Драконьи грезы радужного цвета (СИ), стр. 34

— Но, Ставрас!

Один взгляд и шут с мученическим вздохом скатился с кровати вслед за немногословным лекарем, быстро оделся и поплелся на выход. Но все равно, протискиваясь мимо застывшего в дверях Веровека, сделал страшные глаза в его сторону и прошипел, убедившись что Ставрас, ушедший вперед, его не услышит:

— Придется объясниться, братец.

— Объяснюсь, — отрезал тот таким тоном, что Ландышфуки чуть не подавился уже пришедшей на язык остротой.

Да, чтобы довести Веровека до такого состояния, нужно очень постараться. Интересно, и кто бы это мог сделать?

11

Шелест разве что копытом у виска не покрутил, когда вся троица заявилась к нему в стойло до рассвета. Причем, Ставрас все же додумался записку для мадам баронессы черкануть, а то бы так и уехали не попрощавшись.

Во дворе все еще продолжалось гулянье, правда, уже вяло и без того огня, что был вначале. Да и костер, не так давно вздымавшийся до небес, прогорел и доживал последние часы уже почти не дающими жара, углями. Сборы много времени не заняли. Всего и понадобилось, что лошадей оседлать. У Ставраса мелькнула мысль лично позаботиться о плененном масочнике, но Шельм вовремя уловил её, не даром они с ним теперь были связаны, и капризным голоском протянул, оставшись верным себе.

— Ты лучше меня, как зеницу ока береги, а не о посторонних мужиках заботься, милый!

— Зачем это? — нахмурился лекарь, не считающий, что судьба коварного врага повод для юмора и шуток.

— Затем, — наставительным тоном пояснил Шельм, — что если я умру, мои нити умрут вместе со мной, и Лютик легко избавится от пут. Но пока я жив, сделать это при всем желании и даже помощи извне, не сможет. Я затянул их на нем специфическим узлом. Такой не скоро найдут, даже если попытаются.

— То есть, по-твоему, я зря беспокоюсь, и его и без нашего участия доставят в Столицу?

— Я думаю, что у нас есть дела и поважней.

— Какие, например?

— Ну, кроме того, что тебе Веровека еще учить и учить, лично я бы не отказался узнать, какая сволота потрошит драконьи кладки и яйца распродает по сходной цене.

— Ты прав, — коротко кивнул Ставрас, легко взлетел в седло топчущегося рядом с ними Шелеста и протянул руку замешкавшемуся шуту. Тот принял. Отчего же не принять, раз предлагают? Веровек уже ждал их на выезде с подворья баронессы. Так что, задерживаться больше не имело смысла.

Привал они сделали лишь на рассвете, чтобы позавтракать, благо запасы они успели пополнить еще до того, как начались цыганские гуляния. Тогда шут и выспросил у королевича, что собственно случилось. Нахально подкрался со спины и увлек, опешившего от такой наглости Веровека, в кусты.

— Ну что, братец, — ехидно так протянул Шельм. — Я требую объяснений!

Королевич смутился, отвел глаза, но все же сумел выдавить из себя:

— Она ко мне в спальню пришла.

— Кто? — изумленно захлопал глазами шут, не ожидавший такого скорого развития отношений Веровека с девушками.

— Рокси.

— Зачем? — тупо моргнул Шельм, у которого сходу в голове такой расклад, ну ни как не укладывался. Он вообще пока плохо мог поставить в один ряд три простых слова — "спальня", "Веровек", "девушка".

— Сказала, — продолжил тем временем даже не взглянувший на него королевич, — раз я принц, то должен получать только самое лучшее. А на подворье её матушки она считается самой красивой… И начала раздеваться.

Шут присвистнул. Такого от Рокси он точно не ожидал. Она же должна была понимать, что Веровек не то, чтобы не воспользуется столь щедрым предложением, но просто оскорбится.

— А ты? — почему-то шепотом спросил шут, опускаясь на траву. Веровек скосил на него глаза и с тяжким вздохом присел рядом.

— А мне так мерзко стало от её слов, так противно, — прошептал он в ответ, — что сразу жить расхотелось, а уж под одной с ней крышей ночевать, тем паче. Ну, вот за что она со мной так?

— Не знаю, — честно признался Шельм.

