Пронзая тьму, стр. 13
13
Салли Роу находилась далеко от Бэконе-Корнера; она сидела на жесткой скамье в здании автовокзала в другом городе, похожая на путешествующую автостопом бродягу – в старых джинсах и синей куртке, с заплетенными в косу и спрятанными под кепку волосами; более приличная одежда лежала в большой спортивной сумке, стоявшей рядом на скамейке. Салли не обращала внимания на проходящих мимо пассажиров с хнычущими детьми, на расстеленные на скамейках газеты, на скомканные фантики от жевательной резинки на полу, на пронзительный голос диспетчера, регулярно объявлявший о прибытии и отправлении автобусов. Ее автобус отходит через час. Весь этот час она будет писать, положив блокнот на колено. Это будет письмо – первое письмо – Тому Харрису.
«Уважаемый мистер Харрис!»
Салли остановилась. «С чего начать? Он даже не знает, кто я такая. Пожалуй, ему я могу сказать это».
"Не знаю, с чего начать письмо; ведь мы с вами даже незнакомы. Но позвольте мне представиться и объяснить причины, побудившие меня обратиться к вам. Вероятно, для этого потребуется не одно письмо, а несколько. Возможно, ко времени написания последнего письма обоим нам все уже станет ясно.
Меня зовут Салли Роу. В недавнем прошлом я работала шлифовальщицей на фабрике Бергена по изготовлению дверей. Возможно, вы видели в газете сообщение о моем самоубийстве. Уверяю вас, я действительно та самая Салли Роу, о которой говорилось в газетной заметке, и совершенно очевидно, что я жива.
Позвольте мне рассказать вам, что произошло на самом деле".
Салли снова увидела все как наяву, когда стала подбирать слова для рассказа.
Это был совершенно обычный день, чрезвычайно утомительный и скучный. Работа на фабрике всегда была скучной, особенно в шлифовальном цехе, за шлифовальным станком, который гудел, визжал и вибрировал так, что, казалось, мозги вот-вот собьются в молочный коктейль. После полного рабочего дня – и положенной нормы в двадцать пять дверей – она наконец подъехала на своем старом синем пикапе к дому. Она страшно устала, чувствовала привкус древесной пыли во рту и мечтала только о том, чтобы принять душ, быстро перекусить и лечь спать.
Но ей нужно было позаботиться о козах: козе Бетти и двух козлятах, Баффе и Барте. Главным образом о козлятах. Козла и козочку Салли унаследовала от одной работницы фабрики, которая не имела возможности содержать животных. Козла Салли продала, а козу оставила – и теперь стала владелицей мамы и двух детенышей, самых славных и добрых друзей в мире, которые всегда были рады ее возвращению домой.
Салли поставила машину возле дома и направилась в загон. Сначала она поздоровается с ними, по обыкновению расскажет своим бессловесным слушателям о том, как прошел день, а потом пойдет домой и рухнет в постель.
Козы были явно возбуждены. Они искренне обрадовались ее появлению, но по-видимому их что-то тревожило.
– Ну-ну… успокойтесь… Мамочка вернулась…
Салли зачерпнула ведром комбикорм из стоявшего возле дома ларя и прошла в калитку загона. Бетти принялась носиться кругами вокруг хозяйки, козлята продолжали с блеянием прыгать вдоль ограды.
Салли потрясла ведром, привлекая их внимание.
– Пойдемте, я угощу вас.
Она направилась к сараю, рассчитывая, что они последуют за ней и успокоятся. Должно быть, где-то поблизости бегает соседский пес. Ему страшно нравилось терроризировать ее коз.
Салли шагнула в сарай.
– Идите же сюда, все в порядке…
О ужас! Кто-то сзади накинул ей на шею веревку и начал душить, прежде чем она успела сообразить что к чему! Ведро выпало из ее руки, и корм рассыпался по земле. Невидимый убийца с невероятной силой затянул петлю на шее Салли и потянул веревку на себя, отрывая жертву от земли. Салли судорожно забила ногами и схватилась за веревку. Она задыхалась.
