Русские богатыри (сборник), стр. 23
Так сказал Данило Игнатьевич и запер дверь в подземную келейку. У него там тишь-благодать, горя людского не слыхать.
А Михайлушка поскакал на холм, вызвал Бурушку Косматушку, вырыл богатырское оружие, оделся, снарядился, стал богатырь хоть куда. Только начал он на коня садиться, стремя брать, Бурушка Косматушка говорит человечьим голосом:
– Сынок Михайлушка, вижу я, что ты задумал – бурей хочешь налететь в серёдку войска вражьего! А этого делать не надобно – подберёмся-ка мы к крайчику и начнём с края врагов бить.
А Михайло Бурушку не послушался, по рёбрам плёткой стегнул:
– Куда молодец правит, туда коню и бежать, а учить богатыря нечего!
Да как вскочит в седло, да как крикнет, как хлестнёт Бурушку, и поскакал прямо в середину вражьего войска. Сам копьём колет, па?лицей бьёт, плёткой нахлёстывает.
Дрогнули вороги, расступились в обе стороны, а потом снова сошлись и поймали Михайлушку. Ему руки не поднять, копьём не взмахнуть – так его стиснули поганые. Негде Бурушке разбежаться, нельзя Бурушке и копытом лягнуть. Завяз богатырь, словно муха в меду.
Бросились на него мурзы-наездники, стащили с коня, повалили на землю…
Взмолился Михайлушка:
– Мать-земля Русская, не дай мне без славы погибнуть, буду тебе век служить верой-правдой.
И от Русской земли ему силы втрое прибыло.
Вскочил он на ноги, ухватил свою па?лицу, стал ею размахивать.
Вперёд взмахнёт – станет улица, назад взмахнёт – переулочек. Бурушка врагов копытом бьёт, зубами грызёт. Но их два бойца, а врагов тысячи!
В ту пору, в то время Данило Игнатьевич в своей подземной келейке сидел и вдруг услышал – задрожала-застонала земля Русская…
Вскочил Данило Игнатьевич на ноги, закричал зычным голосом:
– Ах вы, враги поганые! Убили вы моего Михайлушку, думаете, Киеву обороны нет!
Сорвал он дверь с петель, ухватил свой костыль, бросился в чистое поле ко вражьему войску. Он костылём словно цепом бьёт, на головы врага обрушивает, сам громким голосом кричит:
– Думаете, Киеву обороны нет!
Увидали враги старчища Данилища, испугались: чёрная ряса разлетается, седая борода разметается, глаза молнии мечут, костыль словно па?лица бьёт…
Добрался Данило до царя Уланища, сбил ему костылём буйную голову. Сам на голову удивляется: ушищи – словно лопухи, глазищи – словно чаши пивные, носище – словно палица боевая.
Увидели враги такую беду – наутёк пошли, отступились и от Михайлушки.
Увидел Данило Игнатьевич любимого сына живым, обрадовался:
– Держись, сынок, я им ещё поддам!
Да куда там поддавать – бегут враги с Русской земли!
Подбежал Данило к Михайлушке, обнял любимого сына, обнял Бурушку Косматушку.
Поклонился Михайло старому отцу:
– Спасибо тебе, батюшка!
И поехали сын с отцом к Киеву.
Михайло князю Владимиру повёз голову царя Уланища, а Данило Игнатьевич побрёл в свою тихую подземную келейку.
Стало тихо опять вокруг Киева.
О князе Романе и двух королевичах
На чужой стороне, на Уленове, жили-были два брата, два королевича, королевских два племянника. Захотелось им по Руси погулять, города-сёла пожечь, матерей послезить, детей посиротить.
Пошли они к королю-дядюшке:
– Родной дядюшка наш, Чимбал-король, дай нам воинов сорок тысяч, дай золота и коней, мы пойдём грабить Русскую землю, тебе добычу привезём.
– Нет, племянники-королевичи, я не дам вам ни войска, ни коней, ни золота. Не советую вам ехать на Русь к князю Роману Димитриевичу. Много я лет на земле живу, много раз видел, как на Русь люди шли, да ни разу не видал, как назад возвращались. А уж если вам так не терпится, поезжайте в землю Девонскую – у них рыцари по спальням спят, у них кони в стойлах стоят, оружие в погребах ржавеет. У них помощи попросите и идите Русь воевать.
