Звездолет «Иосиф Сталин», стр. 77
Год 1930. Май
Республика Франция. Париж
…Леон Блюм, лидер социалистической фракции республиканского парламента, эффектным жестом отбросил назад волосы со лба и обратился к залу.
– Наша фракция спрашивает у правительства: почему аппарат, принадлежащий французской армии, был использован для нанесения удара по святыне трех религий, горе Арарат? Разве Республика объявила войну Турции? Разве уважаемый парламент обсуждал этот вопрос и одобрил нападение? Кто ответит?
Каждый следующий вопрос звучал громче предыдущего, но когда парламентарии приготовились услышать возмущенный крик, на них обрушилась тишина. Мсье Блюм выдержал драматическую паузу, оглядел зал. Что справа, что слева, лица коллег выглядели озабоченно. Ни один из них – это он знал точно – не знал как обстоят дела на самом деле.
– Господа народные избранники! У нас разные политические позиции. Нашими убеждениями мы разделены на правых и левых, но каждый из нас выражает волю своих избирателей и реализует их права на руководство страной…
Он потряс в воздухе воздетым пальцем.
– Поэтому никто из нас не может допустить, чтоб такие важные вопросы, как вопросы войны и мира решались помимо воли народных избранников! Именно через нас идет воля французского народа!
Голос его налился угрозой.
– От имени Парламента, от имени правых, левых и умеренных я требую объяснений у Французского правительства! Пусть оно объяснит нам свою позицию, и если мы не услышим разумных объяснений от руководителей наших вооруженных сил, то оно должно уйти в отставку! Нам не нужна еще одна Мировая война!
Последние его слова заглушили аплодисменты.
В ладоши хлопали и левые и правые.
Год 1930. Май
СССР. Москва
…Небо за начальственным окном голубело настолько ослепительно, что волей-неволей товарищ Ягода представил прожаренную солнцем Лубянку. Жара… Мучительно захотелось холодненькой сельтерской или кваса, на худой конец… Одинокое облако, медленно плывущее от одного края окна к другому, выглядело насмешкой. Генрих Григорьевич непроизвольно коснулся рукой потного затылка.
– Продолжайте, Генрих Григорьевич…
Ягода встрепенулся.
– По имеющимся сведениям их должно быть немного. Всего восемь или девять человек. Командир десантной партии – князь Гагарин.
– Когда планируется акция?
– Точного времени мы не знаем. Но очевидно в самое ближайшее время.
– Почему вы так считаете?
Снизу из папки он аккуратно вытащил несколько скрепленных листов, положил перед Менжинским.
– Я связываю подготовку к диверсии на станции с тем, что они покупают рекламные площади в ряде Европейских газет. Видимо, одновременно с акцией хотят сделать заявление…
– Свердловская стартовая площадка предупреждена?
– Шифротелеграмма ушла еще ночью.
– Каким образом они планируют достигнуть станции?
– Скорее всего, им удалось овладеть утерянным нами аппаратом. Тем самым, на котором исчез наш немецкий друг.
– Просто получить аппарат – это мало, – сказал, подумав, Менжинский. – Как считаете, Генрих Григорьевич?
– Согласен с вами, Вячеслав Рудольфович. Кто-то должен был обучить их, приготовить горючее.
– Вам не кажется это странным? Неизвестная организация… Неизвестный учитель… Что-то мы проглядели…
Год 1930. Май
САСШ. Вашингтон
… Круг доверенных лиц американского президента был крайне узок.
Однако вопрос стоял настолько остро, что выносить его на более широкое обсуждение не имело никакого смысла. Тут меж своими договориться бы, выработать общую точку зрения.
Рядом с Президентом сидели глава военного департамента, секретарь войны Патрик Джей Хёрли, Госсекретарь (куда же без него?) и глава департамента юстиции Уильям Де Витт Митчелл. Все проверенные, трезво соображающие политики …Только такие ему сейчас и были нужны. Слишком уж неожиданной оказалась свалившаяся на голову беда.
– Как? Как им это удалось? Как, черт побери!
Президенту никто не ответил. Вопрос звучал столь часто, что уже перешел в разряд риторических. Время от времени этим возгласом Президент выплескивал досаду на окружающих. Первое время ему пытались объяснять, говорили о немецком ученом, но потом перестали. В очередной раз сжав пальцами голову, Президент Гувер произнес:
– Ладно, хорошо… В смысле плохо, конечно, но это свершившийся факт. Господь дал нам его, и мы должны смирив гордыню, принять испытание! Большевики подвесили над нашими головами какую-то дрянь. Что мы можем им противопоставить?
Задав один вопрос, он получил сразу два ответа.
– Сегодня? Ничего…
– Дипломатию. Нужно признать их и…
Это было уже слишком. Второй ответ оказался чистой воды провокацией. Признавать большевиков он не собирался.
– Об этом не может быть и речи!
Голос секретаря департамента войны перекрыл весь штатский писк, словно сирена морского парохода свистки речных катеров.
– Самые действенные решения это решения простые… Устранить угрозу государству нужно самым простым способом – уничтожив и корабль и станцию!
Юридический монокль блеснул неодобрительно.
– Может быть у вас там, на Индейских территориях, это и возможно, но среди цивилизованных наций это как-то не принято… – заметил юрист. – Они пока ничего нам не сделали…
Генерал миролюбиво улыбнулся.
– И слава Богу! Не думаю, что дело следует доводить до того, чтоб у нас появился повод. Пусть они называют её хоть трижды исследовательской, пока мне не докажут обратного, я буду считать её боевой. Я надеюсь, что уроженец Миннесоты в этом согласится с уроженцем Индейских территорий? Политики исходят не из намерений, а из возможностей…
– Чем, генерал? Чем вы станете их уничтожать?
Военный отмахнулся.
– Отлично понимаю, что свою чернильницу вы туда не докинете. Придется искать что-то другое.
– Вот именно «что-то другое»! А что?
Генерал браво отмахнулся от вопроса.
– Технические сложности пусть решают специалисты. Мы, я полагаю, принимаем сейчас политическое решение?
Он посмотрел на президента. Гувер кивнул.
– Ну так и давайте определяться – либо мы спокойно терпим большевиков у себя над головой, либо сбиваем их к чёртовой матери!
И опережая гневно засверкавшего глазами юриста, добавил:
– А наши Теслы и Годарты пусть думают каким образом реализовать решение Президента САСШ…
– Я не политик, – внушительно сказал глава военного ведомства, – я – военный. И я считаю, что это заявление – прекрасный повод разобраться и со станцией, и с самими большевиками, пока они не нарыли каналов через центр Нью-Йорка! Уверен, что нас поддержит вся Европа. Новый Крестовый поход сметет большевиков на Шпицберген или Землю Франца-Иосифа… А возможно и дальше, если мы этого захотим.
– А у нас короткие руки, или они успели отрасти?
– Короткие… – нимало не смутившись ответил генерал. – Но мы их очень быстро отращиваем!!!