Любитель Шампанского, стр. 5

– Я слышала, что он всех потряс. В газетах пишут, будто Фонд собрал миллион двести сорок тысяч долларов.

– Джонни их заработал, – улыбнулся Квист и, по коридору, прошел в свой кабинет.

Только он приоткрыл дверь, как его личная секретарша, мисс Констанс Пармали, стройная светловолосая женщина в очках с дымчатыми стеклами вышла из своей комнаты.

– Сегодня мы будем заняты от зари до зари, дорогая, – определил Квист распорядок дня. – Дэн и Лидия приедут с минуты на минуту. Тех, кто ждет в приемной, направь к нашим молодым дарованиям. И принеси машинку для стенографирования.

– Доктор Лэтем…

– Предложи ему подумать над тем, как осуществить пересадку головного мозга, – прервал ее Квист. – Я приму его завтра. Пусть позвонит вечером, чтобы узнать точное время встречи.

– У вас ленч с Джадом Уолкером.

– Отменить. Скажи, что я очень люблю его. Сожалею. Мы увидимся на следующей неделе.

Мисс Пармали исчезла. Квист едва успел повесить пиджак в угловой шкаф, выбрать и раскурить сигару, как в кабинет вошли Дэниэл Гарви и Лидия Мортон.

Внешне Дэн Гарви – был полной противоположностью Квиста: темноволосый, неулыбчивый, всегда строго одетый. Оба они ростом были чуть выше шести футов, при этом Гарви на сорок фунтов тяжелее, но в нем не было ни унции жира. Не так давно Дэн считался восходящей звездой профессионального американского футбола, однако травма колена перечеркнула его спортивную карьеру. Он мог бы сниматься в кино, но предпочел поступить на работу в «Джулиан Квист Ассошиэйтс». Казалось, его козырь – грубая физическая сила, и мало кто знал о его принадлежности к «Фи-бета-каппа" [1].

Мисс Пармали принесла машинку для стенографирования и села за стол Квиста.

– Доброе утро, ученики, – начал Квист. – Тема сегодняшней лекции совершенно секретна. Конни, расшифровка мне не потребуется. Нужна будет только стенограмма, которую можно подшить к делу. Ее нужно хранить отдельно от папки Сэндза.

– Мы будем говорить о Джонни Сэндзе? – спросил Гарви.

– Да.

– Что ж, поздравим себя и примемся за работу. Мы уже потрудились для него на славу. Утренние газеты сообщают, что сумма пожертвований составила миллион с четвертью долларов.

– В газете было что-нибудь еще, Дэниэл?

– Он пел до половины четвертого утра.

– Джонни опоздал, потому что его самолет вернулся в Чикаго. Предположение, что на борту бомба, не подтвердилось, – добавила Лидия. Она и виду не подала, что все воскресенье обсуждала с Джонни и Квистом планы дальнейших действий.

– Умница, – кивнул Квист.

Мисс Пармали подняла голову.

– В туалете чикагского аэропорта застрелили голливудского агента Джонни Луи Сэйбола.

– Молодчина, – улыбнулся Квист.

– Я созванивалась с ним месяц назад, когда мы готовили биографию Джонни для буклета к благотворительному вечеру, – пояснила мисс Пармали.

– Какие еще газетные заметки могли бы иметь отношение к Джонни? – спросил Квист.

– В Лос-Анджелесе живет семь миллионов человек, – заметил Гарви. – Если ты полагаешь, что великий Джонни Сэндз так или иначе связан с каждым из них, то тебя может заинтересовать сообщение, переданное по коротковолновому полицейскому радиоканалу. В воскресенье, около четырех утра, на Мэдисон-авеню задавили насмерть Макса Либмана, адвоката из Голливуда.

– Да будет тебе известно, Дэниэл, что Макс Либман – близкий друг Джонни. Этот уик-энд оказался тяжелым для его друзей. Слушай внимательно… – и Квист пересказал историю, приключившуюся с Джонни Сэндзом.

Пальцы мисс Пармали так и порхали над машинкой для стенографирования. Гарви, сердито хмурясь, расхаживал по кабинету.

– Вот такие дела, – закончил Квист. – Джонни попросил ему помочь.

– Хочешь совет? – спросил Гарви.