Она уперлась ногами в стену, с силой оттолкнулась от нее и вместе с невидимым противником рухнула на спину, прямо на кормушку, которая треснула под тяжестью двух тел. Веревка на шее ослабла, Салли вывернулась из петли, упала на пол и покатилась по соломе, судорожно глотая воздух.
Женщина в черном, с безумной ненавистью во взгляде, с ножом в руке! Убийца прыгнула на жертву, как леопард. Салли откатилась в сторону, нож скользнул по ее плечу, обжигая как огнем.
Отчаянно пинаясь и конвульсивно хватая пальцами солому и пыль, Салли попыталась выползти из угла, в который оказалась загнана. Женщина уперлась коленом ей в грудь и прижала к земле, снова накидывая веревку на шею. Салли лягнула женщину свободной ногой.
Бац! Словно тряпичная кукла, женщина со страшной скоростью отлетела к противоположной стене и ударилась о доски головой и всем телом – как будто какой-то великан схватил ее и отшвырнул туда. Салли почувствовала смутное удивление, поскольку ее пинок явно не был настолько силен. Она выползла из угла, не сводя взгляда с женщины. Та соскользнула вниз по стене, поднялась и шатаясь сделала несколько шагов – с пустым блуждающим взором и бессмысленно отвисшей челюстью.
Бац! Что-то ударило женщину с такой силой, что она подлетела высоко в воздух, шлепнулась на солому и осталась лежать там без движения – с неестественно вывернутыми вялыми конечностями, со свернутой шеей, все еще сжимая в руке веревку.
«Я не стала рассматривать ее. Я просто выбралась из сарая, все еще отчаянно борясь с удушьем и думая только об одном: как бы остаться в живых. Помню, я прошла за калитку, упала на землю, и меня вырвало. Бетти и козлята убежали, и я не могу винить их в этом. Наверное, они правильно сделали».
Салли откинулась на спинку скамьи и задумалась, рассеянно постукивая ручкой по блокноту. Довольно странно начинать письмо таким образом. Возможно, дальше история станет более правдоподобной – нужно просто продолжать писать. Что ж, ей оставалось лишь попытать счастья.
"Что я могу еще сказать, Том? Могу ли назвать себя свидетелем, достойным доверия? Если вы спросите меня, кто я такая, мне придется ответить: не знаю. Многие годы я задавала себе этот вопрос и теперь думаю: а не затем ли я пишу вам, чтобы попытаться найти ответ на него?
Понимаете, Том, я хочу помочь вам. По-своему и на основании своего личного опыта я могу прочувствовать вашу ситуацию и понять вашу боль. Как потерянный человек без корней и жизненной цели в этом совершенно бессмысленном мире я не могу сказать вам, откуда происходит мое понимание несправедливости. Назовите это «сантиментами», назовите это «воспитанием», назовите это просто отчаянной попыткой постичь некую истину, погребенную под сводами устаревшей морали, – но я все равно чувствую: то, что происходит с вами, несправедливо, и я глубоко сострадаю вам".
Салли посмотрела на большие часы над дверями автовокзала. Согласно расписанию, ее автобус отходит через полчаса. Скоро громкоговоритель объявит о посадке.
"Если вы позволите мне, я с радостью буду действовать так, как будто в этой жизни есть что-то, имеющее истинное значение. Я с радостью совершу хотя бы один правильный поступок. Возможно, я просто выдумала собственные понятия о добрых делах в попытке убежать от отчаяния, в попытке убедить себя в том, что в конце концов жизнь не бессмысленна, – но мне нечего терять. Если отчаяние есть последняя истина, которая откроется нам, тогда позвольте мне хотя бы на время убежать от него. Если надежда есть пустой плод нашего воображения, тогда позвольте мне хоть немного пожить в мире фантазии. Кто знает? Возможно, в нем я найду некий смысл, некую цель, некую награду.
В любом случае я хочу вернуться в прошлое и кое-что выяснить – ради вашего блага и моего собственного. Надеюсь в скором времени поделиться с вами кое-какой полезной информацией – которой будет достаточно для того, чтобы вызволить вас из беды и прежде всего вернуть вам детей.
Пожалуйста, сохраните это письмо, даже если оно покажется вам странным, даже если вы не поверите ему. Скоро я снова напишу вам.
С искренним уважением".