Вот королевичи так и сделали. Получили они из Девонской земли и бойцов, и коней, и золото. Собрали войско большое и пошли Русь воевать.
Подъехали они к первому селу – Спасскому, всё село огнём сожгли, всех крестьян вырубили, детей в огонь бросили, женщин в плен взяли. Заскочили во второе село – Славское, разорили, сожгли, людей повырубили… Подошли к селу большому – Переславскому, разграбили село, сожгли, людей вырубили, в плен взяли княгиню Настасью Димитриевну с малым сыном, двухмесячным.
Обрадовались королевичи-рыцари лёгким победам, раздёрнули шатры, стали веселиться, пировать, русских людей поругивать…
– Мы из русских мужиков скотину сделаем, вместо волов в сохи запряжём!..
А князь Роман Димитриевич в эту пору в отъезде был, далеко на охоту ездил. Спит он в белом шатре, ничего о беде не знает.
Вдруг села пташка на шатёр и стала приговаривать:
– Встань, пробудись, князь Роман Димитриевич, что ты спишь непробудным сном, над собой невзгоды не чуешь: напали на Русь злые рыцари, с ними два королевича, разорили сёла, мужиков повырубили, детей пожгли, твою сестру с племянником в плен взяли!
Проснулся князь Роман, вскочил на ноги, как ударил в гневе о дубовый стол – разлетелся стол на мелкие щепочки. Треснула под столом земля.
– Ах вы, щенки, злые рыцари! Отучу я вас на Русь ходить, наши города жечь, наших людей губить!
Поскакал он в свой удел, собрал дружину в девять тысяч воинов, повёл их к реке Смородиной и говорит:
– Делайте, братья, липовые чурочки. Каждый на чурочке своё имя подписывай и бросайте эти жребья-чурочки в реку Смородиную.
Одни чурочки камнем ко дну пошли. Другие чурочки по быстрине поплыли. Третьи чурочки по воде у берега все вместе плавают.
Объяснил дружине князь Роман:
– У кого чурочки ко дну пошли – тем в бою убитыми быть. У кого в быстрину уплыли – тем ранеными быть. У кого спокойно плавают – тем здоровыми быть. Не возьму я в бой ни первых, ни вторых, а возьму только третьих три тысячи.
И ещё Роман дружине приказывал:
– Вы точите острые сабли, заготавливайте стрелы, коней кормите. Как услышите вы вороний грай – седлайте коней, как услышите во второй раз ворона – садитесь на коней, а услышите в третий раз – скачите к шатрам злых рыцарей, опуститесь на них как соколы, не давайте пощады лютым врагам!
Сам князь Роман обернулся серым волком, побежал в чистое поле к вражьему стану, к белым шатрам полотняным, у коней поводья перегрыз, разогнал коней далеко в степь, у луков тетивы пообкусывал, у сабель рукояточки повывертел… Потом обернулся белым горностаем и забежал в шатёр.
Тут два брата-королевича увидали дорогого горностая, стали его ловить, по шатру гонять, стали его шубой соболиной прикрывать. Накинули на него шубу, хотели схватить его, а горностай ловок был, через рукав из шубы выскочил, да на стенку, да на окошечко, с окошечка в чистое поле…
Обернулся он здесь чёрным вороном, сел на высоком дубу и громко каркнул.
Только в первый раз ворон каркнул – стала русская дружина коней седлать. А братья из шатра выскочили:
– Что ты, ворон, над нами каркаешь, каркай на свою голову! Мы тебя убьём, кровь твою по сырому дубу прольём.
Тут каркнул ворон во второй раз – вскочили дружинники на коней, приготовили наточенные мечи. Ждут-пождут, когда ворон в третий раз закричит.
А братья схватились за луки тугие:
– Замолчишь ли ты, чёрная птица! Не накликай на нас беды! Не мешай нам пировать!
Глянули рыцари, а у луков тетивы порваны, у сабель рукоятки отломаны!
Тут крикнул ворон третий раз. Помчались вихрем русские конники, налетели на вражий стан!
И саблями рубят, и копьями колют, и плётками бьют! А впереди всех князь Роман словно сокол по полю летает, бьёт наёмное войско левонское, до двух братьев добирается.
– Кто вас звал на Русь идти, наши города жечь, наших людей рубить, наших матерей слезить?