Говорящий со зверями, стр. 70

Крепкий! — уважительно подумал берлибей о противнике, — неужели он "переживёт" всё "огненное ожерелье"?

Не "пережил". Зря берлибей волновался. Следующий пропущенный шар оказался для его противника последним. У парня подогнулись колени, и он, упал, завалившись на правый бок. Темный купол его щита — исчез.

Есть! — удовлетворённо подумал Карадюман, направляя "огненное ожерелье" в сторону пропасти и активируя артефакт "иммерсия". Варги, вставшие над телом своего мага с поднятыми мечами, попав под его действе, — попадали и остались лежать недвижимыми.

— Аслан! Иди сюда! — громко позвал, не оглядываясь, берлибей.

— Вяжите их, — некоторое время спустя приказал он, начальнику своей охраны, указав на тела, лежащие на дороге, — возвращаемся в замок! Парня — в камеру, девчонок — в гарем! Только сначала обыщите и отберите у них всё оружие! У варг его должно быть — полно… Беркему — скажите, что они звери и опасны… Впрочем, я сам ему скажу… Посмотрим, как он с ними справится…

Это будет интересно, — усмехнувшись, подумал Карадюман о предстоящем допросе парня и о том, как главный евнух его гарема, Беркем, справится с варгами, — это я удачно съездил… Столько развлечений сразу!

Мрачные своды, сложенные из крупных серых камней. Вдоль стен длинного коридора, в который выходят двери камер, на металлических крюках, висят тускло горящие масляные светильники. Коридор заканчивается металлической решёткой с ржавыми прутьями, отделяющей его от лестницы на верхний этаж. У решётки, там, где в ней по центру сделана дверь, стоит грубый деревянный стол, сколоченный из толстых досок. За ним, отперевшись спиною на стену, вытянув вперёд скрещенные ноги в сапогах из чёрной кожи и удобно сложив сцеплённые пальцы рук на животе, сидит охранник. На нём — засаленный кожаный доспех, кожаные штаны и небольшой круглый шлем. Второй охранник, тоже в таком же непритязательном прикиде и с коротким мечом на боку, скучая, неспешно бредёт по коридору, заглядывая в глазки дверей. Глянув в очередную камеру, он неожиданно замирает. Кажется, что он даже перестал дышать.

— Абдула, иди сюда скорее! Глянь! — наконец, севшим голосом, сипло зовёт он напарника, продолжая смотреть в глазок.

— Ну чего там…? — лениво отзывается тот, не меняя позы.

— Новенький… Там теперь девка какая-то!

— Ага. Принцесса эльфийская… Ты чего — напиться успел? Когда? Смотри, я — то никому не скажу. Но вот если десятник увидит… Точно, — плетей получишь.

— Эльфийка… — благоговейно прошептал охранник, влипая правым глазом в глазок.

Услышав шёпот напарника, Абдула, наконец, соизволил повернуть в его сторону свою голову, прекратив созерцание стены коридора перед собой.

— Вай… какая красавица… Волосы — как золото… А губы, яркие, как гранат!

— Кюбат, — ты совсем с ума сошёл? Какая красавица? Шутишь, что ли? Там ведь пленник нашего великого берлибея, да продлятся его дни! Тебе, что, парень — девкой мерещится? Давно женщины не было? Небось, опять все свои деньги в кости проиграл?

— Вааххх… — отозвался от двери камеры Кюрбат.

Озадаченный его коротким восклицанием Абдула задумался над тем, что, а если и действительно — напарник сошёл с ума? Чем это может грозить лично ему, Абдуле? Вдруг тот начнёт кусаться? Или — драться полезет? Может, стоит вызвать — караул? А не разгневается ли господин десятник, если вдруг выяснится, что Кюрбат — всего лишь тайком умудрился напиться? Тогда и ему попадёт… Придётся, видно, встать и пойти понюхать этого ненормального. Пахнет от него вином или нет? А вставать — лень… Совсем недавно — славно поели и так хорошо сидится… Может — ну его? Дождаться смены, а там…

В этот миг лязг открываемых засовов камеры прервал муки выбора Абдулы.

— Ты чего делаешь, осёл плешивый? — заорал он, вскакивая на ноги, — господин Карадюман велел — не входить!

— Я хочу… потрогать её, — заявил Кюрбат, распахивая дверь камеры

— Чее-его? А ну закрой дверь, извращенец! Из-за тебя и мне достанется!

