Со многими неизвестными. Угол белой стены, стр. 92

Глава 6

ЗАГАДОЧНЫЙ ЮСУФ

В тот вечер Сергей сделал странное открытие: в его номере кто-то побывал. Никакого беспорядка, конечно, не было, и ничего не пропало. Фотоаппарат, например, по-прежнему лежал на столе, его даже не сдвинули. Но чья-то чужая рука все же прошлась по вещам. Нет, это не была горничная, убиравшая каждый день номер. Ее следы Сергей уже знал: отодвинутое кресло около письменного стола, протертая пепельница, загнанные к стене под кроватью спортивные туфли, чистая бумага в мусорной корзине и вымытый стакан около графина со свежей водой. Но на этот раз были совсем другие приметы: не до конца задвинут ящик письменного стола, приоткрытая створка шкафа и чемодан в нем чуть сдвинут в сторону, на аккуратно застеленной самим Сергеем кровати, к которой обычно не притрагивается горничная, подушки лежали не совсем так, как обычно, а дверца тумбочки оказалась неплотно закрытой.

Сергей внимательно оглядел комнату. Больше никаких признаков чужого присутствия не было. Он повесил пиджак в шкаф и подошел к письменному столу. Да, в ящике кто-то определенно перебирал бумаги и книги. Он вернулся к шкафу и вытащил чемодан. Вещи в нем лежали чуть-чуть в ином порядке, чем обычно. И там неизвестный человек что-то искал. Он учинил настоящий секретный обыск, осторожный и, на первый взгляд, незаметный. Что же он искал? Неужели он мог предположить, что Сергей держит в номере служебные бумаги? Нет, конечно. Но, кроме них, что его могло интересовать? Хотя… Почему же обязательно служебные бумаги? Какая-нибудь записка на память, чей-то адрес, телефон, фамилии, наконец. Да, пожалуй, он мог на это рассчитывать. И это его тоже могло устроить.

В общем, история неприятная.

Кто же это мог быть? Горничная? Сергей припомнил: горничных на этаже было две. Одна молоденькая, простенькая девушка, старательная и неразговорчивая, даже пугливая. Кажется, ее зовут Аня. Она, застенчиво потупясь, здоровалась, когда Сергей проходил мимо, и ни за что не решалась заглянуть в номер, если Сергей был там. Вторая горничная была пожилая и хмурая, с усталым худощавым лицом и седеющими волосами под косынкой. Она, не стесняясь, заходила в номер, иногда заговаривала с Сергеем, как-то даже сердито пожаловалась на низкую зарплату и цены на рынке. Убирала она быстро, сноровисто и равнодушно. Видимо, давно работает в гостинице и ко всему привыкла. Нет, пожалуй, ни одна из горничных не могла учинить такой обыск. Кто же еще? Дежурная по этажу? В этот день работала молодая, сдержанная женщина, красиво одетая, с густо подведенными бровями и ресницами на румяном, холеном лице. Судя по тому, как она относилась к жившим на своем этаже, все ее интересы лежали где-то вне гостиницы. На работе она была олицетворением строгости и порядка.

Нет, скорей всего, в номере побывал кто-то посторонний. Он, вероятно, подобрал ключ и, улучив момент, когда в коридоре никого не было, открыл дверь.

Пожалуй, надо спросить дежурную и горничных, не появлялся ли в течение дня посторонний человек на этаже.

Сергей направился было к двери и уже взялся за ручку, но потом раздумал. Нет, не стоит спрашивать, не стоит привлекать внимание к этому случаю. Надо выждать. Ведь тот человек ничего не нашел и может повторить свою Попытку.

На столе зазвонил телефон. Сергей снял трубку. Энергичный женский голос спросил:

— Это товарищ Коршунов?

— Да. Слушаю вас.

— Товарищ Коршунов, с вами говорят из редакции газеты. Моя фамилия Мальцева. Мне поручено взять у вас интервью и вообще побеседовать с вами. Это возможно?

— Это, конечно, возможно, — улыбнулся Сергей. — Но почему именно со мной? Я веди приезжий. А у вас тут есть…

— Нет, нет, у меня задание встретиться именно с вами. О наших товарищах мы уже не раз писали. А о вас спрашивают читатели, есть письма. И мы хотим воспользоваться вашим приездом.

В голосе женщины звучали непреклонные, напористые нотки.