– Нет, Дэниэл. Мне нужны не советы, а информация. Я хочу знать, что привело Луи Сэйбола в чикагский аэропорт именно в тот момент, когда там находился Джонни. Я хочу знать, каким ветром Макса Либмана занесло в Нью-Йорк, почему он позвонил Джонни и сказал, что хочет с ним встретиться. Я хочу знать, повреждена ли взятая напрокат машина Джонни. Нужно выяснить все, что возможно, о полицейском, который пять лет назад помог Джонни замять некоторые подробности смерти Беверли Трент. Я хочу знать обо всех, кто присутствовал на вечеринке с шампанским. Джонни смог назвать лишь с десяток имен. Тогда пьянки шли у него сплошной чередой. Эдди Уизмер, его «шестерка», возможно, сможет перечислить всех гостей.

– Шестерка? – переспросила мисс Пармали.

– Мальчик на побегушках: принести кофе, сбегать за сэндвичами, заказать билет на самолет. В общем, «чего изволите?» – пояснил Гарви. – Всегда на подхвате и готов исполнить любое желание, – он взглянул на Квиста. – Так ты не хочешь выслушать меня?

Тот улыбнулся.

– Ты все равно выскажешься, хочу я этого или нет.

– У почившей мисс Беверли Трент объявился давно забытый братец, папаша или любовник и…

– Извини, Дэниэл, – прервал его Квист и повернулся к мисс Пармали. – Беверли Трент – сценический псевдоним девушки, а не настоящее ее имя. Необходимо выяснить, как ее звали и не было ли у нее брата, отца или любовника.

– Среди них мы и найдем шантажиста! – воскликнул Гарви. – Деньги иссякли, и он решил стать вершителем судеб. Разделался с Сэйболом, затем с Либманом и нацелился на Джонни. Если только ты не встанешь у него на пути. – Тогда он сначала рассчитается с тобой, Джулиан. Я советую тебе убедить Джонни, что он должен обратиться в полицию, а если не согласится – умыть руки. Джонни может быть твоим другом, но это не значит, что ты должен жертвовать ради него жизнью.

– Я не последую твоему совету, – Квист наклонился, чтобы положить в пепельницу окурок сигары. – Мне нужны ответы на поставленные вопросы. Я хотел бы получить их вчера, но, видимо, придется подождать до завтра. Джонни знает, что вы трое в курсе дела. Он готов ответить на любой ваш вопрос. Тебе, Дэниэл, придется слетать в Голливуд. Это отправная точка для полицейского, Сэйбола, Либмана. Мы с Лидией займемся Нью-Йорком. Завтра вечером я жду от тебя подробного отчета. Не будем терять времени. Не хотелось бы получить информацию после того, как Джонни окажется в морге.

4

Миссис Делберт Шеер, председатель Фонда борьбы с респираторными заболеваниями, жила в особняке в восточной части восьмидесятых улиц. Оглядывая небольшой холл на первом этаже, Квист решил, что Шееры не принадлежат к нуворишам. Турецкий ковер на полу мог бы занять достойное место в музее. Два стула с высокими спинками и квадратный столик, на котором лежал серебряный поднос для визитных карточек, были сработаны флорентийскими мастерами прошлых столетий. На стене висел портрет мужчины с суровым лицом. Бронзовая табличка сообщала умеющим читать, что перед ними изображение Делберта Шеера. Квист не знал наверняка: то ли это муж хозяйки дома, то ли ее свекор. Выглядел он лет на шестьдесят, гораздо старше женщины, которую Джулиан видел в «Гарден». Дата рядом с росписью малоизвестного художника указывала, что портрет написан десять лет назад.

Служанка, пригласившая Квиста в дом, вернулась, чтобы сказать, что миссис Шеер примет его в гостиной на третьем этаже. Она подвела Квиста к кабине лифта и нажала кнопку с цифрой «3».

Гостиная купалась в солнечном свете. Вновь Квист отметил безупречный вкус хозяйки. Удивила его и сама миссис Шеер. На благотворительном вечере она сверкала бесчисленными драгоценностями, словно рождественская елка. На этот раз на ней было простое, но очень дорогое шерстяное платье, подчеркивающее достоинства ее фигуры, а из драгоценностей – лишь золотое обручальное колечко. Едва ли кто дал бы ей сейчас больше сорока лет.

– Какой приятный сюрприз, – рукопожатие ее было твердым. – Не знаю, поверите ли вы мне, но я все утро пытаюсь дозвониться до вас, мистер Квист.

– Меня трудно было застать.

– Пожалуйста, присядьте, – радушно улыбнулась миссис Шеер. – Для мартини еще рановато, быть может, кофе?

вернуться

1

«Фи-бета-каппа» – привилегированное студенческое общество (Примеч. пер.).