнь! Спасена была и «Диана»! Успокоится море. Придет прилив, и на заносных якорях можно будет сняться с берега и уйти из этой проклятой дыры.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Секретная инструкция

«Диана» на всех парусах неслась по Охотскому морю. Погода стояла сырая, промозглая, «петербургская». Серые облака, словно клочки грязной ваты, ползли по морю. Но ветер дул ровный, без порывов, и фрегат легко делал свои законные десять узлов.

Но вот вдали, в сером тумане, стал вырисовываться скучный, однообразный берег, по-видимому, пологий у моря, а далее медленно, постепенно повышающийся и покрытый лесом.

Штурман стоял на мостике, смотрел в свою трубу и что-то усердно ловил впереди. Наконец он оторвался от трубы и сказал отрывисто: «Охотск». Подошли к берегу, но не решились особенно приближаться. Остановились. Пушкой вызвали лоцмана. Гулко раскатился выстрел над серым, спокойным морем. Командир пригласил всех офицеров к себе в каюту, и через несколько минут капитанская каюта на корме фрегата была полна офицерами.

— Господа, прошу садиться, — сказал командир. — Кто желает, курите!

Когда все расселись, он взял со стола конверт, запечатанный пятью сургучными печатями, и сказал:

— По приказанию его высокопревосходительства господина морского министра я распечатываю этот конверт для сообщения его содержания всем вам. Приказано вскрыть его при входе в порт Охотска — вот надпись на конверте.

— Итак, господа, первый этап нашего плавания окончен. Поздравляю вас!.. — Все, слегка приподнявшись, ответили полупоклоном на это поздравление. Он торжественно вскрыл конверт и прочел:

«Инструкция касательно плавания и службы фрегата „Диана“ в водах Берингова моря и Тихого океана.

ј 1. По приходе в Охотск взять полный груз припасов и пополнить запасы огнестрельных снарядов.

ј 2. Командир „Дианы“ берет на себя главное командование над шхунами „Алеут“ и „Камчадал“, а равно и над всеми судами Российско-Американской компании, для чего должен войти в непосредственные сношения с начальниками портов в Охотске и Петропавловске, с командирами перечисленных судов, а также с начальником российских колоний на Американском побережье.

ј 3. Озаботиться приведением в полный порядок перечисленных судов, для чего укомплектовать их опытным воинским составом из экипажа „Дианы“, не останавливаясь перед устранением со службы лиц, состоящих в списках команды „Алеута“ и „Камчадала“, и не удовлетворяющих требованиям служебной инструкции.

ј 4. Главным местом стоянки эскадры, состоящей из фрегата „Диана“ и шхун „Алеут“ и „Камчадал“, считать порт Петропавловск-на-Камчатке. На полуострове Аляска избрать место стоянки, наиболее удобное в морском, военном и коммерческом отношениях. Озаботиться постройкой на полуострове Аляска фортов, редутов, гаваней, а также доков для починки судов.

ј 5. Основной задачей эскадры, организованной под командованием вашим, является защита интересов российского флага на Дальнем Востоке. Сия защита должна выразиться в неустанной борьбе с теми иностранными коммерческими компаниями и союзами, кои вредят интересам Российско-Американской компании, не стесняясь в выборе средств, а именно: организовывают корсарские нападения на суда Российско-Американской компании, снабжают туземцев огнестрельным оружием и припасами, разоряют фактории, организуемые Российско-Американской компанией, ведут хищническую охоту на пушных зверей в пределах территории, находящейся в управлении Российско-Американской компании, и прочее, и прочее.

ј 6. Ввиду распространения торговых операций Российско-Американской компании по берегам Тихого океана от Сан-Франциско до Сандвичевых островов и далее — до берегов Китая, эскадра должна в указанных пределах взять на себя защиту торговых интересов означенной компании.

ј 7. Желательно, но не обязательно для эскадры в указанных пределах открытие новых земель и присоединение их к владениям короны российской, однако, без возбуждения каких бы то ни было международных конфликтов и осложнений.

ј 8. Означенная инструкция имеет силу до присылки новой инструкции… Прибытие в воды Берингова моря новых судов, на смену „Дианы“, будет иметь место не ранее, как по истечении года».

Командир прочел подписи, скрепляющие инструкцию, и обвел всех присутствующих внимательным взором. Ему хотелось знать, какое впечатление на офицеров произведет прочитанная инструкция. По-видимому, она произвела впечатление самое неблагоприятное. Никто не сказал ни слова, но физиономии у многих вытянулись.

Недовольство выразилось вслух, когда офицеры вышли на палубу. Особенно негодовали князь Чибисов и граф Потатуев.

— Вот те и Сан-Франциско! — горячился князь.

— Вот те и Южная Америка! — воскликнул граф. — Целый год болтаться в тумане и сырости, чтоб строить доки и форты! — волновался князь.

— Конвоировать «купцов», чтоб их черт передрал! — вопил граф.

— Драться с разбойниками! Мерси! — тоном выше взял князь.

Барон все время молчал.

Князь и граф решили из Охотска же, не откладывая в дальний ящик, писать слезницы всем своим сиятельным родичам в Петербург, чтобы те устроили им перевод в Средиземноморскую эскадру.

— То ли дело Испания! Италия! Алжир! Египет!

— Ну, а ты, барон, присоединяешься к нам? — спросил князь барона Фрейшютца, который так-таки ничем и не выразил своего неудовольствия по поводу прочитанной инструкции.

— Я остаюсь здесь, — сухо ответил барон своим друзьям.

— Это почему? — изумился князь.

— По соображениям высшей политики, — загадочно ответил барон и засмеялся.

Князь и граф пристали к нему, чтобы он раскрыл им свои «соображения», но не добились от него никаких объяснений.

По-видимому, один Илья был совершенно удовлетворен всем тем, что он услышал, — ведь все это совпадало с его планами и намерениями.

Он стоял у борта и смотрел на плоский песчаный берег, который медленно приближался к «Диане». Из туманной дали стали вырисовываться домики, рассеянные по берегу, две-три церковки, что-то вроде небольшой крепости на холме, да на открытом рейде стоящие суда… Жалкий, убогий Вид!

Но сердце Ильи рвалось навстречу этому серому, скучному городку. Ведь там на берегу должна его ждать милая Елена!.. Но там ли она?… Доехала ли она до Охотска? Или… Мало ли, что могло произойти в пути!.. Ведь через всю Сибирь… Одна!.. Одна, правда, окрыленная любовью к нему и к отцу! Жив ли он?

Эти мысли как-то перебивались другими. Илья был поражен тем, что гонконгский корсар, оказывается, знал содержание той секретной инструкции, которую так торжественно только что прочел командир. Значит там… в Петербурге… в Адмиралтействе… сидят какие-то изменники, которые продают «секреты»! И кому? Американским купцам! Какая низость!.. Илья поделился своим негодованием с Вадимом.