Поведение — двойка, стр. 26
Фрау Линден кивнула. Мысли ее были уже далеко отсюда.
— Да, после обеда, — сказала она, словно очнувшись.
В открытые окна светило солнце. Занавески трепетали от ветра, прилетевшего сюда с дюн, с моря. В столовой было жарко, но Кларису словно знобило. Она послушно взяла бутерброд и поглядела в окно. Глаза у нее сегодня были темные и грустные.
— Ешь, — подбодрила ее фрау Линден. — Видишь, Бодо уплетает за обе щеки!
— Да, — ответила Клариса. Но так и не притронулась к бутерброду.
— Ешь, детка, — настаивала фрау Манн. И, намазывая второй бутерброд, обратилась к Бодо: — Кто так здорово жует, наверняка вырастет очень сильным.
Бодо пожевал еще немного и, проглотив, заявил:
— Я, когда вырасту большим, возьму меч и пойду защищать. Ведь защищают мечом?
— В сказках — да, — ответила фрау Линден.
— Молодец! — одобрила фрау Манн, поглядев на часы.
А Клариса, надкусив бутерброд, сказала:
— А какая-нибудь девушка тогда вышьет ему розу.
Фрау Линден была очень рада, что к Бодо все отнеслись с таким пониманием. Но заговорила она не о своей радости, а о своих опасениях:
— Это многие ребята хотят, когда вырастут, стать «кем-нибудь очень сильным» — капитаном, летчиком, космонавтом. У всех у них есть своя мечта. Да только вот как же это так — защитник с мечом лезет под стол и…
Ребята рассмеялись.
Но фрау Линден осталась серьезной.
— Ничего смешного тут нет, — сказала она. — Представьте-ка себе, что кому-нибудь из моих учеников взбредет такое в голову на уроке…
Клариса так оживилась, что даже позабыла о своем грустном настроении.
— Никто не осмелится! — крикнула она.
— У меня в классе есть один такой, — продолжала фрау Линден, — он и на это способен. Учитель всегда надеется, что ребенку дадут с собой в школу дисциплину, как пакетик с завтраком. Но не всегда так бывает. Ума не приложу, что с ним делать! Выговоры и наказания на него так и сыплются, а толку чуть. И в классе словно болезнь какая-то… Нет, нет… Я хочу, чтобы в будущем году все было по-другому. Хорошее настроение в классе, общие интересы, общие желания…
Фрау Манн очень удивилась, что в самый последний час отпуска в их небольшой компании завязался такой серьезный разговор. Она сказала с улыбкой:
— Непослушные дети всегда были и, наверно, всегда будут… Допивай поскорее молоко, Клариса…
— С этим я не могу примириться, — настаивала на своем фрау Линден, — я верю в силу воспитания…
— Но ведь вы сами рассказали сейчас про мальчика, с которым не можете справиться.
Фрау Линден кивнула:
— Вот это-то меня и волнует. Мальчик очень неглупый, но дерзкий и своевольный. Дело дошло до того, что он плюнул в девочку. Мы вынесли ему выговор на общем собрании, а с него как с гуся вода. Конечно, меня мучает вопрос — правильно ли я к нему подошла? И такой ли у меня в классе хороший коллектив, как это обычно считают?
— Почему же он так обошелся с этой девочкой? Это и вправду очень странно.
— Вот и я спрашиваю: почему? У детей так много прекрасных качеств — привязанность к товарищам, сочувствие, тяга к хорошему… У этого мальчика я ничего такого не замечала. Где же он проявляет свои лучшие черты? Дома? В играх? Во время каникул? Возможно. Но только не в школе. Вы спрашиваете, почему он так обошелся с девочкой? Скажу вам честно: я не знаю. Мне знакома только его «школьная маска». А этого здесь недостаточно…
Но тут фрау Линден заметила, что за другими столиками уже прощаются. Она прервала свое рассуждение и извинилась:
— Простите, пожалуйста, что я задерживаю вас своей болтовней. Но мне так хотелось сказать вам об этом… Потому что я тут, в доме отдыха, многое поняла…
Фрау Манн все еще не поднималась с места, хотя времени у нее было в обрез. Ее интересовало, что же именно поняла фрау Линден. Может быть, это связано с тем случаем, когда Бодо залез под стол? Она положила руку на голову Бодо и взглянула на него с той радостной ласковой улыбкой, с какой глядела всегда.
