Тьма века сего, стр. 27
– Так, так! – проговорил он с живостью. – Значит, ты решилась ступить на святую землю! – Дарр с насмешливой решительностью оглядел комнату, пытаясь удостовериться, нет ли здесь лишних ушей. Потом он подался вперед и понизил голос:
– Есть вещи, которых никто не знает, даже я сам, – он опять прислушался. – О, наша дорогая профессорша имела неосторожность задеть мое самолюбие и унизить меня, так что причины отблагодарить ее у меня есть. Я буду рад ответить на твои вопросы.
Бернис явно повезло, с малым можно было говорить начистоту.
– Хорошо, – проговорила она и приготовила блокнот и авторучку. – По сути дела, меня интересует Альф Бруммель, шеф полиции. У меня есть информация, что он и Лангстрат часто встречаются. Можешь ты это подтвердить?
– Да, определенно.
– Значит… между ними что-то есть?
– Что ты имеешь в виду под «что-то»?
– Дополни сам.
– Если ты имеешь в виду романтические отношения… – он с улыбкой покачал головой. – Дорогая моя, не знаю, понравится ли тебе мой ответ, но я скажу – нет, не думаю, чтобы между ними была любовная связь.
– Но он регулярно встречается с ней.
– Понимаю, понимаю.
Но с ней встречается масса юдей – Она дает консультации в свободное время. Скажирруммель встречается с ней каждую неделю? Бернис ответила без прежнего энтузиазма:
– Да, каждый вторник в одно и то же время.
– Вот видишь! Он ходит к ней на еженедельные сеансы.
– Но почему он никому не хочет говорить об этом? К чему такая таинственность?
Дарр снова подался вперед и тихо сказал:
– Все, что делает Лангстрат, окружено глубокой тайной! Это внутренний круг, Бернис. Никто не имеет права знать об этих «консультациях», никто, кроме избранных, элиты, власть имущих, кроме особых постоянных ее посетителей. Такова она.
– Но чем же она занимается?
– Видишь ли, – глаза его озорно блеснули, – это конфиденциальная информация, и должен предупредить, что я и сам ей не вполне доверяю. То немногое, что мне удалось узнать, – результат моих личных наблюдений, в основном здесь, в университете. Профессор ухитрилась нажить себе массу врагов и не вызывает у коллег большой симпатии, – он повернулся к Бернис так, что они теперь смотрели прямо в глаза друг другу.
– Видишь ли, Бернис, профессор Лангстрат, если можно так выразиться, человек не от мира сего… Ее научные изыскания лежат в той сфере, с которой мы, обычные люди, не очень то желаем соприкасаться: Источник, Вселенское Сознание, Высший План…
– Увы, я не понимаю, о чем идет речь.
– Да никто из нас не понимает. Некоторые слишком близко принимают это к сердцу и беспокоятся. Мы не знаем, может быть, она – гений и действительно подошла к важным открытиям, а может быть… просто ненормальная.
– Ну, а что все это значит – Источник, Сознание?
– Постараюсь объяснить… Насколько мы поняли, это связано с восточными религиями, странными мистическими культами и манускриптами, с тем, чем я никогда не интересовался и не собираюсь заниматься. Мое мнение – что она, занявшись этой белибердой, совершенно потеряла вязь с реальностью. Может быть, мои коллеги и поднимут меня на смех, но я убежден, что все эти идиотские изыскания Лангстрат не что иное, как современное язычество своего рода ведьмино искусство. Я уверен, что она пребывает в полном заблуждении.
Бернис вспомнила о необыкновенном описании Лангстрат, сделанном Маршаллом.
– Я слышала, что она производит невероятные опыты над людьми…
– Сумасшествие. Чистое сумасшествие. Я думаю, она убеждена, что может читать мои мысли, контролировать меня, заколдовывать и всякое такое прочее. Я старался держаться от нее как можно дальше.
– Но можно ли принимать это всерьез?
– Нет, совершенно нельзя. Единственно, кого она может контролировать и на кого влиять, – это несчастные дураки Внутреннего Круга, которые легко дают себя обмануть.
– Внутренний Круг… ты часто используешь это название.
