Королевство смерти, стр. 21

— Хорошая мысль, — сказал комиссар. — Ты согласен, Джим?

— Да, черт возьми. Для начала.

Бросив взгляд на Сассуна, Гебхардт продолжил:

— По пути сюда, комиссар, мы с Джейком поговорили на эту тему. Мы пришли к определенным выводам, которые могут вам не понравиться. Мы не думаем, что Рокки Маджента имеет какое-то отношение к этой истории. Мы знаем, что Силвермен задержал его как свидетеля и что Эйб Эбрамс, адвокат Мадженты, через полчаса вытащил его. Но я ставлю на кон свою годовую зарплату, что Рокки ничего не знает и вообще не прикладывал к этому рук.

Внезапно Мейсон, встав, пересек комнату и остановился перед Гебхардтом. Его трясло, как лист на ветру.

— Вы готовы тут же на месте выложить свою зарплату, Гебхардт?

Тот отшатнулся, будто от удара. Затем очень тихо ответил:

— Нет, мистер Траск, не готов.

— Вы — ребята, которые все знают, — сказал Мейсон, окинув взглядом Гебхардта и Сассуна. — Вы знаете, что в маленьком королевстве Мадженты ничего не делается без его одобрения. Какой смысл в том, чтобы обсуждать действия его пехоты? Лаура была права. Она рванулась прямо к сердцу всего этого, а вы тут стоите и объясняете мне, что Маджента ни при чем. Вы все знаете… и вы знаете, что это не так.

От лица Гебхардта отхлынула кровь, но в голосе его не было гнева.

— Да, я знаю, мистер Траск, — о Мадженте я знаю все. Такая у меня работа — одержать над ним верх и выкинуть из бизнеса. Я работаю над этим, я с этим сплю и ем. Никто в этом порту не занимает мысли мои и мистера Сассуна больше, чем Маджента. Но именно потому, что мы работаем над этим двадцать четыре часа в сутки, я говорю, что Маджента не имеет отношения к гибели детей. Я говорю не о краже драгоценностей. Это, мистер Траск, при всем трагизме последствий, случайная, мелкая операция. Небольшой навар для ребят; ну, отстегнут они долю Мадженте. Но убийство — убийство этих двух ребят? Детей полицейского? С точки зрения Мадженты, это крупная и опасная операция. Это взрыв с непредсказуемыми последствиями. Кто-то, не поставив Мадженту в известность, не получив его одобрения, позволил себе самовольные действия. — Повернувшись, он в упор посмотрел на Большого Джима Фаллона. — Это не секрет, Джим. Ты видел наше досье на Мадженту. Ты знаешь, что мы не спускаем с него глаз. Тебе это известно. И если бы с разрешения Мадженты совершилось убийство, ты бы не нашел его в задней комнате клуба Макналти за кружкой пива. Рокки там не было бы. Он бы сидел в своем доме на побережье Нью-Джерси, и дюжина уважаемых свидетелей обеспечила бы ему железное алиби. Поскольку его там не было, поскольку его захватили врасплох, поскольку он чуть не попал под пулю, я ставлю сто против одного, что он понятия ни о чем не имел. Рокки не убивает из-за мести. Он — бизнесмен, который получает миллионные откаты. О, если его власти или его долларам что-то угрожает, он может послать киллера. Но только не из-за мести — слишком рискованно. И уж во всяком случае, это делается при наличии железного алиби.

— Значит, вы отпустили его! — прошептал Мейсон.

— Лишь в данный момент, — мягко сказал Гебхардт. — Фаллон постарается найти чудовище, похитившее и убившее детей, тела которых он отослал их матери. Этим же будем заниматься и мы. Может случиться, что им окажется кто-то из окружения Мадженты. Но я хочу предложить тебе другое небольшое пари, Джим. Ручаюсь, что мы не найдем похитителя — живым. Рокки не простит человека, который действует, исходя лишь из своих эмоций, не думая о грядущем дне. Ему не нужны те, с кем связано слишком много беспокойств. Они за это платят.

— Надеюсь, что ты ошибаешься, — сказал Фаллон. — Этого типа я хотел бы заполучить к себе в руки живым — хоть на пять минут!