— Вы, наверно, имеете в виду, — сказала она, — что и наш друг Бодо тоже задал нам всем загадку?
— Да. Помните, как я вначале была возмущена? А теперь мне ясно, что он хотел выразить что-то хорошее, а получилось очень некрасиво. Трудно было в этом разобраться, но пришлось мне вникнуть, чтобы понять Бодо. Вот так же надо вникнуть и в то, что происходит с мальчиком в моем классе. Пока я не разберусь в этом, я не успокоюсь. Ну, а теперь придется нам подниматься, а то вы опоздаете на поезд!
— Да, нам пора, — согласилась фрау Манн.
И все четверо встали из-за стола. Они попрощались с теми, кто еще сидел в праздничной столовой, и направились к двери. В коридоре они пожали друг другу руку и пожелали счастья. Но, дойдя до лестницы, фрау Линден еще раз обернулась.
— Я вас никогда не забуду, — сказала она. — Я понимаю, почему он ущипнул вас, а не кого-нибудь еще!..
Расходясь в разные стороны, они весело смеялись.
Прекрасные это были каникулы!
XIII. В летнем лагере
В первую неделю каникул друзья Андреаса еще не разъехались. Поэтому он не ходил в городской летний лагерь. Он сделал одно изобретение: при помощи резинки от банки из-под консервированного компота укрепил на голове перья, и получился индейский головной убор. Изобретение это было очень хорошее — перья не выпадали, даже когда он ползал по-пластунски и прятался в кустах. Два дня Андреас все усовершенствовал его, пока наконец не превратился в первоклассного вождя краснокожих.
С перьями на голове, вооруженный до зубов, Андреас отправился разыскивать своих друзей. Одних он встречал на шоссе по дороге в магазин, других — на их собственном крыльце, они чистили ботинки для всей семьи. Показав им свое изобретение, он приглашал их вступить на тропу войны и выкопать на лугу подземную пещеру.
Мальчишки принимали его предложения, а также вносили свои. Например, сделать всем мокасины, которые не оставляют следов. Или разрезать на куски толстую проволоку, которую они «нашли» в чулане… Знаешь, законные наконечники для стрел! Представляешь? А пещеру — вот на такую глубину! Придем!
Но они так и не пришли. Да и как они могли прийти, когда они все разъехались? Андреас видел, как они помогали родителям тащить к трамвайной остановке рюкзаки и чемоданы или тряслись в перегруженной машине, выезжая на шоссе, — складная мебель, темные очки, а под мышкой надувной резиновый крокодил.
В одно прекрасное утро уехали и Блумгольды. Гано нес в руке авоську, а в ней лежал ящик с его животными. Гано был бледен и задумчив, и Андреас вдруг почувствовал, что любит его еще гораздо сильнее, чем раньше. Он взялся за одну ручку авоськи и понес вместе с Гано ящик к трамвайной остановке. По дороге он рассказывал про пещеру — какая она невидимая, потаенная, настоящая… Но Гано все думал про своих животных. А вдруг у авоськи одна ручка оборвется — тогда что?
Когда подошли к остановке, Блумгольды сказали: «Большое спасибо!» И еще: «А ты тоже скоро уезжаешь?» — но смотрели они уже не на Андреаса, а на подъезжавший трамвай. Когда трамвай отошел, Андреас почувствовал вдруг, что его обступила тишина. Что делать дальше? У него больше не было никаких планов… Но не стоять же на месте!.. Он побежал на луг, достал оружие из тайника и залез в песчаный карьер, где рыл свою пещеру. Он выкинул из него несколько камней, которые кто-то в него побросал, и стал копать дальше.
Немного погодя наверху появилось трое ребятишек. Они подошли поближе и стали на самом краю карьера. Маленькие, пятилетние. Наверное, это они набросали сюда камней. Теперь-то они делали вид, что ни в чем не виноваты, только щебетали:
— А мой папа такие глубокие ямы роет, что даже вода видна!
— И мой тоже, только не для воды. Он что-то черное туда кидает, грушу удобрять. А когда глину достает, еще глубже роет!