Альберт Дарр предостерегающе поднял руку:
– Никаких фактов. Я предполагаю и сопоставляю все сам. И то, что у меня есть – пара наблюдений здесь, пара там… что в сумме, уверен, все же составляет четыре. Я слышал, как она говорила, что помогает советами людям, которые к ней приходят, и я заметил, многие из них – люди весьма влиятельные. Но как может давать советы человек, опутанный ложными идеями. И потом…
– Что?
– Я готов поверить, что она… имеет особую выгоду в этой ситуации. Кто знает, может быть, на этих сеансах и встречах она занимается чтением их мыслей? Может, она варит хвосты улиток и глаза саламандр и подает их с жареными лапками пауков, чтобы получить ответ из области сверхъестественного… Но я, кажется, переборщил.
– Все-таки ты допускаешь такую возможность?
– Ну, не такие дикости, как я тут расписывал, но все равно что-то в этом духе, это соответствует ее оккультным увлечениям.
– А эти, члены Внутреннего Круга, они встречаются регулярно?
– Насколько я знаю, да. Понятия не имею, как это все организовано и зачем. Что, черт возьми, все это значит!?
– Можешь назвать кого-нибудь?
– Надо подумать.
Естественно, прежде всего твой Альф Бруммель, ты сама это мне сказала. Потом, знаешь
Хармеля? Бернис чуть не уронила ручку.
– Да, именно, прежний редактор
– Я у него работала перед тем, как он ушел и Хоган перекупил газету.
– Хм, насколько я понимаю, речь идет не о том, что он просто ушел.
– Нет, он переехал в другое место. Кто еще?
– Миссис Пинкстон, член университетского правления.
– Ах, вот как, значит там не только мужчины?
– Нет, как видишь. Бернис записывала.
– Продолжай, продолжай!
– Дорогуша, ну, кто же еще? Э… Дуайт Бран дон, я думаю…
– Кто такой Дуайт Брандон?
Дарр окинул ее снисходительным взглядом:
– Он владеет землей, на которой стоит университет.
– О-о-о! – Бернис записывала имена, жирно подчеркивая пояснения.
– Дальше у нас идет Эжен Байлор. Он казначей, очень влиятельная личность в университетском правлении. Он иногда позволяет себе отпускать весьма колкие шутки о своих встречах с профессором, но он непоколебим в своих взглядах.
– Ну и ну.
– Так, дальше у нас идет этот пастор, как его там…
– Оливер Янг.
– Откуда ты знаешь? Бернис только улыбнулась:
– Счастливая догадка. Продолжай.
Глава 10
Всю пятницу Ханк изо всех сил старался не вспоминать о предстоящем собрании. Ему удалось полностью отвлечься от тяжелых мыслей только после обеда, поскольку все внимание пастора было занято молодой дамой. Она стояла перед ним в его маленьком кабинете, устроенном в углу гостиной. Ханк попросил Мэри быть с ним рядом, выказывая ему любовь и нежность, как и подобает доброй супруге. Разговор с Кармен – она назвала ему только свое имя – был не из легких. Взглянув на облик и наряд молодой женщины сквозь смотровое окошечко входной двери, Ханк попросил, чтобы Мэри сама открыла дверь и впустила посетительницу. Ханк заметил, что Кармен не пыталась надеть на себя какую-то маску: она выглядела вполне естественно, хотя и несколько жеманно. Что же касается причины, по которой она пришла за советом…
– Мне кажется, что всему причиной – мое одиночество, поэтому я постоянно слышу эти голоса.
Нежданная гостья внимательно посмотрела на Ханка и Мэри, явно интересуясь, как они отреагируют на ее слова. Но после всего, что с ними произошло, ни Мэри, ни Ханк уже ничему не удивлялись.
– Что за голоса? – спросил Ханк. – О чем они говорят?
Кармен на мгновение задумалась, глядя в потолок уж слишком невинными, большими голубыми глазами.
– То, что я переживаю, происходит не просто так. Я вовсе не сумасшедшая.
– Нет, я понимаю, дело не в этом, но расскажи-ка поподробнее о голосах. Когда ты их слышишь?
– Прежде всего, когда я бываю одна. Вчера вечером, например, как только я легла в постель… – посетительница пересказала то, о чем говорили ей голоса. Хозяева никак не ожидали услышать такие грязные непристойности из уст молоденькой женщины.