— Ну, если спрашивают и у вас такое задание, — Сергей пожал плечами, — давайте встретимся.

— Когда вам удобно?

— Завтра вечером. Часов в восемь. Только предварительно позвоните. Мало ли что случиться может.

— Очень хорошо. Значит, до завтра.

«Настойчивый народ эти газетчики, — подумал Сергей, вешая трубку. — Конечно, задание есть задание. Тут умри, но сделай».

Он задумчиво прошелся по комнате, подошел к раскрытому окну. На подоконнике в широкой вазе плавали распустившиеся розы, огромные и необычайно красивые. Сергей невольно нагнулся и понюхал их.

В окно волнами вливался теплый воздух, шевелил волосы, приятно обдувал лицо. Сергей закурил и оглядел площадь перед гостиницей. Возле ярко освещенного подъезда стояли машины, на тротуаре было много людей. Женщины в открытых, легких платьях, мужчины в рубашках с короткими рукавами. Да, жарко здесь. А в Москве еще ходят, наверное, в пальто. В Борске не сошел снег.

Перед Сергеем раскинулась знакомая уже до мелочей, шумная, оживленная площадь. Рядом с гостиницей светятся огни огромного нового универмага. Напротив, через площадь, расположен ресторан, оттуда все время доносится музыка. Проплывают длинные освещенные троллейбусы, снуют, нервно сигналя, машины. Вдаль уходит широкий, новый проспект, голубые неоновые огни ожерельем вытянулись над ним на длинных, изогнутых, как лебединые шеи, мачтах. И машины, машины вдали… Их почти не видно. Только поток желтых огоньков подфарников движется к площади, а им навстречу льется поток красных огоньков удаляющихся от площади машин. Красивое зрелище! Четко видны только машины, стоящие у гостиницы. И среди них…

Сергей невольно насторожился. Внимание его привлек красный новенький «Москвич». Почему? Ведь самый обыкновенный «Москвич», каких тысячи. Скромно стоит между двумя «Волгами», серой и черной. Может быть, его яркая окраска так бросается в глаза? Нет… Сергей задумался. В последние дни что-то слишком часто попадается ему на глаза красный новенький «Москвич», слишком часто… И потом… Кто-то говорил ему про такой «Москвич»… Ах, да! Трофимов говорил. Он видел, как в таком именно «Москвиче» ехал этот самый Юсуф… Может быть, поэтому Сергей стал обращать внимание на все красные четыреста восьмые «Москвичи»? Да, скорее всего. А тут еще это странное, происшествие у него в номере.

Сергей посмотрел на часы. Не поздно. Можно, пожалуй, пройтись или спуститься в ресторан, поужинать. Нет, никуда идти не хочется. Все-таки здорово он устал за целый день.

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Сергей, отходя от окна.

Вошла горничная, пожилая, высокая, в белом переднике. В руках она держала щетку на длинной ручке. Видно, подметала коридор. И Сергей сразу вспомнил ее имя.

— Что, Софья Егоровна, никак, дежурите сегодня?

Он был не прочь поговорить с ней.

— А что поделаешь? — сердито ответила та. — Приходится свои копейки отрабатывать. Другие вон… — Она кивнула на окно. — А ты тут цельный день пылью дыши да по этажам бегай. И все равно всего не переделаешь.

Она привычно провела ладонью по полированной дверце шкафа и сердито покачала головой.

— Вот как знала. Опять Анька пыль не стерла. О, господи. Срам один. За что только людям деньги платят.

И, достав из широкого кармана фартука тряпку, она быстрыми движениями стала протирать шкаф.

— Ну, а как жизнь-то, Софья Егоровна? — спросил Сергей.

— Жизнь-то? Да по-разному. Вот племянника у меня надысь посадили. Ни за что ни про что, я так вам скажу. Одно беззаконие у нас. Выпивши, говорят, был. Ну, а если и выпивши? Дело, значит, какое. Нешто за это сажать позволено?

«Понятно, чего ты пришла, — подумал Сергей, — За племянника хочешь похлопотать».

— А вот других за агромадные дела сперва будто сажают, а потом выпущают, — продолжала Софья Егоровна, усердно вытирая со шкафа пыль. — Чего уж там. Все про то знают. Есть богатые люди. Тыщи не жалеют. Другой раз, конечно, и правильно дают, я так скажу, раз ни за что человека посадили. А умные люди находятся и берут. Кто ж от таких денег откажется? Дурачок только.