Сплошной разврат, стр. 57

— Резвушкиной? — Трошкин ловко схватил Дуню за полу пиджака. — При чем тут она?

Дуня посмотрела на него с глубочайшим презрением, как на полного идиота:

— Что вас так удивило? Сам факт ее существования? Или наше с ней сотрудничество?

— Сотрудничество, — сказал Трошкин, и голос его предательски дрогнул.

Марина заглянула в кабинет начальника сразу после ухода Дуни и испугалась:

— Что? Что случилось? Что с тобой?

— Срочно найди мне Семена, — мертвым голосом велел Трошкин. — И дай мне сигарету.

— Ты же не куришь… — попробовала возразить Марина, но, встретившись глазами с начальником, безропотно выскочила в приемную и тут же вернулась с пачкой «Мальборо». — Тебе прикурить?

Трошкин, все еще мертвенно-бледный, кивнул и трясущимися руками взял дымящуюся сигарету.

Адвокат ворвался в приемную через сорок минут. Марина, мученически закатив глаза, описала приход «кошмарной толстой бабы в мужской одежде с разноцветными волосами, стоящими дыбом» и последующую реакцию Трошкина.

— Квадратная, — понятливо кивнул адвокат. — Напугала чем-то. Сейчас разберемся.

Трошкин по-прежнему имел бледный вид, казалось, что он даже уменьшился в размере. Семена Марковича он поприветствовал словами: «Ну вот, началось…»

Над загадочным рассказом Трошкина адвокат думал довольно долго, и все это время политолог метался по кабинету и горько вздыхал.

— Что сказать? — изрек, наконец, адвокат. — Проделки Иратова, не иначе. Кто еще знал о твоих похождениях в охотничьих угодьях Красногорского края? К тому же вы частенько вместе туда наведывались, правда?

— Но ведь и я знаю о его похождениях! — заревел Трошкин. — И могу ответить ему тем же. Зачем ему нарываться?

— Да? Тем же? — Семен Маркович с сомнением покачал головой. — У тебя что, есть фотодокументы, показания очевидцев, откровения его подружек?

Трошкин резко прервал свой бег и повернулся к адвокату:

— У Светки есть. То есть были. Она мне намекала. Она наняла команду девок, которые собирали для нее интимный материал о тех, на кого она укажет.

— Лихо, — похвалил Семен Маркович.

— А сейчас, с появлением новой Резвушкиной, не знаю, что и думать.

— Свято место пусто не бывает. Идея-то хорошая, — сказал адвокат. — Был бы я предприимчивым человеком, так тоже подсуетился бы и объявил себя Резвушкиной. Чего проще? Да и отечественная история нас подталкивает к таким решениям — вспомни Лжедмитриев всяких. Нам надо выяснить вот что — новую Резвушкину специально для тебя возродили или просто кто-то вскочил в освободившуюся нишу.

— И как будем выяснять?

Семен Маркович опять задумался.

— Знаешь что, Саша, — сказал он наконец. — Думается мне, что клин клином — самый лучший вариант. Я займусь. Есть у меня на примете одна способная девчушка — несостоявшаяся актриска. А ты пока ищи свою Зину, ищи с собаками, вытрясай из нее все — на кого она работает, сама тебя сдала или ее кто-то разыскал и перевербовал.

— Где же я ее найду? — Трошкин развел руками. — В деревню Красново ехать?

— Тоже мне загадка, — усмехнулся адвокат. — Ни в какой деревне ее, понятно, нет. Она обретается где-то около Квадратной. Без сомнений.

Оставшись один, Трошкин постарался успокоиться, но тревога нарастала и страхи множились. Да, похоже, за всем стоит Иратов; да, похоже, они вычислили Зину и взяли ее в оборот; да, не исключено, что Квадратная каким-то загадочным образом спелась с Иратовым. Но делать-то что? Легко сказать — ищи Зину около Квадратной. Где оно — это «около»?

Впервые за много лет у Александра Дмитриевича Трошкина появилось противнейшее ощущение, что он начал проигрывать. Нет, не проиграл еще, но карта явно не его.

Глава 23

ВАСИЛИЙ

Старший оперуполномоченный Коновалов обрабатывал последнего фигуранта, про которого, точнее, про которую в суете и разъездах последних дней он совсем забыл. Ольга Алешина, так странно объявившаяся в «Роще» и так стремительно оттуда исчезнувшая, сейчас сидела напротив Василия и спокойно, как-то слишком спокойно отвечала на его вопросы.