— Пока все, что вы делаете, — это болтаете, — полным отчаяния голосом произнес Мейсон. — Да кто не хотел бы наложить руки на человека, который убил Майкла и Дэвида? Все это смахивает на телевизионный диалог, Фаллон! «А теперь смотрите рекламу зубной пасты!» — Он обвел взглядом усталые и напряженные лица присутствующих. — У вас убийство — а вы знаете, кто оказался в тюрьме? Лаура Трасковер, мать, сошедшая с ума от горя! Ее единственную вы арестовали. За покушение на убийство! Против нее единственной выдвинули обвинение. Проклятие — и это называется справедливостью?

Хаггинс, представитель окружной прокуратуры, повернулся к Мейсону, и линзы его очков блеснули.

— Спокойнее, мистер Траск. Таков обычный порядок. Но можете быть уверены, что даже китайский адвокат, который не говорит по-английски, в два счета добьется ее освобождения, заявив, что у клиентки была временная потеря рассудка. Я понимаю, что вы хотите поскорее забрать ее из городской больницы. Это может быть сделано, как только медицина даст добро. Никто — никто! — не собирается преследовать миссис Трасковер. Это я вам обещаю.

— Просто протрясающе! — сказал Мейсон. — Можете передать доброму старому окружному прокурору, как глубоко я благодарен за этот пустячок! — Он выпалил последние слова, и они взорвались, как шутиха.

Комиссар с силой перевел дыхание:

— Послушайте, мистер Траск. Мы знаем, как вам досталось и что вы сейчас испытываете. Мы не осуждаем вас за то, что вы сетуете на нашу якобы медлительность. Но…

— Благодарю вас, сэр! — яростно взвился Мейсон. — И поскольку вы решили не осуждать меня, что же вы собираетесь делать? Представить несколько свидетелей испуганным сотрудникам почтовой компании? Получить прекрасные отпечатки пальцев совершенно чужих людей? Биться об заклад, кто не виновен и кому предстоит умереть? Почему бы нам всем не устроить тотализатор? Что-то вроде игры в счастливый номер — каждый ставит на кон по квотеру. А? Рокки тут совершенно ни при чем — он же не пьет послеобеденное шампанское на побережье Джерси. И об убийце мы можем не беспокоиться. О нем позаботится Рокки, поскольку дико зол на него. Так почему бы вам, ребята, не разойтись по домам? Рокки возьмет на себя все заботы. Вам не придется беспокоиться о законах, джентльмены. Это мир Рокки. И он для вас все сделает.

Добродушная ирландская физиономия Большого Джима Фаллона побагровела от гнева, но он сдержался.

— Думаю, мы сделаем все, о чем тут шла речь, — тихо сказал он. — Я буду ждать, что ты накопаешь, Дан.

— Конечно, — ответил Гебхардт.

— И ты, Джордж.

Заместитель прокурора кивнул.

Meйсон в упор посмотрел на комиссара:

— Как мне получить разрешение на оружие?

Чьи-то сильные пальцы взяли Мейсона за руку. Он дернулся в сторону, и его расширенные глаза удивленно уставились на Дана Гебхардта.

— Вам нужно основательно выпить, мистер Траск, — сказал тот. — Я вам поставлю. А когда вы выпьете, может быть, мы с мистером Сассуном познакомим вас с некоторыми фактами бытия.

— Опять пустые разговоры! — с горечью сказал Мейсон.

Сассун и Гебхардт, прихватив Мейсона, не стали заглядывать в бар, чтобы выпить. В такси они преодолели несколько кварталов до офиса Портовой комиссии, которая располагалась по другую сторону парка от Сити-Холла. Высокое старое здание конторы было почти пусто. Ночной лифтер впустил их и поднял на двадцать первый этаж. В приемной за конторкой сидел дежурный полицейский. По пути к кабинету Даниэля Гебхардта они миновали ряд пустых помещений. Светловолосый хозяин кабинета включил свет. Окна были открыты, и сквозь них тянуло прохладой реки.

Гебхардт открыл нижний ящик стола и вытащил оттуда бутылку бурбона с тремя стаканчиками старомодной формы. В каждый из них он плеснул по основательной порции.

— Если хотите воды, в углу стоит холодильник.

— У меня не так много времени для разговоров, — мрачно сказал Мейсон. — Сам не понимаю, почему я пошел с вами. Может, хотел выяснить, сколько еще вы будете сидеть сложа руки.

Гебхардт посмотрел на ястребиный профиль Сассуна, словно прикидывая, кто из них начнет. Тот, так и не присев, подошел к большой карте гавани Нью-Йорка на стене. Вынув из кармана золотой карандашик, Сассун показал на некую точку на карте.