Абдула в три прыжка преодолел коридор, намериваясь захлопнуть тяжёлую дверь и заодно дать в ухо напарнику для его протрезвления, но оказавшись на пороге камеры и бросив в неё взгляд — замер.

— Видишь, — довольно глядя на него, произнёс Кюрбат, — а ты не верил…

— Закрой дверь… — севшим голосом произнёс Абдула, глядя и не веря своим глазам.

— Почему?

— Это… магия… Парень не мог превратиться в эльфийку… Магия — это опасно… Господин ведь запретил входить…

— Мы только потрогаем… Это же — настоящая эльфийка! Когда вновь такая удача подвалит? А потом доложим господину. Он наверное ещё не знает, что у него в тюрьме сидит эльфийка… Хе-хе… Иначе бы он её сюда не посадил. Она морок на себя наложила, мужчиной казалась. Эльфы это умеют. Смекаешь? А теперь он спал. А мы — узнали. Может, господин нас за это — наградит?

— Вряд ли… — отчасти придя в себя от испытанного им изумления, трезво взглянул на ситуацию Абдула, — мы же десятнику должны доложить, а он — господину Гохану, начальнику тюрьмы… А уж он… Вряд ли до нас что-то из наград дойдёт…

— Вот, — поднял вверх указательный палец Кюрбат, — мудро мыслишь, плешивый осёл, да отвалятся твои копыта и да сдохнешь ты в придорожной канаве! Так поэтом, давай её хоть разок — погладим! Будет, что потом за пиалой вина рассказать… Давай! Пока она без сознания. Говорят, у эльфиек — кожа, гладкая, как шёлк… А губы — нежнее созревшего персика…

Абдула нервно облизал языком свои пересохшие губы, прикидывая варианты. Оглянулся в сторону решётки, заглянул в камеру.

— А вдруг… она нас магией?

— Берлибей наложил на неё могучие заклятие. Теперь она целый день не сможет пользоваться силой. А потом, он его наложит снова. Давай, боятся нечего!

— Давай! — внезапно севшим голосом сказал Абдула, — но только — потрогаем!

— Я что совсем — глююпый ишяяк, по-твоему? — возмутился Кюрбат, — мне тоже, жить ещё не надоело!

Глава 26

Эри

Очнулся я от прикосновений. Кто-то прикасается к моей шее и осторожно гладит руки.

Пффф… массаж? Ладно, торопиться не будем глаза открывать. Попытаюсь понять, — где я? Судя по вони, это совсем не дорога. А что тогда? Где так может вонять? Какая-то занюханная камера в тюрьме? Вполне возможно. Если я жив, то наверняка, тот маг, не оставил валяться меня на дороге. Притащил к себе, с желанием узнать подробности появления моей персоны на его жизненном пути. Я бы тоже так сделал… Сихот, как же я позорно проиграл! Он меня — вчистую вынес! Я стоял на одном месте как дурак и тупо пытался пробить щит этого увешенного артефактами павлина! Если бы не варги-идиотки, с их неисправными амулетами! Я бы тогда хоть бы мог маневрировать! А так, пришлось стоять, выпятив грудь под его "пулемётом"! Я просто не успевал отбивать "руками" эти фаерболы! И амулет у него, против ментальных заклинаний есть… Ни одно не прошло…

Я почувствовал, как меня охватывает злость. На ситуацию, на варг, бездарно прозевавших выскочивших на них всадников, на хитромудрого мага, так легко обыгравшего меня, на… да вообще! На весь этот вонючий мирок!

В этот момент гладить руки перестали и стали гладить ноги, постепенно поднимаясь от лодыжек вверх. И по ощущениям, от прикосновений, ноги мои — голые… Хм…

Тут появилась ещё одна пара рук, которая полезла мне под одежду, за пазуху. Так, кажется, пора прояснить ситуацию! У меня как раз для этого соответствующее настроение!

Открываю глаза. Сумрак. Надо мной — каменный потолок со следами копати и чья-то мерзкая, сопящая рожа, с сосредоточенным выражением смотрящая куда-то вниз.

Что там?

Я приподнимаю голову и тоже смотрю туда, куда смотрит он. Ба-а! я опять — Эриэллааа! А эта тварь шарит у неё за пазухой. У меня — за пазухой!! А второй, такой же, тупо-мордатый, гладит мои ноги!! Ах, вы… Они меня что, того?!!!