— Собака? Вы приехали туда из-за собаки?

— Я приехала туда за ключами, — терпеливо повторила Ольга. — А из-за собаки я пробыла там недолго. Вас же больше всего интересовало, почему я не дождалась мужа? Почему я не искала его по всему пансионату? Потому что торопилась к собаке.

— И все же странно… — протянул Василий. — Странно. Тайком проникнуть в номер мужа…

— Нет, вы ошибаетесь. — Ольга улыбнулась, и старшему оперуполномоченному показалось, что она в душе подсмеивается над ним. — Тайком — это когда тебя никто не видит. А меня все видели. И ключ от номера мужа я попросила у администратора. От безвыходности. До этого я его искала, спрашивала у разных людей, где он может быть. Они вам подтвердят.

— Да? — Василий придвинул к себе протокол допроса, взял ручку. — У каких людей?

— Да откуда я знаю? Какие-то люди в ресторане. Я спросила: «Где бы найти Алешина?», а они заверили меня, что поиски могут оказаться долгими, потому что пансионат — огромный и затеряться в нем легко. Не знаю, что за люди.

— Ах, не знаете, — ехидно протянул Василий.

— Не знаю. А вы полагаете, что я должна была попросить их предъявить паспорта?

— Описать их, по крайней мере, вы в состоянии?

— Нет. В ресторане, знаете ли, царил полумрак, я торопилась и особо не присматривалась. И вообще у меня плохая зрительная память.

— Как у всех дизайнеров, — усмехнулся Василий.

— Я же не портретист, — сказала Ольга. — Вот интерьеры я запоминаю хорошо. Хотите набросаю вам план ресторана и холла пансионата?

— В другой раз. — Василий опять взялся за ручку. — Вы не заметили чего-нибудь странного в пансионате?

— Что вы называете странным? — уточнила Ольга.

— Настораживающего. Непонятного. Крик, стоны, бегущего человека.

— Нет. Криков не слышала, бегущих людей не видела, — покачала головой Ольга.

— А что видели?

Ольга устало провела рукой по лбу — ну что за тупой опер попался?

— Видела бесцельно бродящих нетрезвых людей. Ворону видела. Опознать вряд ли смогу, но описать — пожалуйста. Толстая такая, серо-черная.

— Ворону? — оживился Василий. — Где?

— Под балконом.

— Что вы делали на балконе?

— Ничего. Просто вышла на минутку.

— Вы только что говорили, что страшно торопились домой. И вот, оказавшись по соседству с номером, в котором произошло убийство, решили погулять по балкону.

— Я же не знала про столь опасное соседство. Вышла на секунду на балкон, сама не знаю почему. — Ольга по-прежнему была абсолютно спокойна.

— С балкона хорошо видна дверь в соседний номер. Там кто-нибудь был? — спросил Василий.

— У меня нет привычки заглядывать в чужие окна. — Ольга посмотрела на часы. — Мы еще долго будем беседовать?

— Столько, сколько потребуется, — грубовато ответил Василий.

— Понимаю, — опять улыбнулась Ольга. — А почему я вообще вас заинтересовала? Вы всерьез думаете, что я приехала в закрытый пансионат, чтобы убить совершенно незнакомого мне человека?

— Откуда я знаю, знакомы вы или нет? — пожал плечами Василий.

— Да, действительно, — согласилась Ольга. — Внимательно вас слушаю, господин следователь.

— С господином следователем вам еще предстоит встретиться, а я — оперуполномоченный, — поправил ее Василий.

— А-а! — Ольга виновато прижала руки к груди. — Это в корне меняет дело.

Василий сдался. Зацепить фигурантку не получалось, а терзать ее попусту не имело смысла.

— Идите. Давайте я подпишу пропуск.

После работы Василий поехал к Сане. Точнее, к Зине. Точнее, к Сане, но под прикрытием Зины. Еще в дороге, в поезде, выяснилось, что Зина категорически отказывается жить в Москве одна в съемной квартире. Саня предложила поселить Зину у себя, с этого-то все и началось. С одной стороны, у Василия появилась замечательная возможность наведываться к девушкам чуть ли не каждый день. Дней, впрочем, прошло всего два, но старший оперуполномоченный не пропустил ни одного. Он был у Сани вчера, ехал туда сегодня и собирался так же провести вечер завтра, послезавтра и так далее, пока Зина не уедет домой. С другой стороны, Зина упорно не давала капитану Коновалову насладиться обществом хозяйки дома и ухитрилась испортить отношения Василия и Сани.