Помолчали. А потом Ландышфуки, поддавшись какому-то порыву, неожиданно позвал его, уже зная, чем можно попробовать утешить опечаленного всем произошедшим королевича.

— Веровек.

— Что?

— А хочешь, я тебя магии учить буду, раз уж мечом махать тебя Ставрас учит?

— А я разве… разве я смогу… — растерялся от такого предложения тот, забыв о нерадостных мыслях.

— Ну, зачатки дара у тебя есть. Правда, он у тебя не такой, как у меня, но азам научить тебя я все же мог бы.

— Свечки взглядом зажигать и предметы двигать? — заинтересовался Веровек, который никогда и не помышлял ни о чем магическом. Маменька утверждала, что её сыночек, слава всем богам, идеален, и нет в нем зачатков этой мерзкой, непонятной и никому не нужной магии.

— Братец, да это так, семечки. А я намерен тебя хотя бы до орешков доучить, — весело подмигнул ему шут и протянул руку. — Ну что, по рукам?

— По рукам! — не задумываясь, пожал её Веровек и они улыбнулись друг другу.

Такими их и застал Ставрас, уставший ждать, когда же они там нашепчутся. Посмотрел сначала на притихшего королевича, уже не выглядевшего таким убитым, потом на шута, явно принявшего активное участие в мероприятии по поднятию боевого духа кровного брата. И, тщательно копируя тон самого Шельма, почти капризно заявил:

— Милый, ну я же ревную!

Мальчишки переглянулись и покатились со смеху.

— К братьям не ревнуют, дорогой! — объявил шут, выбравшись из кустов и похлопывая лекаря по плечу.

Тот фыркнул, но остался доволен. Судя по всему, Шельму все же удалось привести Веровека в чувство, а за это ему можно было многое простить. К тому же, если разобраться, Ставраса и самого начала увлекать эта игра в "милый-дорогой", так что теперь он уже осознанно подыгрывал неугомонному шуту.

Они продолжили путь. На самом деле края здесь были довольно безлюдными, ни деревень, пусть самых захудалых, ни тем более, городов. А все почему? Болота. Узкая полоса болотистой земли, прочерчивающая карту Драконьего Королевства неровным росчерком на подступах к горам. Лишь после болот, прямо у подножия гор расположились несколько поселений охотников и землекопов, занимающихся собственно охотой и добычей самоцветных камней. А чуть в стороне от них, лежал небольшой торговый город, куда стекались товары и таинственные находки не только с гор, но и из-за них. Между Кленовым Хребтом и Ущельем Битых Черепков тянулся кажущийся бесконечным проход на ту сторону, очень узкий, но тем не менее, по нему водили караваны. А за горами цвела оазисами и благоухала восточными специями таинственная страна под названием Эмират Персильвель. С ним Драконье королевство связывали давние торговые отношения. К счастью, только торговые. Какие-либо еще, в частности, военные просто не сложились. Очевидно, что через горы воевать не было никакого смысла. Сами же горные хребты и ущелья издревле считались вотчиной драконов, а с ними, как известно, можно дружить и только круглый дурак рискнет сражаться.

Так что, нашим путешественникам в ближайшее время нормальная, человеческая постель могла лишь только сниться. И все трое это четко понимали. К тому же в этой части страны были нередки дожди, пусть никогда не превращающиеся в затяжные ливни, но все же. Поэтому хорошо было понятно желание Ставраса проскочить болотистый участок как можно быстрее и выбраться на твердую почву.

Но как бы он не погонял Веровека с его конем, те все равно безбожно отставали, а к вечеру и вовсе начали клевать носом на пару. Шельм, к тому времени вольготно устроившийся в кольце его рук, давно уже внаглую дрых. И даже завистливые взгляды Веровека не могли его разбудить. Сжалившись над королевичем, Ставрас выбрал участок земли посуше, на котором даже несколько невысоких березок росло, и скомандовал привал.

Веровек тут же спешился, наспех расседлал коня, не забыв привязать его к одному из деревьев, справедливо опасаясь, что тот может попасть в топь, если будет бродить по округе беспрепятственно, и быстренько расстелил одеяло в корнях одной из берез. А через несколько минут и вовсе уснул, явно забыв даже об ужине, так устал и измучился за этот день. Так что, ужинали они с Шельмом вдвоем.